Дело о ядах (ЛП) - Торли Эдди

Лесаж ведет шествие, использует безобидную магию, чтобы призвать стаи экзотических птиц — синих павлинов и золотых лебедей, жемчужно-серых голубей, которые летают над толпой и рассеиваются дымом свечи. Матушка улыбается и машет с белого жеребца Людовика XIV. Она подает милостыню людям и направляет Гриса и других слуг раздавать лекарства. Несколько избранных крестьян ее охранники даже проводят вперед, чтобы они получили ее «благословение».

— Слава, Ла Вуазен! — кричит толпа. — Слава Лесажу!

Я замечаю Гриса, когда он бегает взад и вперед, нагруженный, как телега мула, мешками, подносами и бутылками. Да, все было налажено.

Мне удается ему улыбнуться, но до моих глаз улыбка не доходит. Конечно, я рада, что работа Теневого Общества возобновляется, и люди такие счастливые, но я чувствую себя в стороне от этого. Никогда больше я не испытаю эйфории, наблюдая, как соединяются два вещества. Я больше не почувствую трепета от открытия нового лекарства, восторга от знания, что оно поможет тому, у кого в противном случае не было надежды. Сколько людей я могла бы спасти, если бы не была такой глупой? Такой беспечной? Боль в груди ощущается как щипцы, сжимающие мое сердце.

«Однажды ты станешь великим алхимиком».

— Перестань выглядеть такой несчастной, — сквозь зубы говорит мама. — Улыбайся. И маши.

Но я не могу ни того, ни другого. Я ерзаю в седле и сжимаю гриву лошади. Я смотрю на сестру, но не знаю, что ищу. Но она слишком занята тем, что хлопает ресницами и посылает воздушные поцелуи, чтобы заметить мою мольбу. Аббат Гибур с другой стороны от меня трясется, как большой слизень, а Ла Трианон едет за мной. Ни в одном из них я не найду утешения.

Я глубоко вздыхаю. Повсюду царит веселье, но я чувствую себя вялой. Где мое место в этом мире, если не в лаборатории? Льняные нити паники обвивают мое горло, как завязки шляпки, и я задыхаюсь. Я опасно склоняюсь над шеей моей лошади.

Грис подбегает ко мне и кладет руку мне на ногу.

— Ты вот-вот упадешь. Тебе нездоровится?

Мне ужасно плохо. Мне нужно спуститься. В лабораторию. Подальше от всего этого. Я пытаюсь слезть, но Грис ловит меня за талию и удерживает на месте.

— Я знаю, тут людно и шумно, но я с тобой, Мира. Попытайся радоваться…

Выстрел пушки грохочет, как раскат грома.

Огонь вырывается из здания справа от нас, и обжигающая оранжевая волна катится к нам. Боль стекает по моей коже, как кипяток, и я знаю, что я кричу, но слышу только тишину, густую, как сметана. А потом звон. Высокий, сводящий с ума.

Мой конь встает на дыбы, и Гриса нет рядом. Я падаю сквозь дым и ударяюсь головой о брусчатку. Кровь смачивает мои волосы и стекает по шее. Копыта бьют меня, как молнии. Огненные шары и осколки стекла продолжают лететь из того места, где всего несколько секунд назад стояла церковь.

Я хватаюсь за лоб, чтобы видеть ровно, пытаясь понять, что произошло. Должно быть, это одна из иллюзий Лесажа. Но потом я замечаю его сквозь дымку, ругающегося и цепляющегося за свою бушующую лошадь.

Если он не стоит за этим…

На нас напали.

Мое видение заполняет раздутое лицо Короля-Солнца, затем мадам де Монтеспан, падающая на свой пудинг, и Вандом со своими людьми, скрюченные, сломанные и извергающие рвоту на траву.

Я смотрю на хаос, сердце колотится, голова болит. Тысячи парижан разбегаются во все стороны. Толпа, подобной которой я еще не видела. Было бы так легко затеряться.

Исчезнуть…

Прежде чем я понимаю, что делаю, я краду фиолетовый плащ у неподвижного охранника, накидываю капюшон на свою окровавленную голову и исчезаю в аду.

6

ЙОССЕ

Мы с Дегре вырываемся из огненного скелета Нотр-Дам-де-Бонн-Нувель за миг до того, как рушится крыша. Раскаленный добела пепел и горящие камни обрушиваются на улицу Ришелье, как пылающие стрелы, но мы несемся сквозь пепел, как древние рыцари, идущие в бой. Я запрокидываю голову и радостно кричу от хаоса.

Жаль, что Людовик не видит, как блестяще претворяется в жизнь мой нелепый план. Улицу наполняет дым, и люди мечутся повсюду, крича, толкаясь и спасаясь бегством. Это выглядит как самая крупная в мире драка в таверне, это должно дать достаточно времени, чтобы вернуться к мадам Бисет, забрать мою родню и проехать через блокаду по городу.

Пока мы несемся сквозь дым, я разглядываю членов Теневого Общества в масках, разбросанных по булыжникам, хочу увидеть Ла Вуазен или ее колдуна.

— Избавь себя от неприятностей, — Дегре кивает вперед, где из дыма медленно появляются Ла Вуазен и лидеры Теневого Общества. Они заперты в центре многолюдной улицы, их лошади бушуют, как темный смертельный водоворот. Мы выстрелили на несколько секунд раньше, чем нужно. Меня охватывает разочарование. С их смертью все стало бы намного проще.

— Не расстраивайся. Их все еще могут затоптать насмерть, — говорит Дегре.

Нам остается только надеяться.

Толпа становится все гуще по мере того, как мы продвигаемся по улице. Я врезаюсь в спину потного мужского камзола. Когда я пытаюсь обойти его, я сталкиваюсь с плечами, спинами и кулаками. Мы как овцы, запертые в слишком маленьком загоне. Чтобы пройти полквартала, уходит вечность. Такими темпами мы никогда не доберемся до моих сестер, не говоря уже о побеге.

Я опускаю голову и шагаю вперед, как таран, пытаясь не видеть детей со слезами на щеках. Пытаясь подавить оглушительные вопли раненых. Но они всюду, давят на меня со всех сторон, жаркие и громкие. Вина играет пальцами на струнах моего сердца, потому что я даже не подумал о них, составляя этот план — не подумал, как взрыв заденет невинных. И теперь, когда я нахожусь в гуще событий, это до жути напоминает нападение на Версаль. За исключением того, что я веду разрушение.

Нет. Ничего подобного. Это нужно было сделать.

Согласились бы люди? Можно ли пожертвовать всем, чтобы спасти нескольких?

Да. Девочки стоят всего.

Позади нас голос Ла Вуазен поднимается над шумом, призывает ее Общество к оружию. Ее крик не похож ни на что, что я слышал раньше — как у банши и вурдалаков, как вопль проклятых. По рукам пробегает озноб, оставляя холод.

Дегре оглядывается и выкрикивает поток ярких ругательств. Я сжимаю кулаки и оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть, как члены Теневого Общества бегут по улице, но вместо людей нас окружают звери.

Отряд дымовых существ Лесажа поднимается в воздух, и крик пронзает мое горло, как лезвие. Это не птицы и бабочки, как раньше, а крылатые драконы и трехголовые змеи, которые намного опаснее, гораздо более осязаемы. Они рычат и скрежещут зубами, скользя сквозь облака. С расстояния в полквартала я вижу каждую сверкающую чешуйку малинового, зеленого и золотого цветов. Я чувствую жар их дыхания, и я не могу не уловить запах тухлых яиц в воздухе — характерный запах серы.

После зверей Лесаж посылает по небу вспышку лазурной молнии. Она врезается в ряд фахверковых домов, и изумрудное пламя охватывает соломенные крыши за секунды.