Ночной крик - Лана Синявская

Вика села на кровати, подтянув колени к подбородку. Старые пружины под ней жалобно скрипнули. Вика уставилась в окно – прямоугольник цвета индиго на фоне абсолютной черноты ее комнаты. Было душно. Она не могла различить в темноте на часах, сколько сейчас времени, но, судя по тому, что сна не было ни в одном глазу, она успела проспать довольно долго. Девушка попыталась припомнить, во сколько светает в июле месяце. Она как раз занималась подсчетами, когда услышала, что в сенях кто-то ходит. Точнее, не ходит, а крадется, медленно и осторожно ступая на цыпочках. Вот скрипнула тоненько одна половица, немного погодя откликнулась другая. Вика съежилась, трясясь от внезапно охватившего ее страха. Господи, сейчас она отчетливо вспомнила, что перед сном забыла запереть дверь! Гадай теперь, какой злодей собрался воспользоваться ее беспечностью.

Она попыталась заставить себя набраться мужества, подняться с кровати и встретить врага лицом к лицу. Как бы не так. Ее онемевшее от страха тело напрочь отказывалось повиноваться, предпочитая сидеть, закутавшись в одеяло и стучать зубами.

Неожиданно шаги в сенях стихли. Вика прождала довольно долго, но так и не услышала больше ни звука. Неужели ей показалось? Или таинственный гость выбрался на крыльцо? Захваченная этой мыслью, Вика, точно подброшенная пружиной, подскочила на кровати и расплющилась об оконное стекло. Теперь-то она узнает, кто пугает ее по ночам. Крыльцо было пустым. Не то, что человека, даже тени его не было видно. Долго собиралась, – укорила себя она, – злоумышленник оказался проворнее и давным-давно скрылся.

Вика немного отодвинулась от окна и уставилась в сад. На небе светила полная луна и поблескивало несколько звезд. Не так чтобы очень много, потому что часть из них скрывали легкие серые облака. Вика удивилась тому, как обострилось ее ночное зрение. От страха, не иначе. Раньше она не замечала за собой способности видеть в темноте. А сейчас – пожалуйста. Вот, например, на старой липе возле забора, прямо напротив окна, сидят две какие-то птицы. Девушка ясно различала две круглые, склоненные друг к другу башки, как будто птицы о чем-то беседовали друг с другом. Стоп. Какие птицы могут быть ночью? Это же ерунда. Птицы по ночам спят. Да, только не эти. Одна из них вытянула шею и завертела головой, как будто пыталась разглядеть что-то конкретное. Птичья голова двигалась неприятно, как будто была на шарнирах, но еще более неприятным оказался желтоватый свет двух круглых глаз. К первой паре присоединилась вторая. Обе птицы – теперь Вика сообразила, что это филины – уставились прямо на нее и неподвижно застыли на своей ветке.

Вика отшатнулась, как будто испугалась, что они ее заметят. Она не сразу поняла, как глупо выглядит. Сердце стучало гулко и болезненно, словно она увидела не двух ночных птиц, а монстра какого-нибудь. Хотя появление сов казалось ей странным. По ее понятиям совы или филины – она так и не разобралась, кто именно – живут в дремучем лесу. Ничего подобного поблизости не было. Так, вполне безобидная березовая рощица, переходящая в густой, правда, но тоже вполне безобидный лес. Филинам там не место. (Или все-таки совам?) Вика вновь глянула в окно. Птицы никуда не исчезли, только одна из них зажмурила глаза. Зато другая продолжала пялиться за двоих.

«Ну и черт с тобой, – сказала Вика филину, – можешь таращиться сколько влезет, в дом тебе все равно не попасть». Чтобы быть уверенной в этом до конца, Вика немедленно вскочила с кровати и босиком пробежала в сени, чтобы запереть дверь на засов. Это удалось сделать с третьей попытки, так как засов никак не удавалось нашарить в темноте. Когда он наконец с лязганьем вошел в пазы, девушка вздохнула с облегчением и привалилась к шершавой деревянной двери, чтобы отдышаться. Никогда! Никогда больше она не ляжет спать, не проверив запор на двери! Пообещав себе это, она, наконец, успокоилась и прошлепала к кровати и, демонстративно не глядя в окно, улеглась спать. Она думала, что промается бессоницей до утра, но сразу же заснула. Ей снились филины, которые, ухая, кружились над головой, и еще почему-то – Федор Карпович верхом на помеле, который грозил ей кулаком и мерзко хихикал.

Вика, как и собиралась, проснулась на рассвете. То есть, на рассвете – с ее точки зрения. Деревенские к семи утра, да еще в летнюю пору, успевали переделать кучу дел: и огород полить, и скотину на пастбище выгнать – у кого есть – и завтрак на всю семью приготовить. Но Вика всего этого не знала и чувствовала себя прямо-таки героиней. Сладко потянувшись, она взглянула в окно и, увидев то самое дерево, моментально вспомнила о своих ночных гостях. Но сейчас, когда солнце не оставило снаружи ни одного темного уголка, даже совы (или все ж таки филины?) не могли испортить ей настроения.

Купаться! Вот чего она хотела. Легкое беспокойство доставила лишь мысль о том, что накануне вечером, простирнув купальник, она оставила его сушиться на крыльце, прямо на натянутой между столбов веревочке. Совы вряд ли польстились бы на пеструю тряпочку, а вот тот, чьи шаги в сенях перепугали ее до полусмерти, вполне мог оказаться обычным вором, и тогда плакала ее обновка. Конечно, у нее есть с собой запасной – старый – купальник и от купания отказываться не придется, но это было бы совсем не то…

Купальник оказался на месте. Точнее, не совсем на месте: на веревочке он не висел, а валялся жалкой кучкой на крыльце под перилами, видимо, сорванный порывом ветра, но он не исчез и это радовало.

Чтобы не терять даром времени, Вика решила позавтракать позднее, когда вернется с пляжа и, подхватив купальник с пола, натянула его на себя в считанные секунды.

Острая боль обожгла ее грудь совершенно неожиданно. Вика не ожидала подвоха и громко вскрикнула. Оттянув лайкру на груди обеими руками, она, наклонившись, принялась трясти верх купальника, жалобно повизгивая. От ее манипуляций на пол шлепнулось что-то жирное и извивающееся, похожее на мохнатого червяка. Прижав горящее огнем место ладонью, Вика наклонилась над полом, с испуганным любопытством разглядывая свернувшуюся в кольцо тварь.

Насекомое напоминало гусеницу, только какую-то необычную: довольно крупную, с торчащими во все стороны щетинками и угрожающе топорщащимися рогами в… как бы это выразиться… задней части жирного тельца. Вика подавила желание немедленно раздавить обидчицу ногой и вместо этого запихнула кусачую заразу в стеклянную банку и поставила на окно подальше от своей кровати. Позднее она собиралась спросить кого-нибудь, что за тварь ее покусала, до сих пор кусачих гусениц ей встречать не доводилось.

«Вот тебе и отдых на природе», – думала она, шагая по своему заросшему травой участку в сторону пляжа. Вика хмурила брови, пытаясь отогнать настойчивое желание прекратить все это немедленно, а именно – покидать шмотки в чемодан и убраться из этого злополучного места к чертям собачьим в город, который теперь, после всех свалившихся на нее проблем, казался ей воплощением спокойствия и стабильности. Ну ладно бы еще труп, шастающие по ее дому незнакомцы и лупоглазые совы-филины, так ведь даже гусеницы здесь оказались кусачими. Вон как чешется и зудит место укуса. Просто вампир какой-то, а не гусеница.