Псевдоним Венеры - Антон Леонтьев

Встретила Лера двоюродную сестру более чем радушно, и именно это и насторожило Галю. Она ведь помнила, как они расстались в последний раз – в буквальном смысле на ножах. Теперь же, стоило Гале переступить порог квартиры тети и дяди, Лера бросилась к ней и повисла у нее на шее, пытаясь даже поцеловать.

– Как я рада видеть тебя, сестричка! И как мне жаль, что с твоими родителями произошел такой ужас! – запричитала она приторным голоском. Галя попыталась отстраниться, но у нее ничего не вышло – Лера была как липучка.

Наконец Лера поцеловала ее в лоб, а затем прошептала на ухо так, что слова слышала только сама Галя, а не стоявшие чуть поодаль родители:

– Добро пожаловать в ад, гнида! Я так рада, что эти чертовы зануды, твои мерзкие родители, сдохли! Так им и надо!

Галя оттолкнула от себя Леру, причем с такой силой, что она отлетела к стене и едва не ударилась об нее головой. Тетя и дядя ошеломленно уставились на это, а Лера, снова изображая из себя невинность, просюсюкала:

– Ах, Галечка, у тебя наверняка после всей этой трагедии расшатаны нервы! Ничего, в моем лице ты обрела любящую сестренку!

Но Галя поняла, что в лице Леры обрела заклятого врага. Затем последовал торжественный ужин, после чего Лера отправилась в свою комнату. А у Гали состоялся серьезный разговор с тетей и дядей.

Они все же припомнили случай со стеклом в супе и с дневником и заявили Гале, что не потерпят от нее подобных выходок. Галя молчала, понимая, что протестовать бессмысленно. Для всех виновной была именно она.

Ей отвели собственную комнату, обставленную, правда, весьма скромно. Комната же Леры была завалена дорогими плюшевыми игрушками и походила на будуар королевичны.

Единственным, кто искренне радовался появлению Гали, был Никита. Мальчику было почти семь лет, и он, забравшись на кровать, обнял ее и прошептал:

– Как я рад, что у меня появилась сестричка! Настоящая, а не Лерка!

– А что, – спросила осторожно Галя, – разве Лера не твоя сестра?

Никита выпятил нижнюю губу и покачал головой:

– Она меня обижает! И делает так, чтобы мама и папа решили, что я во всем виноват. Крадет у них деньги, а сваливает на меня. И они ей верят!

Прижав к себе Никиту, Галя поцеловала двоюродного братишку и подумала, что ей предстоят тяжелые времена.

– И вообще она говорит, что мне не следовало появляться на свет! – прошептал Никита. – Что я все только испортил!

Да, ее кузина была явно психованной. Отчего-то Галя вспомнила другую такую странную особу – Анжелу, ту, что убила ее маму. А Лера тоже хотела сделать это, и если бы не счастливая случайность, то так и произошло бы.

– Не беспокойся, а не дам тебя в обиду! – пообещала Галя.

– Честно-честно? – спросил Никита, и Галя, целуя его, заверила:

– Честно-честно!

Девочка быстро поняла, что зависит от расположения тети и дяди, а во многом – от своей злобной кузины Леры. А та вела двойную игру – в присутствии родителей была сладка и даже приторна, как патока, а стоило им отвернуться или уйти, как в глаза говорила Гале различные гадости и мерзости, стараясь вывести ее из себя и спровоцировать на необдуманный поступок.

Гале было очень больно слышать ужасные слова в адрес своих покойных родителей, а Лера в особенности налегала на это. Однако девочка дала себе зарок, что не поддастся на провокации кузины и не будет реагировать на ее выходки. Перебесится, поймет, что не сможет разозлить ее, и оставит в покое. Но, казалось, Лера поставила перед собой цель и хотела во что бы то ни стало вывести Галю из себя.

– Ты ведь теперь сирота? – вопрошала она с глумливой ухмылкой. – Казанская? Или московская? Знаешь, что сейчас делают твои маманя и папаня? Не знаешь, молчишь? Так я тебе подскажу – они сейчас гниют! И кормят собой толстых жирных белых опарышей!

Галю так и подмывало надавать Лере по наглой физиономии, но она приказала себе держаться.

– Тебя, говорят, похитили? И что с тобой там делали взрослые дяденьки? Наверное, то, что делают с последними привокзальными шлюхами, ведь так? И тебе понравилось, скажи, понравилось?

Галя только закрывала глаза и принималась про себя считать. Вечно так продолжаться не могло. Но, оказывается, она ошиблась.

– Может, ты сама убила своих родителей? Надо бы подбросить эту версию милиции! Тогда, глядишь, и тебя отправят в колонию, где тебе самое место, сестричка!

Галя терпела эти выходки, но хуже всего было то, что она пошла в ту же школу и даже в тот же класс, что и Лера, – разница в возрасте между ними составляла всего лишь три месяца. И Лера, законодательница моды в школе, пользовавшаяся безоговорочным авторитетом одноклассников и любовью учителей, делала все, чтобы Галя стала парией.

Она подговаривала старшеклассников обращаться к Гале с непристойными предложениями, распускала о ней кошмарные слухи, делала так, чтобы учителя считали ее двоюродную сестру зазнайкой и ябедой.

Галя же сосредоточилась на учебе, решив, что не остановится ни перед какими препятствиями. Она не реагировала на издевательства Леры, и это бесило ту больше всего.

Но что действительно выводило из себя Галю, так это то, что Лера издевалась над Никитой. Однажды она стала свидетельницей того, как Лера лупила мальчика по рукам линейкой. Вырвав у нее линейку, Галя стукнула Леру по макушке. Та немедленно выбежала из комнаты, хлопнула дверь ванной. А через несколько секунд по квартире разнеслись дикие вопли.

Лера предстала перед глазами своей мамы с горящей красной щекой, растрепанными волосами и в порванном платье. И сделала это, конечно, она сама, наверняка перед зеркалом в ванной, чтобы изобразить из себя жертву.

– Мама, мамочка, это она меня так изукрасила! – хныкала Лера. – Она принимается за старое!

Тетка грозно сдвинула брови, но тут в разговор вмешался Никита.

– Мамочка, не верь ей! Лерка врет! Галя ее не била, наоборот, Лерка меня колошматила линейкой по рукам! А Галя за меня вступилась! Но Лерку она и пальцем не тронула, та сама себе перед зеркалом надавала тумаков!

Лера злобно уставилась на Никиту, а тетя Надя пришла в замешательство, не зная, кому верить. И все же Лере удалось вывернуться, она заявила, что линейкой ударила братца слегка и всего один раз, и только за то, что она видела, как он воровал у мамы из кошелька деньги.

Лере удалось снова выкрутиться, однако она поняла, что перевес не на ее стороне. Родители пожурили ее за то, что она била Никиту линейкой, хотя и поверили версии о том, что это был всего один удар, да и к тому же не очень сильный.

После этого случая Лера вдруг прекратила свои нападки на Галю. Она теперь делала вид, что ее просто не существует. И Галю это вполне устраивало, хотя она подозревала, что это было затишье перед бурей.

Так оно и оказалось. Наступили летние каникулы, первые после смерти родителей. Тетя и дядя приняли решение поехать в санаторий, расположенный под Петрозаводском.

Там Галя возилась с Никитой, не желая иметь ничего общего с Лерой. Да и та, казалось, не особо горела желанием общаться с Галей. Галя разместилась в двухместном номере с Никитой, в двухместном же поселились и дядя с тетей, а Лера заняла одноместный.

Там, в санатории, Галя постепенно воспряла к жизни. Она много гуляла вместе с Никитой, ибо привязалась к мальчику всем сердцем. Да и тот души не чаял в своей сестричке Гале.

Неподалеку от санатория имелось несколько озер – не очень больших, но очень глубоких, возникших в последний ледниковый период. Купаться или ездить по ним на катамаранах без сопровождения взрослых детям было категорически запрещено.

Как-то, в особенно жаркий день, который постепенно близился к завершению, Галя, сидевшая на скамейке в парке и читавшая книгу, услышала осторожное покашливание. Подняв глаза, она увидела перед собой Леру – в платье с рюшечками, огромной панаме и модных солнцезащитных очках.

Общаться с ней Галя хотела меньше всего, поэтому просто опустила взор, продолжив чтение книги. Лера же, не дожидаясь приглашения, присела на скамейку и, тяжело вздохнув, сказала:

– Я хочу попросить прощения за все, что причинила тебе. Я была ужасной, черствой эгоисткой! Мне очень жаль!

Галя в большом удивлении воззрилась на Леру, а та затараторила, пытаясь объяснить, почему вела себя так мерзко. Вначале Галя не особенно доверяла словам кузины, считая это ее очередной выходкой, но та так энергично каялась и посыпала голову пеплом, что сомнений быть не могло – Лера раскаивалась в том, что совершила.

– Конечно, ты хочешь знать, почему я так вела себя? – вздохнула она, поднимая на Галю заплаканные глаза. – Дело в том, что я…

Она задержала дыхание и прошептала:

– Мой отец… Понимаешь… Он иногда приходит ко мне…

– Приходит? – спросила в недоумении Галя, отложив книгу. – Конечно, приходит! С работы, каждый день!

Лера снова вздохнула, оглянулась по сторонам и сказала: