Примирение - Жаклин Топаз

Едва он сказал это, она поняла, что действительно очень устала.

— Я не слишком-то часто бываю на вечеринках.

— Никогда бы не догадался. — Его понимающий взгляд напомнил ей их первую встречу, когда она сбежала с празднования 4 Июля. Казалось, у них уже есть общее прошлое, свои тайные намеки, свои шутки.

Они поехали домой. Оливия до сего вечера не ощущала никакой особой разницы в мировосприятии своем и Эндрю. К тому же он так старался, чтобы она чувствовала себя легко. И ей все понравилось на премьере. Блеск, красивые люди, чудесное представление.

Но Голливуд — не настоящая жизнь, напомнила она себе. Эндрю покинул в Небраске семью и знакомых, а ей как раз именно это и хотелось бы иметь больше всего на свете.

5

По радостной улыбке Сандры в воскресенье утром Оливия догадалась: что-то произошло. Но все же не могла сдержать удивления, когда подруга сказала:

— Надеюсь, ты не будешь против — я уезжаю назад, в Сент-Питерсберг.

— Сейчас? — недоверчиво спросила Оливия.

— О, вряд ли мне удастся уехать раньше чем сегодня вечером.

Они сидели в кухне, поглощая яичницу с авокадо и помидорами.

— Марти по мне скучает, он хочет, чтобы я вернулась домой. И знаешь что? Я сама этого хочу. Я уехала в Калифорнию, думая, что это поможет мне забыть его, но ничего не получилось.

— Я заметила. — Оливия порадовалась за подругу. Улыбаясь, она заверила Сандру, что не против одиночества. — Кроме того, я буду занята подготовкой ко дню рождения бабушки в следующую субботу.

— Мне легче оттого, что твой очаровательный принц будет поблизости, чтобы помочь в случае чего. — Сандра увидела Эндрю накануне вечером и заявила, что он «убийственно хорош».

— Он не пойдет на работу завтра утром, чтобы мы смогли купить мне подходящее платье. — Оливия посыпала яичницу солью с чесноком. — Сегодня ему пришлось уехать в Сан-Диего, у него там какой-то клиент. Удивительно, что он может освободить для меня целое утро, у него такой напряженный режим работы.

— Должно быть, он влюбился. — Сандра налила себе второй стакан апельсинового сока. — Жаль, что я пропущу сцену примирения между тобой и твоей бабушкой. Но ты ведь расскажешь мне все подробности, правда? Да не забывай как следует есть, когда я уеду. В этом городе все морят себя голодом. Ложишься спать, а на другое утро просыпаешься с йогуртом в руках и уже двигаешься под музыку. А потом тебя суют в больницу и силком кормят гамбургерами.

Оливия рассмеялась.

— Мне тебя будет не хватать. Очень.

Она помогла подруге упаковать вещи. Сандра заверила Оливию, что та может жить в квартире до сентября, если захочет, или же вернуться домой пораньше, а ключи оставить у добродушной соседки.

— Но если все получится как надо, думаю, ты не вернешься домой. — Голос у Сандры стал грустным. — Разве что на свадьбу. Ты будешь моей главной подружкой.

— Я и не знала, что Марти сделал тебе предложение.

— Не сделал — пока. Но сделает.

Когда Сандра отбыла, Оливия, оставшись в одиночестве, попыталась сосредоточиться на воскресном кроссворде. Отъезд подруги напомнил ей, как быстро все меняется. Ей было слегка не по себе одной в большом доме, но мысль о том, что скоро она опять увидит Эндрю, ее очень взбодрила.

Утром в понедельник Оливия едва могла есть, несмотря на все предостережения Сандры. Три раза она сменила одежду, прежде чем остановилась на простых брюках и хлопковом свитере.

Она думала о людях, виденных в театре, — об Анджеле Лукка, которая хотела стать знаменитой, о Ландо Рэме, известном фотографе, о знаменитой актрисе, получившей удовольствие от мюзикла. За всем этим было интересно наблюдать, призналась себе Оливия, словно она попала на одну из своих любимых телепрограмм. А Эндрю был идеальным гидом.

Когда зазвонил дверной звонок, Оливия поспешила открыть, и Эндрю улыбнулся ей с порога. На мгновение она забыла обо всем: об отъезде Сандры, о своем одиночестве. Ей безумно захотелось обнять его и держать так вечно, не только потому, что он был потрясающе хорош собой, но, главное, потому, что он стал ей так близок.

— Привет. — Он коснулся ее волос. — Ты такая… сияющая сегодня. — Он легко перешел на «ты».

Оливия засмущалась.

— Это все утренний свет. Все кажется ярче.

— Самое глупое замечание, какое я когда-либо слышал. — Он притянул ее к себе, и она услышала биение его сердца. Затем он со вздохом сказал: — Боюсь, у меня дурные новости.

Сердце ее сжалось.

— Ты не можешь провести меня на праздник?

Его смех развеял ее страхи.

— Не так плохо. Но у меня проблема: мой помощник заболел, и я не могу освободиться утром. У меня напряженное расписание, но, может быть, удастся что-то сделать во второй половине дня завтра?

Глядя на его лицо, Оливия подумала, что не сможет выдержать, если так долго его не увидит.

— Я могу чем-то помочь? Раз твой помощник болен. Я умею печатать.

Эндрю нахмурился.

— Это не то место, куда можно просто прийти и сразу начать.

Теперь, когда у нее возникла эта мысль, Оливия поняла, как ей хочется провести день с этим человеком, увидеть его за работой.

— Я могла бы отвечать на звонки и исполнять разные поручения. Мы, учителя, годимся на что угодно, а лишняя пара рук никогда не помешает.

К ее облегчению, выражение его лица смягчилось.

— Но мне бы не хотелось навязываться и нарушать твой отпуск. Конечно, я с радостью тебе заплачу.

Оливия собралась было пнуть его в лодыжку, но побоялась, что испортит тщательно отглаженную складку на брюках.

— Считай, что тебя избили в лепешку, Эндрю Kapp! И это после того, как ты мне столько раз помог? Как тебе не стыдно!

Смеясь он сдался.

— Ладно! Поехали, мисс Голд, вы увидите, как местные дельцы проводят свой день.

Через полчаса — она лишь переоделась в костюм — они подъехали к высокому современному зданию в Сенчури-Сити.

— Адрес офиса — это все, — заметил Эндрю, пока они неслись в лифте на пятнадцатый этаж. — Девяносто процентов успеха — это его внешний вид.

Ему-то тут не о чем беспокоиться, подумала она с улыбкой.

Из лифта они ступили прямо на мягкие ковры, которые, отметила Оливия, не продержались бы в своей белоснежной красоте и пяти минут там, где носятся стада активной ребятни — ее учеников. В просторной приемной за секретарским столом сидела ухоженная женщина лет тридцати пяти. Эндрю представил Оливию своей секретарше Линн и объяснил, что сегодня Оливия будет им помогать, так как его помощник болен.

— Нам пригодится любая помощь, — сказала Лини с дружеской улыбкой. Если ей и любопытно было узнать, кто такая Оливия, она умело это скрыла.