Центровая - Владимир Колычев

Пока Самоед решал проблему с ментами, мы с Медяком наехали на Хасанова. И кнутом прошлись, и пряником угостили, а потом заслали к нему осла, нагруженного золотом. Сопротивляться он не стал и заключил с нами договор на поставку джинсовых брюк и курток.

Я отдал все деньги, которыми располагал, а товара получил всего на двадцать четыре тысячи. Это расстроило Медяка.

– Зачем ты отдал все? – сердито спросил он.

Мы загрузили джинсами «Москвич» и «Жигули» второй модели. Остальной товар, уже оплаченный, пока лежал на складе швейного цеха. Реализуем эту партию, затем приедем за ним. Заберем все, а Хасанов нашьет нам новых курток и брюк в счет оплаты. А сможем ли мы реализовать первую партию товара? Я как-то в этом не сомневался, а Медяк вдруг затосковал.

Тщедушный Хомяк за рулем, я справа от него, Медяк сзади, здоровенные Грыжа и Буян в «двушке». Не так уж нас и много, но курс на Москву взят, и мы с него не свернем.

Машины у нас дохлые, металлолом на колесах, но пацаны как новенькие. На мне кожаная куртка, черные джинсы, модный, зато тонкий свитер, ботинки с рифленой подошвой и убойным носком. Мороз на улице, в таком прикиде холодно, но куртку надо носить нараспашку и никаких шапок. Впрочем, после лагерных морозов меня этими понтами не напугать.

– Кто-то сразу отдаст нам деньги, а кто-то попросит отсрочку в платежах. Мы будем ее давать, потому что у нас есть такая возможность.

– Взяли бы на двадцать четыре косаря. А на шестьдесят штук тачек могли бы накупить. Да и стволы нам нужны.

Медяк говорил все правильно, но у меня имелись аргументы против него.

– Новый год через неделю, – сказал я.

– Что, Дед Мороз волыну нам подарит? – осведомился Медяк и усмехнулся. – И полный мешок патронов?

– Капитализм он тебе подарит. В армии ты, Витя, не служил, зону не топтал, политической информацией не владеешь. Не знаешь, что такое звериный оскал капитализма. А оскал этот, Витя, такой, что трудящиеся в капстранах ничего хорошего от нового года не ждут. Инфляция у них, Витя, цены с нового года шалить начинают. И у нас капитализм, Витя. Как прыгнут цены с нового года!.. А у нас товар уже оплачен. Мы его по старой цене будем брать, а по новой продавать.

– Да, цены скакнуть могут, – Медяк согласно кивнул.

– Или деньги советские отменят.

– Ну да, стольники с полтинниками уже отменяли. В баксах надо было у Кислого брать.

Медяк запустил камень в мой огород. Мне нужно было поймать его на лету, а сделать это непросто. Ведь я и сам жалел об упущенных долларах. Ошибочка вышла. Не сообразил я взять из гаража на сто тысяч рублей в долларах по реальному курсу.

– Мы не беспредельщики, а деловые люди. Договор для нас дороже денег, а баксы никуда не денутся.

– Может, и не денутся, а может… – Медяк осекся, глянув на меня.

Мой взгляд ему очень не понравился, он увидел в нем команду «Заткнись!». Еще я мог наехать на Медяка в присутствии Хомяка, а это был бы удар по его самолюбию. Уж лучше прикусить язык, чем нарваться.

Мы подъехали к рынку. Медяк взял с собой Буяна, Грыжу, и мы вчетвером пошли на штурм.

Я и сам по себе кое-чего стоил, но, как ни крути, один в поле не воин. Крутые, внушительной внешности бойцы нужны мне были сейчас как воздух, поэтому и пошел я на кабальный для себя договор.

Медяк только казался простаком, а на самом деле он далеко не дурак. Я предложил вариант фифти-фифти, но половины от всех доходов ему показалось мало. Он потребовал семьдесят процентов. Я же как бы один, а фабричных пацанов много. Этим он меня и задавил. В итоге я согласился отстегивать на братву шестьдесят процентов и при этом выставил множество условий. Транспорт, оружие и одежда – все за счет фабричной бригады.

Я мог бы подмять под себя всю эту банду, рулил бы ею и распоряжался доходами. Но не нужен мне был этот геморрой, поэтому я сознательно отгородился от братвы договором. К тому же сорок процентов от общей прибыли на меня одного – это большие деньги. Правда, пока они только в перспективе, и путь к ним еще нужно протоптать. Как бы по трупам не пришлось идти.

Морозно, снег под ногами скрипит, но и в такую погоду торговля здесь цвела и пахла как майские сады. Народ торопился избавиться от рублей, а торгаши этим пользовались. Кооператоры продавали товар за отечественную валюту и тут же обменивали ее на иностранную. За торговлю валютой полагался тюремный срок, но менял это давно уже не пугало, и тех, кто к ним обращался, тоже.

На рынке всего в изобилии, здесь и настоящая фирма, и кооперативные поделки, как у нас. Джинсы, куртки, дубленки, даже норковые шубы.

Я знал, на чем попался Колодяжный. Пацан запал на Марго и решил сделать ей подарок. Дубленку она тогда так и не получила. Но ведь и я не мог ей ничем помочь. Силой отбирать вещи я не собирался, а все деньги пущены в оборот.

Да и не до Марго мне, честно говоря. Интересная она девчонка, но чужая. Вроде бы я заодно с фабричной братвой, а мы все равно сами по себе. Она ведь даже не пыталась увидеться со мной, к тому же вовсю гуляет с Самоедом и при этом принимает подарки от других пацанов. Незавидная у нее репутация, мягко говоря. Может, потому я и не очень-то хотел бегать за ней. Да и Марго до меня дела нет.

Сначала мы походили по рядам, узнали, кто, чем и почем торгует, затем вернулись к машинам, взяли товар и двинулись обратно. Мы подошли к мужику, который торговал джинсой. Товар у него и на прилавке разложен, и за спиной развешан, под ногами полные баулы.

– Как дела, мужик? – спросил Медяк.

Только что нос и щеки у торгаша были красными от мороза, но с нашим появлением он сошел с лица. Щеки побелели, а нос посинел. Даже цвет глаз от страха изменился с черного на карий с примесью жидкого дерьма.

– Я сегодня уже платил, – пробормотал он, с ужасом глядя на Буяна.

Это парень здоровенный, с могучими кулаками. Если такой разбуянится, мало не покажется. Но разойтись как следует этот пацан мог только в жестокой драке, а в обычно ситуации он инфантильный, спокойный. Вид у него такой, как будто Буян спит на ходу. Но при этом он производил куда более угрожающее впечатление, чем Грыжа с его хищным оскалом и агрессивным блеском в глазах.

– Кому?

– Любера подходили.

– И где они?

Я заметил, как напрягся Медяк. Ему не хотелось связываться с люберами, но его страх не вылез наружу. Плевать парню на всех и вся. Во всяком случае, так могло показаться со стороны. Он и сам внушительного вида, и Буян с Грыжей – зрелище не для слабонервных. Все в кожаных куртках, под которыми могли скрываться волыны.

– Ходят где-то. – Мужчина беспомощно оглянулся по сторонам.

Люберецких нигде нет, и заступиться за него некому.

– Так ты позови, а мы подождем. – Медяк криво усмехнулся.

– Я скажу, что вы приходили.

– Слышь, а ты чего так колотишься? У нас к тебе деловое предложение.

Медяк подал знак Буяну. Тот достал из пакета куртку и джинсы, выложил их на стол.

– Покупаешь, продаешь, выгоду себе в карман.

– Но у меня есть товар.

– А такой товар у тебя есть? – Медяк с грохотом опустил на стол заранее приготовленный кирпич. – Такого товара у тебя точно нет. По сто рублей за штуку берешь?

– А мне кирпичи не нужны. – Мужик в ужасе мотнул головой.

– А кто тебя спрашивать будет! Так что, джинсу берешь?

Торгаш обморочно кивнул и стал рассматривать предложенный товар.

– Можно. А сколько просите?

– Сто за джинсы, сто пятьдесят за куртку, – четко ответил Медяк.

– А выгода какая у меня будет? – превозмогая страх, воззвал к нему торгаш.

– Можно с выгодой, – сказал я и отвел в сторону левую полу куртки.

Там у меня за поясом торчал трофейный «ТТ».

– А можно и без выгоды. Куртка сто двадцать, джинсы – семьдесят. Сто девяносто за комплект.

Опасно было носить с собой незаконный ствол, но кто не рискует, тот не живет кучеряво.

– Так можно. – Мужик испуганно кивнул, завороженно глядя на рукоять моего пистолета.

– Оптом дешевле, – продолжал я. – Десять комплектов отдаем за тысячу семьсот.

– Десять комплектов много! – вяло запротестовал мужик.

– Да? Ну тогда мы у тебя все тут конфискуем, если тебе много, – не сводя с него глаз, с ядовитым шелестом в голосе сказал я.

– В принципе можно и десять. Только деньги после реализации!

– Лады. Отдашь через неделю. Но по двести за комплект. В долларах по рыночному курсу.

– Как в долларах?

– Мужик, ты не въезжающий, да? Ты попал! А если так случилось, то постарайся расслабиться и получить удовольствие. Если будешь напрягаться, заработаешь геморрой.

– Или грыжу! – Медяк глянул на своего дружка и ехидно ухмыльнулся.

Торгаш вздохнул и опустил голову. Он согласился с нашими условиями.

Мы тут же наехали на его соседа, который все это время наблюдал за нами, не скрывая своего любопытства. Армянин торговал кожей, но это не избавило его джинсовой нагрузки. Мы прессанули барыгу, что называется, не отходя от кассы, и впарили ему пять комплектов на тысячу рублей. Причем деньги получили сразу.