Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник) - Вячеслав Ладогин

1(II)

Я до Москвы не пил, хоть рядом пили,И заедали корочкой запой,Со страшным шприцем весело шалилиДа в жмурки бегали с судьбой слепойПо царскосельским паркам. КрокодильимСлезам моим не верь, послушай, ОльНастало утро, и звонит будильник,И он играет значимую роль,Роль кочета, почти что вурдалака,Что топчет зазевавшихся чувих,Чей красен глаз, чей тряский гребень лих,Кто заорал, небес дождавшись знака.Что ж, на заборе есть о чем орать,А здесь – да что тут, Оля рассказать.

2(II)

А здесь – да что тут, Оля, рассказать —Здесь – лебеда, лопух и одуванчик,Здесь неулыбчивый жидовский мальчикПоймал жука и хочет растерзатьНо астма – надо-ж, задохнулся дачник,Ему бы надо помощь оказатьШипит аэрозоль, орет коза,Жук улетел, заплакал неудачник,И стынут на руках у матерейМорозным утром тыщи снегирей,И льется пиво местного разливаВ густые воды финского залива,Чтоб и при жизни воблы не тужили.Тебе я или предлагаю или.

3(II)

Тебе я или предлагаю – илиПобыть со мной, иль в небо улететь,О, майский жук, взносящий храм подкрылий,И съединяющий со твердью твердь.Вознесшийся над желтым треском лилийИз рук – ты с твердью сочетаешь твердь,Как литтл ковчег завета – без усилий,И сам не знаешь, что ограбил смерть.Очкарик астму поменял на слёзы,А их – на хохот. Беленится мать:«Весь извозился – было б чем – порола,Стой, не кривляй…»Что делать тут, Мелхола,Запить – или беседу завязать?

4(II)

Запить – или беседу завязать?О чем? Душа согнулась, как открыткаВнутри стиха, что я хочу послатьТебе и в небо – выйдет ли попытка —Скажи, где тот почтовый ящик, матьМой герб внутри меня иглою выткан,И на открытку вклеен тканью – глядь,По виноградному листу улиткаПолзет, чуть что – в свой прячась хрупкий дом,Когда ударит капля дождевая,Под брюхом почва дрогнет поплавком,Но улетел, повеяв, запах гнили,И можно вылезть, рожки выдвигая,В том смысле – развязать язык – и в стиле.

5(2)

В том смысле – развязать язык – и в стиле.И в выборе фонетики – кто прав,Забыто, те, кто спорил, опочили,Могильщик, на ладони поплевав,Взмахнул лопатой – сколько ж тут нарыли,И скольких еще станут умерщвлятьГ фрикативное, и с точкой, крыльяГрамматики простреленные, ять,А вот и Богдановича могила,А вот – свеженасыпанный сонет,Под коим труп, над коим – ты – привет,Тебе, привет, когда-то полюбилаВ той юбке, как сиреневая мгла,Мне возражать, как любишь, в пол-стола.

6(2)

Мне возражать, как любишь, в пол-столаНесложно, коль не знаешь об открытке,Где майского жука не догналаРука. Где дорог хрупкий лист улиткеСнаружи Саранча все сожрала,Русь в апокалиптической накидкеЛетит, пришпорив горского козла,И бабий хрип в ночи рождает Шнитке,И ты как смерть в сиреневом дыму,Присев за столик у могилы Блока,«Алкаш ты, Сашка» – говоришь ему,«Как глаз тебя неймет, хоть видит око!»В магическом стекле, где без усилийБюст Боратынский с Пушкиным слепили.

7(2)

Бюст Боратынский с Пушкиным слепили.И Галатея вышла из двоих,И на двоих всего одна. Любили —Так отвечайте – кто теперь жених.Я до сих пор – кого на ком женили,Не вычислил – все сложно там у них,Как жеребцам легко! Он – царь кобылий,В саванне – власть – вестимо, у слоних,У пауков закусывает самкаОтцом, у шашек всех сжирает дамка,Но прежде она дамкой не была,Была как все – как ландыш потаенный,За партой Рафаэлевой мадонной —Два локтя, подбородок – как мила!

8(2)

Два локтя, подбородок – как мила!Как – видимость одна – её товаркаНа жизненном ветру. Так – лишь веслаКасаньем вмиг меняет курс байдаркаНет, ею управляют не со зла,А просто август, это значит – жарко,Внутри кипит садового котла,Бросает нитки русских судеб парка,Срывает с шеи мокрое колье,С плеч сарафан – и к пристани в белье,Где реет фиолетовая дымкаВ веселии смертельном, постсоветском —Невыразимая для глянца снимка —Ты стала – козочка в обличье женском.

9(2)

Ты стала – козочка в обличье женскомКак все – возросшая из октябрят,Оправив пушкинскую челку жестом,Где пальцы рифмы женские творят,Где заяц удирает перелеском,Где пули в жарком воздухе висят,Недвижимы с сухим смертельным треском,Под ними утка в пруд ведет утят…Так умер Фет, и ты за ним следила,Над Воробьёвкой кроны шевеля,Ты душу возле нерва находила,И трогала, рушилась земля,Кричит под взглядом заяц – Гамлет мценский,Московским взглядом полу-деревенским.

10 (II)

Московским взглядом полу-деревенским.Весна глядит на майского жука,В её глазах несчастье, в них – тоска,Смерть поразил он усом молодецким,Раскинувши дюраль, он весь КавказОшпарил вдруг жужжанием не детским– Что это, Славка, там, где брег турецкий?– Ах, это, Ольга Юрьна, облака-с.– Мне скучно, бес.– Что делать, Ольга Юрьна,всех утопить?– Постой, не исчезай,– Ты всех спаси, будь добр, как дед Мазай,– Все зайцы дабы всех зайчих любили —– Зайчатинки бы, Оль. Весьма недурно– Хранишь ты весь комфорт твоих идиллий.

11 (II)

Хранишь ты весь комфорт твоих идиллийСмотря в глаза очаковской братвеКоторой изменяет вкус, и синийВзлетает вал, а брызги на НевеИ чайки крылья и гранит залилиУ лейтенанта Оли страсти двеВ одной не уживались голове,А волны между тем вздымались, выли,Обшивка содрогалась, и те де,И в трюме кочегар больной смертельноВздыхал в народной песне безраздельно,И мать ждала его, а не зазноба,К которой сердцем лейтенант радел.Ты смотришь на мою персону в оба.

12(2)

Ты смотришь на мою персону в оба.Моя персона смотрит в оба на Твою.На жертвенном быке ЕвропаДрожит от сладких страхов, так нежнаРифмовку если поменять на пробу,И «на твою» в конец строки – то «наБыке» бы стало «под быком», так, чтобы —«Дрожит от сладких страхов на…» однаСтрока меняет целую картину,Сдвигает кадры старого киноБеспечный танец языка у нёба —Когда я пьян, всё, милая, едино,Ах, милка, буду пьян я всё равно…Тяжка обуза северного сноба.

13(2)

Тяжка обуза северного снобаКогда в метро, во весь великий пост,С ужасным счастьем женщины – циклопаОбъявят станцию «КУЗНЕЦКИЙ МОСТ»Динамик, сладко акает, вся сдобаСадовый бублик, домик пряник, мостМаниловский, Воланда сладок хвост,Сладка глазурь на каждой крышке гроба,Сладки рыданья жен и дочерей,Сладки, сладки надежды жизни новой,Сладки безумства сладкой доли вдовой,И даже Чацкий от архивной пыли,Все ненавидя, сладок, как еврей.Меня ведь здесь в метро дубинкой били.

14(2)

Меня ведь здесь в метро дубинкой били.По пьяному, конечно делу, Оль,– Вот, до чего доводит алкоголь,Вздохнешь ты сладким запахом ванилиИ мент матрешкой станет, и хлеб-сольТочнее – булку – мед, виляя килем,Подаст мне, пискнув – «Батюшка, изволь,Побалуй-ка себя!» – Вся форма в мылеОкажется у дяди сзади брюкА на лице покажется довольство —И эта булка с мёдом – хлебосольствоМосквы? Помилуй, Душенька, мой друг!Не надобно нам булок, дома былиЯ до Москвы не пил, хоть рядом пили.

М(2)

Я до Москвы не пил, хоть рядом пили.А здесь – да что тут, Оля, рассказать,Тебе я или предлагаю, илиЗапить, или беседу завязать,В том смысле – развязать язык и в стилеМне возражать, как любишь, в полстолаБюст Боратынский с Пушкиным слепили —Два локтя, подбородок – как милаТы стала – козочка в обличье женском,Московским взглядом, полу-деревенскимХранишь ты весь комфорт твоих идиллий,И смотришь на мою персону в обаТяжка обуза северного сноба.Меня ведь здесь в метро дубинкой били.

1(3)

Меня ведь здесь в метро дубинкой били.Три раза вышибали на вокзал,«Ну ты козел…» Я прошипел, как вылилМочу, и сотой доли не сказал.Ну вы козлы, и тысячной нет, жилиВы, были вы козлами козлами, сто сот золНа вас обрушься, совести бензолСожги вам души, козло-эскадрильи,Козло-бригады, козло-ГУВД,Козло-ГИПДД небесных улиц.Где светофорам звезд нема концаЧтоб ваши души в ужасе проснулись,Вне окружной дороги. Быть бедеЯ вспомнил, что я помню два лица.

2(3)