История с продолжением - Екатерина Белецкая

– Что за гадость вы тут готовите? – спросил он с удивлением и недоумением.

– Тебя спросить забыли, – огрызнулась Валентина, – тоже мне, критик… Это свинина. Очень хорошая, дорогая, рыночная свинина.

– Мясо… – с отвращением произнес Пятый. – Ну почему тут все так любят мясо?… Какого черта…

– Слушай, ты, вегетарианец хренов! – возмутилась Валентина. – Иди отсюда! Я серьезно говорю, ты мне просто осточертел со своими замечаниями…

– Я, собственно, хотел… – начал было Пятый, но Валентина его опередила:

– Я сказала, иди!

– Можно хоть воды попить? – спросил Пятый.

Валентина не глядя сунула ему кружку и снова занялась приготовлением салата. От салата ее отвлек звон бьющейся посуды. Как выяснилось, Пятый благополучно закемарил, и сшиб чашку рукой.

– Ну, молодец… – процедила Валентина. – Олежа! – громко позвала она. – Отведи этого придурка в комнату!…

Муж появился не сразу – он в это время раздвигал в гостиной стол.

– Олежа, я больше не могу!… – простонала Валентина, когда муж, наконец, вошел. – Он или говорит всякие пакости, или спит. У меня нет никакой возможности следить за ним постоянно…

– Сейчас, Валюш… у тебя ничего не горит? – Олег Петрович принюхался.

– Матерь Божья, мясо! – Валентина стрелой бросилась к плите. – Олежа, убери отсюда эту мерзость, умоляю…

Через час Пятый снова вышел в коридор. Валентина, в нарядном костюме, накрашенная и надушенная, встретила его столь холодным и злым взглядом, что но поспешно отступил с ее дороги.

– Если ты немедленно не уйдешь к себе… – начала Валентина, но Пятый не дал ей договорить.

– Я хотел спросить… – начал он несмело. – Вы же закроете комнату на ключ, я правильно понял? Можно мне взять с собой воды? Пить хочется…

– Ладно, – сжалилась Валентина. – Иди, ложись, я принесу. Может, тебе лучше чаю?

– Только если холодный остался. И простите за чашку… деньги есть, я отдам, вы не сомневайтесь…

– Велика потеря… Слушай, если тебе не спиться – тогда просто полежи, почитай. Ладно? – попросила Валентина. – Только чур не шуметь, ничего не ронять, самому не падать. Договорились?

– На счет почитать – это маловероятно, я еще до конца не отошел, – отрицательно покачал головой Пятый. – Полежать… я попытаюсь. А падать… с чего мне падать? Не вижу причин…

– Ну, мало ли… – пожала плечами Валентина. – Понесет куда-нибудь…

– Да не понесет меня никуда, я сейчас лягу, – немного раздраженно ответил Пятый. – Я спать хочу, меня Гаяровский по этому коридору до четырех утра таскал. Просто… успокоиться надо, я что-то… пока не смог. Все будет хорошо, вы не волнуйтесь…

Гости разошлись к половине первого. Пятый подождал, пока за последней парой захлопнется дверь и, подойдя к выходу из комнаты, пару раз тихо стукнул по косяку. Валентина подошла не сразу, Пятый слышал, как она запирает замок.

– Я думала, ты спишь… – рассеянно сказала она, выпуская Пятого.

– Мне обычно четырех часов хватает, – ответил Пятый. – Помочь вам с посудой?

– Ну помоги, коли не шутишь, – Валентина искоса, подозрительно посмотрела на него и Пятый с удивлением понял, что она пьяна. – Иди, сам напросился…

Пятый прошел в кухню, кивнул Олегу Петровичу и взялся за дело. Несколько минут они молча трудились – Пятый мыл тарелки и бокалы, Олег Петрович вытирал. Вскоре в кухню вошла Валентина, потянулась, тяжело села на табуретку, закурила. Выглянула и темное ночное окно, раздавила в пепельнице окурок.

– Да… – протянула она. – Отлич-ч-ч-но!… Проект “Сизиф”… А, Пятый? Что, скажешь – нет? Что ты не дурак?… “Сизиф”… Точно – сизифов труд. И ради чего, скажи на милость?! Ради какой такой выгоды?

Пятый молча продолжал мыть посуду. Олег Петрович сообразил, что происходит что-то не то, но пока что не решил для себя, что будет разумнее – вытирать посуду дальше, или смотаться в комнату под тем предлогом, что надо собрать разложенный стол.

– Я еще понимаю, что люди… – Валентина вытащила из пачки следующую сигарету, – что люди хотя бы ради идеи… ради других людей умирали… хоть за что-то такое, что всем нужно… а вы… Ты пойми, что все это ваше… – Валентина замялась, подыскивая слова, – все это ваше убожество никому не надо! Что – от того, что ты помрешь, кому-то станет легче? Кто-то кого-то полюбит? Кто-то добрее сделается, что ли? Нет! Хоть вон того же Павку Корчагина взять… человек дорогу строил! Правда, его только на эту дорогу только и хватило… – задумалась Валентина, но, спохватившись, продолжила: – Но они же за идею страдали, ты пойми…

– И за дрова для Киева, – робко вставил Олег Петрович. Валентина кивнула, соглашаясь. Пятый стоял возле раковины неподвижно, отрешенно глядя в стену. Сейчас он видел только одно – перед ним бежала вода, чистая, прозрачная, а за его спиной (он это точно знал) стояла ночь. Тоже без смысла…

– Правильно, и за дрова. А вы – за что?!

Пятый поставил на стол последнюю чистую рюмку, молча взял у Олега Петровича полотенце и принялся вытирать руки. На Валентину он не смотрел.

– Вы бессмысленные люди! – продолжала заводиться та. – Понимаешь ты это? Абсолютно бессмысленные и бесполезные!… Вот ты тут стоишь и молчишь, сволочь… а на самом деле…

– Вы хотите разговора? – бесстрастно спросил Пятый. Он подошел к Валентине, и, впервые за вечер, посмотрел прямо ей в глаза. – На равных?

– А что, слабо? – прищурилась та.

– Помочь вам протрезветь, Валентина Николаевна? – жестко сказал Пятый. Он все еще продолжал держать в руках полотенце, бездумно скручивая его в жгут. – Иначе разговора на равных не получится.

– А не шел бы ты в задницу! – парировала Валентина. – И какого черта я с вами три года мудохаюсь, скажи на милость? Надо было бросать это все к ебени-фени и жить нормально. Работала бы на “первом”… как же вы меня затрахали!… Дома лазарет, отдыха никакого… и толку от такой работы – тоже никакого! И девку портите одним своим присутствием! Ленке это все за что?!

Пятый легко, как бумажную салфетку, разорвал пополам скрученное полотенце. Бросил обрывки на край раковины.

– Ну, если так… – едва слышно сказал он. – Не хотите – не надо. Тогда придется… вот так.

Он подошел к столу, на который Олег Петрович до того составил недопитое спиртное, взял бутылку, в которой было еще не меньше стакана водки и залпом выпил – Валентина даже ахнуть не успела. Пятый поставил бутылку обратно и сел напротив Валентны.

– Я вас слушаю, – едко сказал он.

– Убери пустую со стола, это к покойнику, – ошарашено сказала Валентина.

– Этим покойником буду я, – предупредил Пятый. – Говорите скорее – через пять минут я буду сильно пьян, а через пятнадцать у меня может остановиться сердце. Впрочем, не велика потеря – вы же сказали, что мы с Лином – люди никчемные.