Изгнанники - Михаил Михеев

Это жестоко – но это необходимо, нет ничего страшнее толпы. И ошарашенная громом и вспышками толпа остановилась, мгновенно придя в себя. А дальше вновь пошла в ход жестокая необходимость.

Дети. От трех до четырнадцати. Меньше – нет смысла, они просто не переживут полет. Больше – это уже, простите, не дети. Плач, вопли… Одна женщина на двадцать детей – чтоб было кому ухаживать. А народ все прибывает, и снова звучат выстрелы… А самое паршивое, что детей все привозят и привозят. Кто-то ведь сохранил остатки разума и старается теперь спасти как можно больше именно детей. И всех не вывезти никак – просто не успеть!

Работа была воистину адова, но к середине третьих суток Соломин отдал приказ отходить. Не потому, что планета взорвется через минуту – ученые гарантировали минимум восемнадцать часов. Нет, все проще – два корабля приняли на борт двадцать четыре тысячи шестьсот человек, десять тысяч своих и четырнадцать с лишним тысяч индусов, слегка разбавленных представителями других народов. Больше, чем рассчитывали, но дети все же занимают места и потребляют ресурсов меньше, чем взрослые, да и рука не поднималась оттолкнуть их. Выделили часть помещений в машинном отделении. Заблокировали системы управления огнем и внешние терминалы – и пустили людей на боевые посты и на мостик, сами ютясь в боевой рубке. Но корабль не резиновый, а система жизнеобеспечения – не вечный двигатель. И вот пошел приказ – и боты опустились на планету, чтобы забрать десант. Эвакуировалась база сейсмологов. Все. Надо было уходить, ничем помочь они больше не могли.

Это было страшно – уходить, осыпаемыми проклятиями, хотя проклинать индусам следовало бы не русских, а собственную метрополию, так и не приславшую ни одного корабля. А ведь могли, но – не прислали. И другим наплевать, да и в любом случае не успели бы. Это чистая случайность, что рядом оказались русские пираты, но теперь уходили и они. Последними спасенными оказались сотрудники космопорта – те, кто безо всяких понуканий и обещаний до конца были на своих рабочих местах, те, без которых эвакуацию проводить было бы стократ сложнее. Десантники буквально выдернули их с рабочих мест и закинули в боты – такие люди погибать не должны. А потом старт, стыковка со своими кораблями – и прочь, прочь из системы. А Брахмапутра взорвалась только через сутки.

Сразу после старта Соломину предстояло решить, куда вести набитый под завязку людьми корабль. С одной стороны, индийская метрополия была достаточно близко, четыре дня боевого хода до ближайшей планеты. С другой, он не был уверен, что его там примут с распростертыми объятиями. Индусам он не доверял – станция дальней связи на Брахмапутре действовала в автоматическом режиме и до конца передавала кадры того, что происходило в космопорту. Очень компрометирующие кадры, особенно когда по мирным жителям стреляли. И не докажешь никому, что не было другого выхода. Да, конечно, он русский, но когда их порвут на волне народного гнева… Империя отомстит, отомстит обязательно, императору даже в голову не придет поступить иначе или хотя бы придержать своих адмиралов. Русская кровь не останется неотмщенной, чересчур уж это фундаментально, но будет это потом, и месть ничего не исправит. А то, что найдутся подонки, которые захотят сыграть на происшедшем и разыграть русскую карту, капитан ни на миг не сомневался. Их вряд ли будут волновать жизни тех, кто потом погибнет под русскими бомбами – политические дивиденды важнее.

С другой стороны, курс на владения Российской империи был чреват другими проблемами. Неделя ходу при перегруженной системе жизнеобеспечения, когда воду приходится выдавать по урезанной норме, менее ста граммов в сутки, и поменьше двигаться, чтобы не расходовать зря кислород. Не дай Великий Космос, что случится – и как тогда быть? А ведь вероятность подобного исхода увеличивалась с каждым лишним часом. Да и дома по головке не погладят – ведь всех этих людей надо принять, прогнать через карантин, поселить, снабдить хотя бы минимальными средствами для жизни. Потом их как-то надо будет отправить в Индию… А ведь это еще, в большинстве, и дети. Ладно, тот вопрос, что он привез с собой толпу, по большому счету, ненужных Российской империи нахлебников, еще замнут, но геморрою все равно будет в пять слоев. И все же, по здравому размышлению, путь в империю выглядел предпочтительнее, к тому же, все равно Соломину нужно было прибыть в империю для все того же серьезного разговора, и решение было принято. Русские корабли возвращались туда, где были когда-то построены. Русские возвращались домой.

– Ну что же, наш общий знакомый опять вляпался в историю…

– Да уж, ему на это прямо везет.

– В одной старой книге я читал, что везение или невезение – это физическая величина, не менее реальная, чем любая другая. Как бы это нам впоследствии не помешало.

– Я не думаю, что все это так уж страшно. Пока что он справлялся со всем, за что брался. Не волнуйтесь, наш капитан – серьезный профессионал…

– Кому вы это рассказываете? Думаю, я знаю его как минимум не хуже вас. Вызов, кстати, ушел к нему давным-давно. Как скоро он будет здесь? И вообще, почему он отправился решать вначале свои да ваши дела?

– Ну, во-первых, они не терпели отлагательств, а во-вторых, позволю напомнить, вы сформулировали вызов как приглашение. Так что…

– Вы что там, совсем одичали в ваших Европах? Мое приглашение положено выполнять по команде бегом! Эх, не будь я таким отходчивым…

– Так точно!

– Что так точно? Что так точно? У моего деда вы давно бы орлов с погон лишились. Ладно, замнем пока что. Так когда он прибудет?

– Думаю, через два-три дня его корабль войдет в пределы империи. Вряд ли он попрется сюда со своим табором на борту – значит, высадит их на первой попавшейся планете…

– И какая планета будет первой попавшейся?

– Северная Пальмира.

– М-дя… многообещающее название. Что там у нас?

– Да, считайте, ничего пока. Населения тысяч сто, может, чуть больше – ее только начали колонизировать. Но принять и разместить смогут всех – сами знаете, строим мы с размахом.

– Очень хорошо. Распорядитесь, чтобы оказали ему всяческое содействие.

– Уже.

– Лихо вы. Нет, я когда-нибудь точно разозлюсь и отучу вас всех принимать решения, не согласовывая со мной.

– Тогда зачем вам надо было требовать от нас проявлять инициативу?