Барабаны осени. О, дерзкий новый мир! - Диана Гэблдон

Склон перед нашим камнем уходил вниз, и те хвойные заросли, где я накануне ночью рубила ветки, располагался на несколько футов ниже нас. Все вокруг покрывал мощный слой снега; должно быть, его выпало за ночь не меньше четырех дюймов. Рассвет наступил совсем недавно, и встающее солнце окрасило черные деревья красным и золотым, и они сверкали, словно охваченные огнем, а снег, укрывавший землю, казался еще синим. Ветер снаружи усилился, его порывы, похоже, достигали немалой силы, потому что над елями и тсугой поднимались снежные облачка, похожие на дым.

Индейцы были по другую сторону хвойной рощи; теперь я слышала их голоса совершенно отчетливо. Они о чем-то спорили, судя по всему. Внезапно у меня промелькнула мысль, заставившая все мое тело покрыться мурашками: а что, если они пойдут прямиком через рощу и увидят обрубки ветвей там, где я добывала для нас крышу? Я ведь не старалась скрыть следы своих трудов; там наверняка полным-полно осыпавшихся игл, куски коры разбросаны под деревьями… Прикрыл ли снег ту борозду, которую я пропахала, волоча ветки сюда, к огромному камню?

Между деревьями что-то мелькнуло, потом я заметила еще один всплеск движения, — и вдруг они все оказались на склоне под нами, словно материализовавшись из воздуха между елями… как будто драконьи зубы внезапно выскочили из снега.

Они были одеты для долгого зимнего перехода, в меха и кожу, на некоторых были еще наброшены плащи — поверх кожаных штанов; на ногах у всех были мягкие мокасины. Все они тащили узлы с одеялами и провизией, на головах у них были меховые шапки, и у многих были перекинуты через плечо снегоступы. Видимо, сейчас снег был не настолько глубоким, чтобы эти предметы им понадобились.

Индейцы были вооружены; я рассмотрела несколько мушкетов, томагавки и боевые дубинки, висевшие на каждом поясе. Шесть, семь, восемь… Я мысленно пересчитала их, когда они все вышли из-за деревьев, — и каждый индеец ступал точно в след идущего перед ним. Один из тех, что шли в конце процессии, со смехом крикнул что-то идущим впереди, и индеец из начала цепочки обернулся и ответил через плечо, но его слов заглушил порыв налетевшего ветра.

Я глубоко вздохнула, стараясь, чтобы мой вздох не был слышен снаружи. Я ощутила запах Джейми, и обычный мускусный дух его тела почти исчез под запахом свежего пота. Я тоже вспотела, несмотря на холод. Могут ли они почуять нас, несмотря на то, что мы скрыты под резко пахнущими ветвями ели и тсуги?

Потом я сообразила, что ветер, должно быть, дует в наш сторону, раз мы так отчетливо слышим их голоса. Нет, нас бы даже собаки не учуяли. Но вдруг они заметят ветки, явно установленные руками человека? Пока я гадала на эту тему, еще один большой ком снега соскользнул со стены нашего шалаша, но свалился наружу, с довольно громким, хотя и мягким звуком.

Джейми вдруг резко вздохнул, и я наклонилась поближе его плечу, всматриваясь в просветы. Из леса вышел еще один человек, ладонями закрывая лицо от резкого ветра со снегом, дувшего ему навстречу.

Это был иезуит. На нем поверх его обычной одежды была еще и короткая пелерина из оленьей кожи, кожаные гамаши и мокасины — но тем не менее нам первым делом бросилась в глаза черная сутана, подол которой был подвязан повыше, ради удобства хождения по глубокому снегу, и на нем была широкополая шляпа с плоской тульей, как и положено священнику, и он придерживал ее одной рукой, чтобы ее не унесло ветром. Когда на несколько мгновений стало видно его лицо, оказалось, что у него светлая бородка, а кожа настолько белая, что даже с такого расстояния я рассмотрела, насколько покраснели от холода его нос и щеки.

— Позови их! — прошептала я в самое ухо Джейми. — Они христиане, они должны быть христианами, раз среди них священник. Они не могут причинить нам вред.

Джейми медленно покачал головой, не отрывая взгляда от цепочки индейцев, уже исчезавшей из поля нашего зрения, — они углубились в заснеженные кусты ниже на склоне.

— Нет, — едва слышно выдохнул Джейми. — Нет. Может, они и христиане, но… — Он еще раз покачал головой, на этот раз более решительно. — Нет.

Спорить с ним не имело смысла. Я закатила глаза вверх от разочарования, одновременно изображая полное смирение.

— Как твоя спина?

Он осторожно потянулся и резко замер, не закончив движение, и сдавленно застонал, как будто его шарахнуло током.

— Ага, значит, не слишком хорошо? — сказала я, приправив сострадание заметной долей сарказма. Джейми одарил меня мрачным взглядом и очень медленно вернулся в прежнее положение, растянувшись на ложе из смятых листьев, а потом со вздохом закрыл глаза.

— Ты, конечно, уже придумал какой-то остроумный способ спуска с горы, я так понимаю? — вежливо спросила я.

Джейми приоткрыл один глаз.

— Нет, — сообщил он и снова зажмурился. Дышал он тихо, его грудь мягко поднималась и опускалась под осыпанной снегом охотничьей рубашкой, создавая впечатление, что этот человек пребывает в полном покое и ничто его не заботит.

День выдался холодным, но ясным, и солнце уже разбросало сверкающие лучи по всему нашему склону, смотревшему на восток, и осветило наше временное убежище, заставив маленькие комочки снега осыпаться с веток, — они падали вокруг нас, похожие на засахаренные сливы. Я взяла один такой комочек и осторожно опустила за ворот рубашки Джейми.

Джейми вздрогнул и зашипел сквозь зубы, открыл глаза и окинул меня холодным взглядом.

— Я думал! — сообщил он.

— О! Извини, что прервала мыслительный процесс. — Я пристроилась рядом с ним и взялась за сбитые в ком плащи, чтобы расправить их и укрыть нас обоих. Ветер начал уже просачиваться сквозь многочисленные дыры нашего шалаша, и подумала, что Джейми был абсолютно прав, когда говорил, что снег — лучшая из защит. Вот только не похоже было на то, что к ночи снова начнется снегопад.

Кроме того, следовало обсудить еще и вопрос пропитания. Мой желудок уже начал периодически издавать звуки протеста, а желудок Джейми урчал еще громче, намного громче. Но он ведь и не ел дольше, чем я. Джейми строго наморщил длинный прямой нос в ответ на наглые требования нарушителя спокойствия.

— Заткнись, — порицающим тоном сказал он собственному животу по-гэльски и возвел глаза к потолку. Потом наконец вздохнул и посмотрел на меня.

— Ну, ладно, вот мы как сделаем. Тебе лучше выждать еще немного, чтобы нам уже наверняка быть уверенными, что краснокожие ушли достаточно далеко. Потом ты вернешься домой…

— Я понятия не имею, где он находится.

Джейми разочарованно фыркнул.

— Как же ты меня нашла?

— Пошла по твоему следу, — сообщила я с нескрываемой гордостью. А потом посмотрела сквозь просветы между колючими ветвями на необозримое пространство, засыпанное снегом. — Но не думаю, что смогу проделать это еще раз, в обратном направлении.