Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

— Восемь тридцать утра… на работу пора… — апокалиптически прохрипели над головами собравшихся часы, ворота дворца распахнулись и, важно вышагивая, белая как сметана пара меринов плавно выкатила зеркальную карету прямо под ноги гранитному Бруно Багинотскиму, предусмотрительно занявшего место в первом ряду еще сорок лет назад.

Мрачный и бледный как позавчерашний туман, из экипажа без помощи и без лесенки выбрался багинотский монарх, оставив лакеев не у дел, и ступая так, будто направлялся на эшафот, а не к месту всенародного ликования, медленно взошел на помост.

Министры, советники, секретари и советники секретарей, советников и министров — вся багинотская знать, с древностью рода никак не меньше сотни лет, дружной гурьбой высыпали из дворцовых ворот, справедливо полагая, что двадцать пять метров быстрее пройти пешком.

Все были в сборе.

Или почти все?

Народ, недоумение и нетерпение которого росло прямо пропорционально всплывающим в головах списков дел на сегодня, активно закрутил головами.

Заказчик прибыл на место расплаты вовремя.

Как насчет?..

— Летят, летят!!!..

Прямоугольная тень накрыла добрых верноподданных багинотской короны, и у подножия седобородого монумента опустилось чудо из чудес, правда, успевшее за последние два дня несколько примелькаться. И под исступленные аплодисменты, местами переходящие в неистовые овации, на красную суконную дорожку ступил дородный старичок в нелепой шляпе, огромный воин в жутком рогатом шлеме с умопомрачительным количеством топоров, юная интеллигентная пара благородной крови, и…

— А Шепелявый-то что здесь делает?..

— Да еще со своей девчонкой?..

— Нашел, куда приволочь…

— Бедняжка…

— Да уж, свалилось на сироту шшастье…

Чета Гаабов, то ли не слыша, то ли не желая слышать услужливо доносимые легкомысленным ветром ремарки, молча поднялась на помост, неотрывно глядя под ноги, и встала рядом с королем.

— Кворум есть, пора начинать, — бросив деловито взгляд на часы, открыл торжественный митинг премьер-министр.

— Дорогие мои багинотцы, — замогильным голосом провозгласил король, видом своим и сам сегодня больше напоминающий забытого в подвале призрака. — Я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…

— Кто-то умер?

— В Багиноте произошла революция?

— Кронер упал?

— К нам едет ревизор?

— …Шутки здесь неуместны.

Холодный безжизненный тон их общительного и жизнерадостного обычно монарха произвел на собравшихся эффект ливня среди зимнего неба.

— …И слово предоставляется разнорабочему постоялого двора "Бруно Багинотский" Гуго… — Август Второй словно споткнулся о слово, которое должно было следовать дальше, пошевелил губами несколько секунд, бросил полный бессильной ненависти взгляд на замершего как натянутая струна долговязого парнишку и медленно проговорил, словно прожевывая пригоршню чеснока:

— …Гуго Шепелявому.

Коллективный выдох "что?!..", сопровождаемый обертонами народного фольклора, заглушил первые слова нового оратора, но быстро установившаяся мертвая тишина позволила расслышать их продолжение всем и сразу.

— …мы побывали там, попасть куда было мечтой каждого жителя… нашей страны… вот уже более ста лет. В пещере, где жил и окончил свои дни человек, называемый Бруно Багинотским.

Подавшись всем телом вперед, Гуго положил руки на ограждение, стиснул гладко оструганные перилла так, будто собирался внести новое слово в дактилоскопию и впился слегка расфокусированным взором в добродушного гранитного старичка с лукаво-мудрыми глазами.

— Несколько поколений наших предков и мы сами выросли на изречениях, приписываемых старому отшельнику, на его идеях и ценностях, — хрипло продолжил он. — И ни одна… — короткий взгляд на короля, — живая душа не знала всей правды. Правды о том, кто на самом деле был этот святой старик, кто реально стоял за непонятным именем, откуда он взялся, как жил и чем дышал — не по пыльным трескучим легендам, а на самом деле.

Волна возмущения прокатилась по толпе как цунами по пляжу, но Гуго упрямо дождался, пока страсти утихнут, и продолжил.

Голос его звенел и срывался, белое, как мел лицо покрылось багровыми пятнами, но он говорил, и говорил, будто рубил с плеча, будто с последним его словом кончался весь Белый Свет, будто никогда не было и не будет больше ни его самого, ни Багинота, ни его ускользающего таинственного кумира.

— …И теперь я хочу, чтобы безликий и непостижимый псевдогерой нашего прошлого обрел свое настоящее лицо. Ведь он был живым человеком, со своими слабостями, причудами и недостатками! Зная теперь не понаслышке его величие, разве не сможем мы простить ему его мелкие несовершенства? Ведь его знали наши предки, потому что он жил среди нас!!! И его настоящее имя…

Маленькая рука накрыла большую…

Дрожь…

Пауза…

Взгляд…

Огромные глаза…

Стиснутые в ниточку белые губы…

Сжатая рука…

Покачивание головы…

Мольба…

Рваный вздох…

— Его настоящее имя — Бруно Багинотский!!! — неестественно-звонко выпалил Гуго, разорвав накрывшую площадь и, казалось, целую страну тишину, и тут же продолжил, давясь и захлебываясь словами в схватившемся горле.

— Мы видели его тело своими глазами… и отдали ему последние почести… Он погиб во время старого землетрясения… нелепо, случайно, непредсказуемо… и место его упокоения осталось в тайне для тех, кто восхищался им… и преклонялся перед ним… Открывшись на краткие дни после недавнего катаклизма и допустив лишь несколько человек… нас… оно снова было закрыто капризом судьбы… от людского внимания. Но как единственный багинотец… попавший… попавший… Я видел его, это правда!!!.. Он… такой, как здесь!!!..

Парнишка ожесточенно мотнул головой, не в силах более выдавить ни единого звука сквозь стиснутые зубы, вырвал свою руку из-под накрывшей его ладони жены, перемахнул через ограждение помоста и, очертя голову, бросился в толпу.

Эльма сбежала по ступенькам за ним.

Но пройти ее мужу не дали.

— Гуго!!!

— Качай Гуго!!!

— Да здравствует Шепелявый!!!

— Сам такой!!!

— Гуго Гааб!!!

— Победитель туманных тварей!!!

— Да здравствует Гааб!!!

— Да здравствует Бруно Багинотский!!!

— Ур-р-р-р-а-а-а-а!!!..

Если многоуважаемый читатель видел когда-нибудь замороженный и оттаянный после гриб, он без лишних трудов и напряжения воображения сможет получить представление о состоянии багинотского монарха.