Даррелл. Тетралогия (СИ) - Мельцов Илья Николаевич

— Никак. В моей семье не принято учить женщин этому разделу искусства.

— Понятно, но хотя бы щиты вы умеете ставить?

— Да, — после некоторой заминки произнесла Оливия.

— Отлично. Дальше, имеются ли у вас практичные наряды? В платьях по лесам особо не походишь.

— Найдутся.

— Тогда выдвигаемся завтра. Сегодня мы попытаемся выяснить, смогут ли нас переправить через реку, если никого не найдем, придется искать брод. На карте, к сожалению, этого не отмечено.

— Не сомневаюсь, что у вас все получится, — Оливия поднялась с кровати и вышла из номера. Служанка двинулась следом.

— Не сомневается она, — грустно сказал Маркус, едва за дамами захлопнулась дверь. — а я вот не особо. Ох, надеюсь мне не придется учиться плавать,

— Давно пора. Ума не приложу, как ты до сих пор без этого обходился?

— Как-то обходился. Ну не было у нас в имении нормальных рек, что теперь? Тем более я в детстве едва не утонул. До сих пор вспоминаю, как пытался втянуть в грудь воздух, а вместо него шла вода. С тех пор я ко всяким озерам и рекам отношусь с большим подозрением.

— Ах эти детские страхи, — усмехнулся я.

— Шел бы ты… лодочника искать, — огрызнулся Маркус, и больше к этой теме не возвращался.

Контрабандисты есть везде и всегда. Если существует граница и таможня, всегда найдутся те, кто не любит платить государству лишние деньги — самим пригодятся. Вот и налаживаются обходные маршруты, по которым курсируют нелегальные товары, а вместе с ними и люди, не желающие афишировать свое присутствие.

Разумеется, вывесок: «здесь живет контрабандист» в городе не имелось, однако золото отлично развязывает языки. Наша компания мало походила на представителей власти, поэтому разговор с владельцем гостиницы быстро направил нас по нужному адресу.

Указанный дом находился на окраине города в достаточно бедном районе. Жилища здесь выглядели неухоженными и обветшалыми. Пока мы шли, нам несколько раз попадались заброшенные, полуразвалившиеся строения, смотрящие на мир пустыми провалами окон. Встречались и пустыри — видимо селиться здесь добропорядочные люди не спешили

На стук в дверь (неожиданно крепкую и добротную) долгое время никто не отвечал, однако в доме явно кто-то был — я видел, как дернулась занавеска на зарешеченном окне.

На связь с нами все-таки вышли, пусть и далеко не сразу. Маркус уже начал ощутимо нервничать, но после очередной серии ударов по дереву, грубый мужской голос наконец спросил:

— Чего приперлись?

По сузившимся глазам моего друга, я понял, что он сейчас ляпнет что-нибудь матерное. Такого отношения к себе молодой дворянин не терпел. Пришлось срочно одергивать Маркуса и отвечать самому:

— Трактирщик Густав сказал, что здесь нам могут помочь. Нужна лодка, чтобы переправиться через реку.

— В городе рек нет, — ответили мне.

— В городе нет, а вот в тридцати километрах отсюда есть.

— Густав, говоришь, сказал, — в голосе послышались нотки сомнений. — Сколько вас?

— Четверо.

— Сорок золотых.

— Это слишком дорого, — ответил я. Сумма действительно была запредельной. Нас то ли проверяли, то ли разводили. — За такие деньги мы можем мост построить и пешком через реку перейти, до свидания.

— Погоди, — быстро сказал мужчина и наконец приоткрыл дверь. — Двадцать. Меньше не проси.

Я изобразил некоторые раздумья и произнес:

— Идет. Нам нужно переправиться завтра, желательно по темноте, это возможно?

— Разберемся. Жди меня утром у Густава, там все и обсудим, — сказав это, мужчина захлопнул дверь.

Стоило нам отойти от дома, как Маркус взорвался бурей негодования:

— Нет, ты слышал: «Чего приперлись». Вот ведь ублюдок безродный!

— Успокойся. На нас не написано, что мы маги. Одежда простая, знаков отличия на груди не имеем.

— У нас шпаги на поясе!

— Оружие носят не только дворяне. К тому же райончик тут не самый спокойный, скорее всего сюда даже полиция старается не соваться без надобности. Наплюй, нам нужен этот человек, или предлагаешь через реку вплавь перебираться?

Последний довод все-таки убедил Маркуса, и про хамоватого контрабандиста он больше не вспоминал, хотя нет-нет, да и бросал злобные взгляды назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В гостиницу мы вернулись затемно. Ночевали уже в привычном формате: половину времени бодрствовал Маркус, половину я. Как и ожидалось, никаких приключений или незваных гостей не было. Тихая летняя ночь, разбавлялась лишь редкими криками птиц, да какофонией звуков, издаваемых разнообразными насекомыми. Скоро нас ждут километры полей и лесов, где о теплой постели и горячем кофе можно будет только мечтать. Поэтому я наслаждался каждой минутой, проведенной в относительном покое и безопасности.

По утру, растолкав Маркуса, я наведался к двери соседнего номера. Обе женщины, судя по всему, еще спали, однако после моего стука по деревянной обшивке почти сразу же послышались голоса. Оливия попросила дать им десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, и они будут готовы к выходу.

Десять минут немного затянулись, однако через полчаса женщины вышли из номера, и в первые мгновения я их едва узнал. Исчезла холодная аристократка со своей служанкой, и на их месте оказались две селянки или небогатые горожанки. Оливия сменила дорогое платье на простую юбку, из-под которой проглядывали плотные штаны, и не маркий пиджачок поверх серой блузки.

Николь была одета примерно так же — неброско, но достаточно практично. Конечно, я бы предпочел, чтобы они выбрали себе одежду, более приспособленную для перемещения по пересеченной местности, но где такую возьмешь? Женских спортивных костюмов тут еще не придумали. Хорошо хоть чемоданы с вещами Оливия не стала с собой брать. Все, что нужно, уместилось в двух небольших саквояжах.

В районе десяти часов утра в гостиницу заглянул вчерашний контрабандист. Я в это время находился в общем зале и вошедшего мужчину срисовал сразу. Меня он тоже узнал, однако подходить не стал и какое-то время переговаривался с хозяином заведения. Лишь после этого он подсел ко мне за столик:

— Готовы?

— Да.

— Тогда жду вас всех на улице. Деньги не забудь.

Мужчина вышел из помещения, не сказав больше ни слова. Как мы будем перебираться через реку, опасно ли, что нас ждет на другой стороне? Ничего из этого я не знал. Будь на моем месте обычный человек, то, наверное, вести дела с подобными личностями не стоило — велик риск, что нас попытаются ограбить, а затем прикопать где-нибудь, но мы с Маркусом — маги. Вскоре контрабандист поймет это, Лоренсон скрывать свое происхождение точно не будет, а значит обманывать или нападать эти люди не рискнут — не стоит оно того.

Во дворе гостиницы нас ждала крытая повозка, не слишком предназначенная для перевозки людей. Выглядела она так, будто совсем недавно вылезла из болота — позеленевшая, с комьями грязи, налипшей на днище. На месте возницы сидел тот самый мужик, что разговаривал со мной, а рядом с ним разместился еще один кадр — толстый и суровый, как северные горы молодец. Был он вдвое толще и на голову выше меня, а еще очень сильно походил на своего товарища. Либо сын, либо младший брат.

— Деньги вперед, — сказал старший из мужчин.

Мешочек с двадцатью монетами поменял своего владельца, после чего нам жестом указали в глубь повозки. Дождавшись пока мы кое как разместившимся на узких деревянных лавках, контрабандист дернул поводья, и телега медленно тронулась с места.

— Как мы переберемся через реку? — спросил я, когда мы выехали из города.

— Не важно, — буркнул мужчина.

— Нет важно, — над моей ладонью повис металлический шарик. Младший из контрабандистов нервно сглотнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

После демонстрации магических способностей разговор моментально перешел в конструктивное русло.

— Мы сейчас доедем до схрона, там телегу оставим и пойдем до реки пешком. У нас в одном месте лодка укрыта, без проблем переберемся на ту сторону.

— На пограничные отряды не напоремся?