Время Андропова - Никита Васильевич Петров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действительно ли «ни при чем»? В мае 1982 года при передаче дел в КГБ от Андропова к Федорчуку составлялись краткие отчеты-справки о работе ведущих подразделений. В отчете 1-го главка КГБ есть любопытный пассаж: «В последнее время много внимания уделяется осуществлению спецмероприятий, направленных на стимулирование антивоенного движения в Западной Европе, противодействия планам размещения новых американских ракет средней дальности и нейтронного оружия»[1809].
Стоит процитировать и фрагменты записки Андропова 30 июля 1983 года в ЦК. Андропов писал, что до начала развертывания американских ракет в ФРГ и других странах Европы осталось 3–4 месяца: «Его осуществление изменит стратегическую обстановку в невыгодном для нас направлении, прибавит наглость Рейгану и его компании, увеличит военную опасность»[1810]. Андропов предложил «не теряя времени» задействовать все возможности — политические, оборонные и экономические, чтобы попытаться сорвать или максимально затруднить эти планы. В том числе «всемерно содействовать развороту антиракетного движения в парламентах, партиях и народных массах западных стран». Для этого, по мнению Андропова, нужен «единый, скоординированный календарный план» проведения мероприятий против американских ракет, необходимо предусмотреть в нем и новые инициативы и разъяснительную работу, а также некоторые мероприятия по линии Министерства обороны и КГБ, «словом, все, что мы сейчас можем привести в действие для достижения исключительно важной для нашей страны цели»[1811].
Сопроводительные записки А.А. Громыко и Д.Ф. Устинова к материалам для беседы с Гельмутом Колем.
20 июня, 4 июля 1983
[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 37. Л. 118, 164]
В первых числах июля 1983 года в Москву с визитом прибыли Федеральный канцлер ФРГ Гельмут Коль и министр иностранных дел Геншер. Встреча Коля с Андроповым состоялась 5 июля:
«Коль заявил Андропову в Кремле, что он намерен уже в 1983 году добиться установления в ФРГ новых ракет НАТО, если на предстоящих в Женеве переговорах по разоружению не будет достигнуто соглашение. В отличие от своего предшественника он без обиняков заявил представителям советского руководства о своем стремлении видеть Германию объединенной. Хотя это и вызвало возмущение Андропова, как отмечали наблюдатели, он, тщательно взвесив свою позицию и проанализировав ту роль, которую этот канцлер сможет играть в международных делах, решил все же принять приглашение Коля посетить Германию. Для русских было большой неожиданностью убедиться в том, что новый канцлер оказывает на Кремль и Восточный Берлин более сильный нажим, чем его социал-демократический предшественник, что не ускользнуло от внимания США»[1812].
Конечно, советские газеты опустили те места в речи Коля, где речь шла о немецком единстве. Однако Андропов был впечатлен встречей. В тот же день вечером позвонил Кеворкову и заговорил о канцлере: «Мне он очень понравился: напористый, настоящий “немецкий бык”, из народа. Но — умен, знает, что такое власть, и умеет ею распорядиться. А это как раз то, на чем большинство лидеров спотыкается»[1813]. Андропов вновь задумался об установлении доверительного канала с канцлером по примеру прошлых лет[1814].
Тем не менее в вопросе о ракетах переговоры провалились. И ведь четырьмя годами раньше Андропов, читая очередную речь Громыко, возражал: «дипломатия не может строиться на ультиматумах», а теперь в беседе с канцлером сам ставил ультиматум[1815]. И звучал он угрожающе: «Если уж дойдет до размещения, мы позиции свои сдавать не будем, не оборону свою ослаблять, а примем своевременные и эффективные ответные меры, ограждающие нашу безопасность. Придется отказаться от моратория на дальнейшее размещение ядерных средств средней дальности в европейской части страны. Мы развернем здесь также определенное количество крылатых ракет большой дальности. Потребуется подкрепить обороноспособность и наших союзников, выдвинув на передовые рубежи государств Варшавского Договора более эффективные виды оперативно-тактических ракет повышенной дальности. Наши ответные меры будут иметь в виду и территорию самих США»[1816].
Карикатура на визит Г. Коля в Москву
16 июля 1983
[International Herald Tribune]
Письмо Р. Рейгана В.Ю. Андропову
11 июля 1983
[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 47. Л. 39]
Записка Ю.В. Андропова А.А. Громыко о подготовке ответа Рейгану
22 июля 1983
[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 47. Л. 42–43]
Ответное письмо Ю.В. Андропова Р. Рейгану
1 августа 1983
[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 47. Л. 44–46]
Коль ответил Андропову: «Несколько замечаний по ракетам средней дальности. С 1977 года Советский Союз в два раза увеличил число своих боеголовок. Поэтому мы вынуждены это учитывать и считаем, в частности, правильным, что в своих предложениях от 3 мая 1983 года Вы сказали о необходимости учета боеголовок»[1817]. И продолжил: «Я сознаю интересы безопасности СССР, однако и Вы должны сознавать интересы безопасности ФРГ. Ведь у нас нет ракет средней дальности. Вы, вероятно, почувствовали, что мы достаточно информированы о положении дел в данной области»[1818].
Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер
1980-е
[Из открытых источников]
А далее состоялся любопытный обмен репликами:
«Г. Коль. И, разумеется, мы спрашиваем себя, зачем Советскому Союзу понадобилось развертывать ракеты средней дальности.
Ю.В. Андропов. Это был наш ответ на французские и английские ракеты средней дальности, а также на американские средства передового базирования. В свое время у нас нечем было на них ответить.
Г. Коль. Франция и Англия никогда не позволят себе напасть на Советский Союз.
Ю.В. Андропов. Однако их ракеты нацелены на нас.
Г. Коль. А ваши ракеты нацелены на нас. Главное, однако, в том, чтобы договориться о сокращении этих ракет»[1819].
За визитом Гельмута Коля в Москву внимательно следили в Вашингтоне. Это было прощупывание Москвы на предмет определения позиций в вопросах
