Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий - Урсула Ле Гуин

— Следуй за нами, мы идем в город.

— В какой город?

— В наш собственный, — отозвался рулевой.

Он рассмеялся.

— В город, который радушно встречает путешественников, — отозвался другой со смехом.

Вслед за ним рассмеялись еще несколько человек — звонким чистым смехом.

— Тем, кто не таит против нас злого умысла, нечего нас бояться!

Женщина тоже засмеялась и крикнула:

— Выходи из пустыни, путник, и послушай наши песни.

— Кто вы? — крикнул он.

Дул резкий ветер, река мощно катила свои воды. Лодка и слайдер оставались на своих местах, как бы разочарованно глядя друг на друга, разделенные воздухом и водой.

— Мы — люди!

И сразу исчезло все очарование, как будто его сдул легкий порыв восточного ветерка. Фальк снова испытал то чувство, какое у него было, когда подбитая птица билась в его руках и выкрикивала человеческие слова своим пронзительным нечеловечьим голосом.

Теперь, как и тогда, его пронзил холод, и он, не колеблясь, не раздумывая, прикоснулся к серебристому рычагу управления и послал слайдер на полной скорости вперед.

Хотя теперь ветер дул в его сторону, он не услышал звуков с той стороны, где была лодка, и когда через несколько мгновений, он замедлил ход и оглянулся, лодки он не увидел. На поверхности реки вплоть до самого поворота вдали ничего не было.

После этого Фальк уже больше не предавался шумным играм со слайдером и двигался вперед как можно быстрее и тише. Ночью он не разводил костра, сон его был тревожным.

Но что-то из испытанного им очарования все же осталось. Сладкие голоса говорили о городе, «алона» на древнем языке, и, скользя вниз по реке, один среди пустынных берегов в метре над черной водой, Фальк вслух шептал это слово. «Алона», место человека.

Там собирались вместе неисчислимые толпы людей, не один Дом, а тысячи домов — средоточие башен, стен, окон, улиц и тех открытых мест, где встречались улицы, где были расположены, как об этом говорилось в книгах, дома для торговли. В этих домах производились и продавались самые изощренные творения человеческих рук. Там пролегали правительственные дороги, где сильные мира сего встречались для того, чтобы обсудить свои великие деяния. Там, в этом городе, были огромные поля, с которых корабли стартовали к иным мирам. Разве было на Земле что-нибудь более замечательное, чем эти Места Людей.

Теперь это все давно уже исчезло. Оставался только Эс Тох, обитель Лжи.

Во всем Восточном Лесу не было ни одного города, не было башен из бетона, стекла и стали, наполненных живыми существами, башен, которые бы вздымались над болотами и зарослями ольхи, над кроличьими норами и оленьими тропами, над заброшенными дорогами, обломками полупогребенных развалин.

И все же видение города непрерывно стояло перед глазами Фалька, как память о чем-то таком, чего он никогда не видел. Об этом он судил по силе наваждения, по силе той иллюзии, которая слепо толкала его вперед, на Запад, и ему казалось, что она исходит откуда-то оттуда, из источника, расположенного именно в том направлении.

Шло время, и в один из серых дней перед ним раскрылся во всю ширь новый мир — необозримая гладь вод под обширным небом — место слияния Лесной Реки с Внутренней Рекой. Неудивительно, что он слышал о Внутренней Реке, даже несмотря на глубокое невежество, порожденное сотнями миль расстояния от этой реки до дальних холмов и Домов Восточного Леса. Река была столь грандиозной, что даже Синги не могли утаить ее. Фальк пересек место слияния вод, высадился на западном берегу и впервые на своей памяти очутился вне Леса.

К северу, западу и югу простиралась холмистая равнина, покрытая во многих местах группами деревьев и зарослями кустов. Фальк сразу понял, куда он попал. Напрягая зрение, он вглядывался на запад, стремясь увидеть там горы. Считалось, что эта открытая местность простиралась на небольшое расстояние, но насколько — этого в Доме Зоува не знали.

Гор не было видно, но в этот вечер он увидел край мира, где тот соприкасался со звездным миром. Фальк никогда раньше не видел горизонта — в его памяти все было закрыто переплетением ветвей и листьев. Теперь же ничто не скрывало от него звезды.

Все, что было вокруг, напоминало гигантскую чашу, на дне которой он находился, а над ним — необозримый небесный свод.

Он провел без сна добрую половину ночи и проснулся на заре, когда восточный край мира озарился первыми лучами солнца.

Теперь ему приходилось двигаться вперед только по компасу. Больше уже не задерживаемый частыми изгибами реки, он держал свой путь напрямик. Управление слайдером перестало быть скучным.

Частые подъемы и спуски, овраги и скалы требовали от него неослабного внимания. Ему нравилась открытая ширь неба и прерии. Его одиночество теперь было источником своеобразного удовольствия, поскольку он был один в таких обширных владениях. Погода стояла теплая, и чувствовалось, что зима на исходе.

Мысленно возвращаясь в Лес, он ощущал себя как бы вышедшим из удушливой таинственной мглы на свет и воздух, и прерия казалась ему одной огромной Поляной. Дикий бурый скот стадами в десятки тысяч голов покрывал равнину, словно тени от проплывавших в вышине облаков. Почва повсеместно была темной, на ней росли растения с тонкими узкими жесткими листьями. И повсюду — на земле, над ней и под ней — сновали и копошились маленькие животные: кролики, барсуки, зайцы, мыши, дикие коты, кроты, антилопы, желтые собаки, множество потомков домашних животных рухнувшей цивилизации. Открытое пространство постоянно продувалось ветрами. В сумерки вдоль различных водоемов располагались на ночлег стаи белых цапель, и в воде гротескно отражались длинные ноги и вытянутые приподнятые крылья.

Почему люди больше не путешествуют ради того, чтобы посмотреть на мир, в котором живут, удивлялся Фальк, сидя у костра, мерцавшего, как маленький рубин, среди невообразимо огромных сумерек прерии. Почему такие люди, как Зоув и Маток, хоронятся в лесах, никогда не покидая их, чтобы хоть раз в жизни взглянуть на великолепный простор Земли? Теперь он узнал нечто такое, чего они, которые научили его всему, не знали: человек может сам видеть, как его планета движется среди звезд.

Вот так он и двигался сквозь холодный северный ветер, управляя слайдером с немалым искусством, теперь уже ставшим для него привычным. К югу от того курса, которого он придерживался, почти половина прерий была покрыта стадами дикого скота, и каждое из тысяч и тысяч животных стояло на ветру, низко опустив свою морду. Между ним и стадами трава гнулась на ветру, и тут он увидел… Да, он увидел, что навстречу ему летит какая-то птица, совершенно не взмахивая при этом крыльями. Этот скользящий полет поразил Фалька. Удивление его еще больше усилилось, когда он немного изменил свой курс, чтобы обогнуть небольшой холм. Без единого взмаха крыльев птица тоже изменила направление полета и пошла наперерез. Она двигалась очень быстро, стремительно приближаясь к нему.