Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий - Урсула Ле Гуин

Внезапно его охватила тревога, и он стал махать рукой, чтобы отпугнуть животное. Поняв, что его усилия напрасны, он попытался изменить курс, но было уже поздно. За миг до того, как птица ударила его, он увидел ее безликую голову и был ослеплен блеском чего-то металлического. Затем последовал толчок, скрежет и вызывающее тошноту падение вниз. Фальку казалось, что этому падению не будет конца.

Глава четвертая

— Старуха Кесснокати говорит, что должен пойти снег, — раздался голос его подруги. — Мы должны быть готовы, чтобы не упустить такую возможность. Нам просто необходимо сейчас бежать…

Фальк ничего не ответил и продолжал сидеть, прислушиваясь к шуму стойбища — голоса, говорившие на чужом языке, приглушенные расстоянием, сухой звук скребка о шкуру, плач ребенка, потрескивание огня в шатре.

— Хоррассали!

Кто-то снаружи позвал его, он быстро встал и замер на месте. Подруга схватила его за руку и повела туда, куда его звали — к общему костру в центре круга, образованного шатрами, где жарили целого быка, празднуя удачную охоту. В его руку сунули кусок мяса. Он сел на землю и начал есть. Сок и растаявший жир бежали по его челюстям и по подбородку, но он не обращал на это внимания. Это означало бы уронить достоинство охотника общины Мзурра племени баснассков. Несмотря на то, что он был здесь чужаком, пленником, он был охотником и довольно быстро понял, как надо себя вести.

Чем больше было запретов в каком-нибудь обществе, тем больше было в нем конформистов. Люди, среди которых он оказался, шли узким, извилистым и ограниченным путем по широкому пространству прерии. И пока он находился среди них, он тоже должен был слепо следовать всем изгибам их пути. Еда племени баснассков состояла из свежего полусырого мяса, сырого лука и крови. Дикие погонщики дикого скота, люди этого племени, подобно волкам, отбраковывали слабых, ленивых и непригодных животных из своих огромных стад. Это было нескончаемое пиршество, жизнь без отдыха. Они охотились с помощью ручных лазеров и обороняли свою территорию от чужаков с помощью птиц-бомб, одна из которых и повредила слайдер Фалька. Это были узкие снаряды, запрограммированные на попадание в цель, принцип действия которых основывался на использовании ядерной энергии. Люди племени баснассков не производили и не ремонтировали сами свое оружие. Они пользовались им только после обряда очищения и длительных заклинаний.

Откуда они его добывали, Фальк пока еще не определил, хотя слышал случайное упоминание о ежегодных паломничествах, которые могли быть связаны с появлением у племени оружия.

Люди племени не знали земледелия и не держали домашних животных. Они были неграмотны и знакомы с историей человечества только по мифам и легендам о героях. Они уверяли Фалька, что он не мог выйти из Леса, так как в Лесу живут только огромные страшные змеи. Они исповедовали монотеистическую религию, среди обрядов которой были членовредительство, кастрация и человеческие жертвоприношения.

Только благодаря одному из суеверий их сложной религии они решили оставить Фалька в живых и принять его в племя.

Обычно таким пленникам вырезали желудок и печень, чтобы дать работу жрецам, а тело оставляли женщинам, чтобы они разрезали труп на куски, как им заблагорассудится. Но поскольку при нем был лазер, его статус должен был быть выше статуса раба. За неделю до его поимки в общине Мзурра умер старик. Поскольку в племени не оказалось безымянного младенца, которому можно было бы дать его имя, им нарекли пленника, который хоть и был слеп, изуродован и лишь временами приходил в сознание, все же был лучше, чем ничего. Они верили, что до тех пор, пока старый Хоррассали сохраняет свое имя, его призрак, носитель зла, как и все призраки, будет возвращаться к племени и беспокоить живущих. Поэтому имя было отобрано у призрака и передано Фальку, а заодно был произведен и обряд посвящения в охотники. Церемония эта включала в себя бичевание, вызывание рвоты, танцы, толкование снов, татуирование, двухголосное пение, совокупление всех мужчин по очереди с одной и той же женщиной, пиршество, и, наконец, длящиеся всю ночь заклинания, чтобы Бог хранил нового Хоррассали от всяческих бед. После этого его оставили на лошадиной шкуре в шатре из бычьих шкур в состоянии бреда, не оказывая никакой помощи — он должен был или умереть, или выздороветь. А дух прежнего Хоррассали в это время уходил в степь, гонимый ветром, безымянный и обессиленный. Женщина, ходившая за ним и перевязывавшая его раны после того, как он пришел в сознание, теперь старалась как можно реже попадаться ему на глаза. Он видел ее всего несколько раз и то мельком, приподняв в уединении шатра повязку, которую она ловко наложила на его глаза, как только его приволокли в племя. Если бы баснасски увидели его желтые глаза, они тут же отрезали бы у него язык, чтобы он не мог назвать своего имени, а затем сожгли бы его живьем. Она рассказала ему об этом, так же как и о многом другом, что полагалось знать, живя в племени. Зато о себе она почти ничего не рассказывала. По-видимому, она была в племени ненамного дольше, чем он. Он уловил только, что она заблудилась в прериях и решила, что лучше присоединиться к племени, чем умереть с голоду.

Баснасски с удовольствием принимают в племя рабынь, для мужчин племени, и поэтому ее милостиво оставили в живых. К тому же она оказалась искусной во врачевании, что выяснилось чуть позже.

У нее были рыжеватые волосы и нежный голос. Звали ее Эстрел. Больше ему ничего не было известно о ней. Сама же она ничего у него не спрашивала, даже его имени.

По зрелому размышлению, он понял, что отделался сравнительно легко. Топливо, на котором работал его слайдер, полученное при ядерном распаде одного из элементов, не имело тенденции ни гореть, ни взрываться. У аппарата были повреждены только органы управления, и самому Фальку досталось больше. Голова и грудь были сильно изранены, но Эстрел постаралась выходить его. К тому же у нее было еще и немного медикаментов. Заражения крови не последовало, и он стал быстро выздоравливать. Уже через несколько дней после его кровавого крещения, они начали планировать побег.

Но дни шли за днями, а возможности все не представлялось. Жизнь была жестко регламентирована у этих осторожных подозрительных людей. Все их поступки определялись обычаями, обрядами и табу. Хотя у каждого охотника был свой лазер, женщин держали всех вместе, и все, что делал мужчина, делали и все остальные. Это была не столько община, сколько стадо — все были взаимосвязанными членами единого целого.

В таких условиях любая попытка добиться независимости или уединения, разумеется, сразу же вызывала подозрения. Фальку и Эстрел приходилось использовать любую возможность поговорить хоть минуту. Она не знала диалекта Леса, но они могли говорить на Галакте, который среди людей племени баснассков был в ходу лишь в виде ломаного жаргона.