Роман Молодой - Сычев К. В.

Вот он прочитал строки московской летописи и удивился полному отсутствию сведений о Брянском княжестве и Романе Старом, основавшем его.

– Здесь совсем ничего нет! Вот только несколько слов о походе с татарами на Литву и «смоленской ссоре! – удивился он. – Как будто и не было великих подвигов моего славного предка! Вот тебе, какая московская правда!

Он внимательно приглянулся к тексту рукописи и заметил выцарапанные, вымаранные куски. – Надо бы просмотреть мою черниговскую книжицу! – подумал князь и потянулся к верхней полке, где хранилась берестяная коробка со списком черниговской летописи, переписанной по его просьбе монахами еще в Брянске. При сличении с московским списком желтая рукопись показала, что вымаранные места летописи как раз повествуют о событиях, связанных с замечательными подвигами брянцев, с именем Романа Михайловича Старого. – Вот так чудеса! – воскликнул князь Роман, с удивлением разглядывая рукописи и хмурясь. – Зачем же московские князья совершали такие неправедные дела?! Я не верю, чтобы святые монахи стали бы уродовать рукописи без княжеской воли! – Он открыл еще одну летопись – Московский свод – и был поражен. При перечислении княжеских родословных было записано: – …князь великий Роман Черниговский бездетен и не родословился…

– Вот это да! – покачал он головой. – Значит, не было на свете ни моего батюшки, ни славного деда, ни других детей Романа Старого? Вот тебе и московская летопись! На что же мне тогда надеяться? Зачем рассчитывать на справедливость и любовь Дмитрия Иваныча? Неужели я, седовласый старик, не сумел раньше понять этих лживых москвичей? Стоило ли проливать кровь за эту неблагодарную Москву и целовать ей крест?! Не в добрый час я связался с Дмитрием и стал его служилым холопом!

В это время стукнула дверь, и княжеское уединение нарушил взволнованный, трясущийся от страха слуга. – Князь-батюшка! – пробормотал он, остановившись у порога. – Сюда пришел человек от великого князя! Он зовет тебя в государев терем!

– Почему ты дрожишь, мой славный Пучко! – усмехнулся Роман Михайлович. – Разве это первый зов от великого князя?

– Не первый, батюшка, – пробормотал княжеский слуга, переходя на шепот, – но сейчас ходят слухи, что даже славный князь Владимир Андреич пребывает в опале! И еще говорят, что великий князь задержал даже его бояр и разослал их с грозной стражей по разным городам!

– Очень странно это слышать! – задумался князь Роман. – Ведь Дмитрий Иваныч был очень привязан к своему двоюродному брату! Они даже сражались едва ли не в одном ряду! Вот каков великий князь! Обижает даже такого близкого человека! Ладно, пойду к нему и узнаю, зачем я понадобился!

И Роман Михайлович, одевшись в подобающий по такому случаю богатый кафтан, быстро спустился вниз и, сопровождаемый ожидавшим его великокняжеским посланцем, направился пешком к терему великого князя.

Дмитрий Иванович Донской с сыном Василием сидели в небольшой горнице и беседовали о последних событиях.

– Ты должен, сынок, знать все дела нашего славного княжества и быть готовым занять мое место! – сказал в ходе поучений великий князь. – Запомни, что у московского государя нет ни родных, ни друзей! Все люди только завидуют нам и желают зла! Вот тебе, к примеру, твой двоюродный дядька, Владимир Андреич! Он так зазнался, что ничего не видит дальше своего носа! Ему, видите ли, «не указ» слова великого князя! Пусть теперь побудет в суровой опале! И его бояре, бесстыжие советчики, тоже возгордились! Обнаглели и остальные князья! Может, их настраивает вездесущий бес? Поди, разберись!

– Неужели и Дмитрий Михалыч возгордился? – удивился княжич. – Он всегда встречал тебя с любовью и радостью! Да и другие…

– Нет, Дмитрий Волынец пока верен мне и живет тихо…Я имею ввиду Романа Брянского…Недавно наши верные люди поймали в Москве литовского посланца, который хотел тайно добраться до этого Романа! Они применили нужные пытки, и литовец проговорился, что его прислал сам Витовт, который хотел позвать нашего Романа к себе на службу! Вроде бы в этом нет ничего страшного, но я подозреваю, что Роман уже не раз принимал у себя литовцев! А это – измена Москве и мне, великому князю!

– Ах, этот Роман Молодой! – усмехнулся княжич Василий. – У меня нет к нему добрых слов! Он слишком горд, и давно пора называть его не «Молодым», а «Старым»! Посмотри, как он машет своей седой бородой! Ну, сущий козел! Он показал свою гордыню еще когда встречал меня в Пскове! У него совсем нет уважения ни к великому князю, ни ко мне, его наследнику! Стоило мне слегка пожурить его, так он сразу же высказал прямо мне в лицо свое порицание! Нет сомнения, что он связан с хитроумными литовцами! Хотя я не могу сказать ничего плохого о славном князе Витовте и его милой дочери…Я готов жениться на ней хоть сейчас!

– Разве ты не знаешь, что польский король Ягайло не утвердил твою помолвку с дочерью Витовта? – буркнул Дмитрий Иванович. – Но пусть особенно не радуется: зачем нам этот литовский брак? Неужели мы не найдем тебе достойную невесту? Если твой дрын желает познать красавицу, так выбери себе любую боярыню! Мы готовы хоть сейчас устроить смотрины!

– Не нужна мне никакая боярыня, – простонал, взявшись рукой за сердце, княжич Василий. – Мне люба только белокурая Софьюшка!

– Ладно, сынок, потерпи, – улыбнулся великий князь, – может мы и договоримся с ними…Не все еще потеряно…

В это время открылась дверь, и в горницу вошел мальчик-слуга. – Великий князь! – крикнул он своим звонким голосом. – К тебе пришел старый князь Роман! Пускать его?

– Пускай, Есько, – махнул рукой великий князь. – Мы сами за ним посылали!

Князь Роман вошел в горницу, низко, поясно поклонившись. – Здравствуйте, великий князь и славный княжич! – сказал он своим спокойным уверенным голосом. – Долгих вам лет и всяческого благополучия!

– Здравствуй, Роман! – тихо ответил Дмитрий Иванович, указывая рукой на скамью напротив него и сына. Княжич Василий промолчал.

– Я хочу поговорить с тобой, Роман и узнать всю правду, – осторожно начал великий князь. – Ты слышал об опале Владимира?

– Слышал, великий князь! – кивнул головой Роман Михайлович. – Об этом говорит вся Москва!

– Я обвинил своего брата в гордыне и неумении сдерживать свой язык, – продолжал Дмитрий Иванович. – Он возомнил себя великим князем и не захотел меня слушать! Мы знаем, что его супруга – литовка! Неужели он решил завязать дружбу с Литвой, не спросив на то моего согласия?

– Я ничего об этом не знаю! – покачал головой Роман Михайлович. – Могу только сказать, что князь Владимир верен тебе до конца жизни, и у меня нет ничего против него! Он отважно сражался со всеми твоими врагами и бусурманами! Его не зря называют «Храбрым»! Поэтому, я считаю, что его оклеветали!