Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - Александр Николаевич Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И как такое возможно? – растерянно глядя на остальных, спросил Бин.
– Разорви меня джинн, если я знаю! – буркнул Варан. – Но вот мессир, судя по его лицу, может объяснить нам. Неужели Мэйлинн не только воскресила нашего приятеля, но и наделила его бессмертием?
– Не уверен, что вполне понимаю, что происходит, – начал Каладиус, и по его лицу было понятно, что ничего доброго он не скажет. – Но, кажется, теперь многое встаёт на свои места.
– И, кажется, мы не слишком обрадуемся тому, что вы скажете, да? – Бин тревожно смотрел на мрачное лицо мага.
– Думаю, да.
– Не тяните, мессир! – почти взмолился Варан. – Расскажите, что вы поняли?
– Помните, когда-то я говорил, что никому в пределах Сферы не по силам воскресить умершее? – глухим голосом начала Каладиус. – Потом, когда Мэйлинн вроде бы это удалось, я стал искать объяснения этому, но в конце концов они обычно упирались в тот факт, что я мало что знаю о силе Башни, и потому был склонен предполагать, что она каким-то образом смогла обойти этот непреложный закон при помощи манипуляций со временем. Меня также сбила с толку Дайтелла, которая предложила именно такую трактовку. Всё казалось логичным, поэтому я закрыл глаза на нестыковки…
– Прошу вас, переходите к сути, мессир! – попросил мастер Теней. – Оправдываться будете после.
– Мы полагали, что Мэйлинн, отправив уже мёртвого Кола в прошлое, каким-то образом нарушила эту причинно-следственную связь между жизнью и смертью, – словно не слыша, продолжал маг. – Теперь-то я понимаю, насколько это было глупо. Ничто во вселенной не способно оживить умершее, и я напрасно думал иначе!
– Но Кол… Он же жив… – пробормотал окончательно сбитый с толку Бин.
– Нет! – отрезал Каладиус. – По крайней мере, не наш друг Кол, который преодолел вместе с нами путь к Башне. Увы, он мёртв, и это необратимо.
– Так кто же это тогда? – даже Варан был бледен, словно смерть, а Бин, казалось, и вовсе сейчас упадёт.
– Фантом, – обронил маг. – Порождение мощи Башни и отчаянного желания Мэйлинн, чтобы Кол не умер.
– Так он нереален? – Бин едва выговаривал слова.
– Очень точное слово, – мрачно кивнул Каладиус. – Он именно нереален, поскольку принадлежит не к нашей реальности. Помните, друг мой, я говорил, что Кол – булавка, при помощи которой ложная реальность, созданная Мэйлинн, крепится к нашей. Так вот, оказывается, всё не совсем так. Кол – и есть эта самая ложная реальность. Он не принадлежит нашему миру, и именно поэтому время над ним не властно.
– Вы хотите сказать, мессир, что Кол – всего лишь иллюзия? – переспросил Варан.
– Вовсе нет! – возразил маг. – Он вполне материален – так же материален как вы и я. Более того, он, скорее всего, ничем не отличим от того самого Кола, которого вы, мой юный друг, встретили в зловонной клоаке Латиона. У него все воспоминания, все мысли того самого Кола. Но для него никогда не существовало реальности, в которой он встретил вас, отправился на поиски Башни, и в которой он погиб, потому что для него само существование данной ветки реальности противоречит его собственному существованию.
– То есть, он не сможет ничего вспомнить?
– Разумеется! Так же как и вы, друг мой, никогда не сможете вспомнить того, чего с вами не случалось.
– Вот это действительно жутко… – пробормотал Варан. – Жить каким-то отражением самого себя, не знать и не помнить того, что с тобой было.
– Ну почему же? – не согласился Каладиус. – Не стоит считать этого Кола отражением прежнего. Представьте, что он – его брат-близнец, если вам будет так проще.
– Мне не будет так проще! – неожиданно резко ответил Варан. – Я сейчас словно похоронил друга. И что самое ужасное – над его памятью станет глумиться какой-то голем, причём глумиться одним лишь своим существованием.
– Вам придётся смириться с этим, друг мой, – мягко проговорил Каладиус. – Поймите, что это – единственный Кол, существующий в нашем мире, и другого уже никогда не будет. И несправедливо называть его големом – он полноценный человек, живущий своей жизнью.
– Да, только не стареющий и, возможно, не умирающий! – кажется, Варан действительно начал терять самообладание.
– Ну его существование в этом мире поддерживается лишь мощью Башни, так что можно с уверенностью сказать, что он умрёт, как только она исчезнет.
– Ещё лучше! – в порыве гнева Варан стукнул кулаком в ладонь. – То есть теперь ещё я буду осознавать, что каждый шаг, приближающий нас к Башне, будет отмерять секунды его жизни? Найти друга, чтобы не просто потерять его, но и самому поучаствовать в его смерти?
– Будьте сдержаннее, друг мой! – голос мага внезапно стал более суровым. – И будьте последовательны. Вы только что с брезгливостью называли этого человека големом, а теперь начинаете заламывать руки по поводу его кончины. Смею вас заверить – каждый шаг к Башне отмеряет не только его секунды, но и наши. Все мы умрём рано или поздно, даже если всю жизнь простоим на месте.
Бин молча взирал на эту перепалку и его не покидало ощущение какого-то зазеркалья. Кол, который вовсе и не Кол, хотя при этом всё равно Кол; едва не вышедший из себя мастер Теней, хотя раньше прерогатива истерить была целиком и полностью на нём, Бине. Этот мир, о котором он уже не мог твёрдо сказать, насколько он реален, словно плыл вокруг него в каком-то бредовом танце.
Внезапно Бин почувствовал такую дурноту, что едва сумел справиться с подступившим к горлу комком. Но, поняв, что надолго его усилий не хватит, он бросился к тазику для умывания и, едва успел склониться над ним, как его обильно и мучительно вырвало.
– С вами всё в порядке, друг мой? – осведомился Каладиус.
– Да… – выдохнул Бин, после чего его вырвало ещё раз.
Затем, когда рвотные позывы поутихли, он ополоснул лицо из висящего на стене рукомойника, прополоскал рот, а затем обернулся к друзьям:
– Извините…
– Ничего страшного, друг мой, – заверил Каладиус.
– Меня самого едва не вывернуло, – поддакнул Варан. – Не уверен, что когда-нибудь в жизни я попаду ещё в столь безумную ситуацию.
– И что же нам делать? – жалобно спросил Бин.
– Идти дальше, – отчеканил маг. – У нас нет иного пути. Мы должны встретиться с Мэйлинн и привести к ней Сана Броса.
– А потом?
– А потом будет видно, – отрезал
