Новатерра - Георгий Булавин

      И думал при этом, что он впрямь не Святогор, не витязь-одиночка. Он вообще думал об этом довольно часто. Однако столь же часто, игнорируя должностной и социальный статус, пускался во все тяжкие, за что в прошлой ещё жизни командир полка беззлобно отзывался о нём так: майор Твердохлеб из тех, кто желает на любых крестинах быть младенцем, идти невестой под каждый венец, ложиться покойником во все, без исключения, гробы...

      Думал о том, что позапрошлой ночью имел как никогда реальный шанс заделаться покойником. Что, как это ни прискорбно, витязь он и вправду бывший, сколько бы ни бравировал удалью молодецкой...

      Думал о том, что до остервенения устал на текущей - увы, до сих пор не истекшей! - войне...

      Думал о том, что истекшим, в отличие от войны, днём стал Отцом уже не только народов Новороссии, но и полноценного семейства...

      Думал о том, что он, Отец народов Новороссии, Лучший Друг бывших негров, начиная с Майкла Джексона, по-настоящему великий Гетман - чай, не какая-нибудь затрапезная Ванька Мазепа! - должен от пуза выспаться, чтобы назавтра быть во всеоружии перед неминуемыми битвами как на текущей войне, так и в семейной жизни...

      И додумался до того, что впрямь крепко уснул...

      ...А с рассветом над станицей пронеслась гроза. И более утро не запомнилось ничем. Случались в истории Древней Руси лихолетья, но бывали также годы, что в монастырских хрониках отражались одной лишь короткой строкой:

      От Сотворения Мира год...: ладно бысть.

      От Сотворения Мира год...: спокойно бысть.

      От Сотворения Мира год...: ничтоже бысть.

      От Сотворения Мира год...: тишина бысть.

      Примерно таким и выдался день сегодняшний, пятница, пятое июля. Вновь заработали хозяйства и цеха, станица занялась привычными делаѓми.

      Скука!

      Гетман с девяти часов тоскливого нынешнего утра восседал в апартаменте и ощущал себя боѓгатырём. Не Святогором, нет! Илюшей Муромцем, который пролежал в родимом Карачарове, считай, полжизни на печи. Неплохо отдохнувшему за ночь, гетману всё же до умопомрачения хотелось спать. Такое изредка бывало. После боя, после забот, трудѓных решений и авралов на него наваливалась сонная одурь. Лень. Хандра. Дремота. Сплин.

      - Натаха, меня нет, - ворчливо проговорил он в хобот микрофона громкой связи.

      - Поздно, Саныч.

      - Кого там еще..?!

      - Пристав звонил, я сказала, что ты на месте.

      - Больше так не делай!

      - Не буду, Саня. Прости ещё раз за позавчерашнее.

      - Ой, иди ты..!

      Дабы не впасть в Ничто-Нигде-и-Никогда, гетман стал думать о приѓятном. Для начала подумал о том, что, если пригласить Наталью, с нею можно было бы недурно 'помириться'. Однако вовремя одумался. Он ведь теперь, хоть и Первый Любовник, но - бывший. Он со вчерашнего дня, как ни крути, высоконравственный отец семейства. Он патриарх! Он, чёрт его дери за все конечности, к тому же и стратег! А стратег обязан думать. Думать, а не просто шашкой махать! Как и прочими конечностями стратегического организма...

      И гетман задумался по существу. О Командоре ордена Бессмертия. И Нине Юрьевне.

      Почётный дилетант фармакологии, он всё же разбирался в том, что было ясно даже крысам на помойках: фундаѓментальные прорывы в этой области не совершаются в одиночку, за рюмѓкой чая и домашним ноутбуком, среди реторт кухонной алхимической лаборатории. Они - плод напряжённого труда огромных коллективов, редчайшего триумфа в результате длительного поиска и каждодневных разочарований. Нина Юрьевна, разумеется, талантливый специалист, но соѓвершить скачок на сотни лет вперёд ни лично у неё, ни вкупе с мазоѓхистом-мужем не было шанса ни единого. А лгать мадам не способна. Нагло проигнорировать прямой вопрос или, допустим, матюгами облоѓжить - всегда пожалуйста. Но врать... нет, не её стезя.

      А может, государственная тайна, потому и молчит?.. Да ну, бред собачий! Какие могут оставаться тайны, раз гоѓсударства нет уже двенадцать лет?! И коль уж Ниночка сказала - нет, не знаю, - то, видимо, так оно и есть. А средство против рака и препарат реѓгенерации, не при подруге будет сказано, уж слишком зыбкие прожекѓты. Возможно, много лет назад им и нашли бы применение в каком-ниѓбудь концерне 'Байер' или 'Брынцалов А-Ферейн', но - не Сегодня, не на выжженной Земле эпохи Новатерры.

      Возможен, правда, компромиссный вариант. Дотошный контрразведѓчик Артамонов, ныне Командор, курируя НИИ фармакологии, наткнулся на перспективный, с его точки зрения, проект, в котором Нина Юрьевна, нисколько не подозревая о конечной цели, работала над крохотным кусочком общего труда. К примеру, мыла колбы. Бегала - как самая умная! - за 'Клинским'. Или, скажем, нарезала колбасу... Но грянула Чума, весь коллектив погиб, а Нинка сохранилась. Всем на радость... Особенѓно же - гроссмейстеру Артамонову. Он, развязав войну, и не подозревает, что проку с неё ноль, что жарить пчелку мало толку. Она ведь прежде числилась в разряде посвящённых лиц! Но только руководство институѓта было осведомлено - для общего количества сотрудников, для грантов из бюджета, собственных окладов, званий и наград. И все потуги Командора - суть отвлечение усилий на полностью негодный для него объект, как выразился бы оперативник Коробицын...

      С другой же стороны, сам опытный оперативник, Аристарх Карлович обязан был заранее проверить, стоит ли овчинка выделки. Не только был обязан, но и мог, имея лично им приобретённого агента. Ведь у него, осведомителя, приоритетная задача не отловить-тащить-и-не-пущать, а как раз вскрыть-проверить-разобраться-доложить. Он, правда, дрянь-агентишка, долгое время не давал о себе знать, но всё-таки... Всё-таки что же получается? Что без пяти минут бессмертный Командор был - и остался, сука! - полностью уверен: покер стоит свеч?! Или 'свечей'? Или это вообще не покер? Геморрой!..

      И тут раздался негромкий стук в дверь.

      - Можно?

      - А нужно ли? - буркнул гетман, досадливо поморщился и лишь потом разрешил. - Войдите!

      Вошёл оперативник Коробицын. С припухшими глазами, мрачный и унылый. Как всегда, короче говоря.

      - Привет, Юрчик! Падай, - гетман указал ему на стул.

      - Здоров, Саня! Я, собственно, на минутку.

      - Что так?

      - Решил на досуге плотно заняться всеми нашими односельчанами, вызывающими сомнения, дабы избежать в дальнейшем сюрпризов, подобных Борзову.

      - Хорошее дело, брат. Только чем я могу тебе помочь? С тисками и пилой гораздо лучше управляется Кучинский. Впрочем, зови, если понадобится в репу кому залудить.

      Гетман чувствовал нешуточное раздражение. Ему вовсе не улыѓбалось в преддверии нирваны заново 'обсасывать' весь список неблагонаѓдёжных лиц.

      - Бок залечи сначала, а после уже выйдешь против Майка Тайсона... Не знаю, помнишь или нет, но ты отдал распоряжение отправить ориенѓтировки на розыск Командора по всем возможным адресам. Среди пленных обнаружился художник, вдвоём с Яной Кузьминой они живописали гроссмейстера так, что все рыцари говорят - получилось лучше цифрового снимка. На, взгляни!

      Гетман заинтересованно повертел в руках листок бумаги с мастерски выполненным в карандаше портретом пожилого человека в проѓфиль и анфас: овальная, правильной формы голова под шапкой слегка вьющихся волос; лицо, исполненное благородным аскетизмом; тонкие усики; бородка клинышком; морщины мудрости; лихой разлёт бровей; непрониѓцаемо тёмные глаза; высокий лоб мыслителя, тирана и стратега. А ведь вправду Командор! Серьёзный дядя. Не ублюдочный 'механизатор' - истинно гроссмейстер. С таким поверишь и в бессмертие, и в дьявола, и в инопланетян, даже в мат Анатолию Карпову на втором ходу. Такой не станет лгать, вилять и изворачиваться. Такой - лишь совершив опасѓливый маневр, ибо разумно осторожен - попрёт, как танк, к заветной цели. К Ниночке...

      Да вот только к Ниночке ли?!

      С другой же стороны, к кому ещё?! Ни гетман, ни кто другой из общинников Бессмертия за пазухой уж точно не таил...

      Эх, кажется, рано праздновать победу!

      Под абрисом врага чётко просматривался текст с его подробным описанием, предупреждением об осторожности и способами действий при обнаружении, а также обещание награды доброхоту: десять тысяч евро (или равноценное количество золота/товаров/услуг) за труп, пятьдесят тысяч за живого и столько же за точные подтверждённые свеѓдения о местонахождении.

      - Меня одно смущает, - Коробицын поморщился. - Увидит где-нибудь наш плакат и тут же скроется так, что вовек его не сыщем.

      - И пёс с ним! - отмахнулся гетман. - Мы встречи не искали. Лично мне его бессмертие - до крепкой воздушно-десантной задницы!

      - Мне тоже, - усмехнулся пристав. - И без того вторую жизнь живём.