В интересах личного дела - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О чем? Я ничего не нарушала.
Маша выдохнула струю дыма в форточку, загасила окурок о раму и вышвырнула его на улицу. За окном был пустырь, заросший американским кленом, который они с девочками активно удобряли пеплом и табаком.
– Я хотела бы поговорить о вашей подруге Ляле Одинцовой.
Девушка из полиции попятилась – Маша пошла в наступление.
– А что о ней теперь говорить? – Парикмахерша резким движением стащила с ее волос резинку, распушила тугой хвост. – Ого, как густо! Стрижку не желаете, девушка? Стильную.
– А мне пойдет? – Та растерялась и часто заморгала. – Я уже привыкла с хвостом.
– Вы с ним похожи на старую деву. Неудачницу. Кто сейчас носит хвосты, скажите на милость? С такими румяными щечками – и хвост! Идемте, идемте, девушка из полиции. Сделаю из вас настоящую красавицу. Пострижем, пряди обозначим, брови подправим. Не узнаете себя, так преобразитесь. В лучшую сторону, конечно. Заодно и о Ляльке поговорим…
От прямой челки Варя отказалась. Сделали косую, с острыми краями. Пряди высветлили и оттенили в тон. Брови сделали выше, тоньше. Она смотрела в зеркало, узнавая и не узнавая себя. Ново, необычно, а вот красиво ли? Интересно, что скажет Паша?
– Лялька всегда была без руля и ветрил, – не умолкала Маша, колдуя над Вариным новым образом. – Буторин для нее все делал! Только звезды с неба не таскал, а она нос от него воротила! Жирный он, некрасивый, не статусный. А сама-то откуда выбралась!
– Откуда?
– Из челябинских трущоб. Родители спились, она и подалась после интерната в Москву, счастья искать. Оно и нашлось. Она обрадовалась, уцепилась за Бута. Потом дальше-больше, нос начала воротить. А он ее любил! Сильно любил!
– Она изменяла ему?
Маша схватила с подставки фен и принялась накручивать ее волосы на огромную колючую щетку. Стрижка обретала форму, Варя – новую внешность.
– Не знаю, свечку не держала. Но слухи ходили, что она крутила подолом. А в последнее время начала и на стакан налегать. Я вообще думала… – Маша склонила голову к Вариному уху и прошипела: – Что Лялька спьяну разбилась на машине.
– Она могла сесть за руль пьяной? – округлила глаза Варя.
– Грешила временами. Бут ее однажды из оврага вместе с машиной доставал. Года полтора-два назад. Может, больше, может, меньше, точно не скажу. Но после этого у нее и проблемы с глазами начались.
– Ее прооперировали, я слышала.
– Да. Чего бы не прооперировать-то! – Маша зло фыркнула. – Денег у Бута куры не клюют. Он бы, если можно было, ей новые глаза вставил. Только вот смотреть она на него почти перестала.
– В каком смысле?
– В том, что равнодушна к нему была. Наша подруга Инга – вот кто ему пара. Вздыхает по нему уже давно, а он Ляля да Ляля. Инга чем хуже? Умница, красавица, с образованием, с должностью.
– С какой?
– Главный провизор нашей районной аптеки. Я вам адрес дам, девушка из полиции. Навестите ее. Она может вам больше рассказать про Ляльку. Они чаще виделись. Да и в гостях Инга у них бывала. Меня-то приглашали, лишь когда Ляльке прическу надо было сделать.
– Никого здесь не узнаете? – Варя показала фото Ляли с мужчиной, личность которого они с Климовым не установили. – Мероприятие устраивал некто Игорь Рогов.
– Нет. – Маша вздохнула и хмыкнула. – Не мой уровень. Меня на такие вечера никогда не приглашали. И дядю, в которого Ляля вцепилась, не знаю. Важный господин…
Маша выключила фен, провела редким гребнем по Вариным волосам, приподняла волосы на макушке и довольно улыбнулась.
– Ну! Что скажете, девушка из полиции? Красавица же!
Переходя дорогу от парикмахерской к аптеке, где трудилась старшим провизором вторая подруга Ляли Одинцовой – Инга, Варя не чувствовала себя красавицей. Она просто чувствовала себя другой. И это обновление, видимо, находили в ней и проходящие мимо мужчины, посматривавшие с интересом.
Инга встретила ее в торговом зале аптеки в длинном кашемировом пальто цвета лаванды.
– Маша позвонила, – пояснила она в ответ на Варин вопросительный взгляд. – Идемте, кофе выпьем. Здесь неподалеку есть прекрасное местечко. Не в аптеке же нам с вами обсуждать мою покойную подругу.
Инга была высокой, прекрасно сложенной брюнеткой с шикарными длинными волосами, красиво разбросанными по спине и плечам. Варя ей даже немножко позавидовала. Она никогда не умела так носить распущенные волосы. Они ей вечно мешали, путались, слипались прядками, напоминающими крысиные хвостики. Очень много противных крысиных хвостиков.
Они вошли в кафе, где вкусно пахло ванилью и кофе, сняли верхнюю одежду. Варя осталась в черных мешковатых брюках и черной водолазке. Она всегда так одевалась. На Инге было трикотажное васильковое платье, подчеркивающее отсутствие недостатков в фигуре.
Ляля явно проигрывала ей. Буторин был либо слеп, либо…
– Она умела манипулировать мужчинами, – ответила на ее вопрос Инга и понимающе хмыкнула. – Машка наверняка уже растрепала, что я давно увлечена им. Но он словно этого не видел и не видит. Даже теперь, когда один… Он избегает меня! Как будто… Как будто я виновата в ее смерти! Ей просто надо было аккуратнее водить. И здоровьем своим заниматься. Не девочка уже! А она… Сначала пьяной в овраг на машине свалилась. Илья еле замял этот инцидент. Едва глаз не лишилась. Потом сразу после операции снова начала гонять, как ненормальная.
– Она лихачила?
– Случалось. – Инга заказала два кофе подоспевшей официантке. – И не только за рулем. Она лихачила во всем: со здоровьем, с мужчинами, с деловым партнерством.
– Такое было? – удивленно округлила глаза Варя. – Я думала, что она на содержании Буторина.
Инга думала минут пять, прежде чем продолжить откровенничать.
– Это… не совсем так, – нехотя произнесла она. – Илья иногда пользовался ее разнузданностью в деловых целях. Не то чтобы подкладывал ее под кого-то, нет. До этого не доходило. Но голову вскружить – всегда пожалуйста. Ляле это позволялось. Ей нравилось, и она имела свой процент.
Варя показала несколько фотографий, где Одинцова очень вольно ведет себя с посторонними мужчинами, а Буторин маячит на заднем фоне.
– Да, именно об этом я и говорю. Видимо, дело было именно так. Поэтому они не расставались. Он устраивал ее. Она была ему полезной. А я… Я слишком принципиальна в этом вопросе. И верна! Илье, видимо, это не нужно.
– Вам знаком этот мужчина?
Варя показала ей фото с вечера Рогова.
– Нет, – с сомнением покачала головой Инга. – Не знаю. И, кажется, давно это было.
– С чего вы взяли? – удивилась Варя.
Она-то точно знала, что мероприятие проводилось не вчера и не месяц назад.
– Платье… На Ляле платье старинное.
