Не лезь ко мне в душу! (СИ) - Вилкова Дарья

— Прекрасно! — психанула я. — Пропагандируйте и дальше свою идеологию, обрекая их на боль и страдания в конце войны.

— Вам не нравится? — с издёвкой спросил он. — И что же пропагандируете вы? Тоску и злобу?

— В битве нет времени на любовь. Сначала победа, потом всё остальное, — ответила я серьёзно.

— Нельзя поставить на паузу свои мысли и чувства. Они не роботы. И каждому из них после схватки нужна отдушина. То, что будет напоминать им, ради чего и кого они так рьяно сражаются, — давил на меня Тильд.

Я молчала. Ведь когда-то я и сама так думала. А Тильда, видимо, совсем довела. Расценив моё молчание по-своему, он продолжил:

— Что вы вообще знаете о войне кроме того, что показывают на мониторах!? Как вы можете судить о том, что чувствует пилот, видя смерть близкого человека на радаре? Вы же не пилот!

Я не ответила. Просто не смогла. В горле встал ком. Да и что я могла ему сказать? Яна Фролова и вправду никогда не летала. А Ульяна умерла. Год назад и один день.

— Достаточно! — мужской грозный голос раздался за моей спиной.

Глава 14

Тильд

Что на меня нашло? Почему сорвался на неё?

Как только пару недель назад сделал вывод, что обознался, решил игнорировать её. Интуиция ведь тоже могла ошибаться. А у меня не было никакого желания навязываться. Мало того, что Яна была против моего интереса, она в принципе вела себя недоброжелательно. И не только со мной, со всеми. Максимум, что можно было от неё ожидать, это сдержанный, короткий ответ на заданный ей вопрос. Сама инициатором общения никогда не была, а уж на улыбку можно было и не рассчитывать. Даже самая навязчивая, общительная и любопытная Сабрина не пыталась с ней разговаривать.

Со студентами Яна вела себя не лучше. И они отвечали ей взаимностью. Как они её невзлюбили с самого начала, так и продолжали не любить и дальше. Это не отражалось в учёбе, но проявлялось за её пределами. Какой бы разговор до меня не доносился о ней, всегда слышались недовольство и раздражение.

И так же, как и я, многие пытались через своих родственников и знакомых что-нибудь узнать о ней. И как бы мне не хотелось быть равнодушным, стоило услышать её имя из чьих-то уст, начинал прислушиваться, но ничего нового так и не узнал. Никто из пилотов её не знал, а раз так, значит, она никогда не летала. Кто-то с уверенностью предположил, что она дочь Генерала Жмыкова. Девичья фамилия его жены, как раз, Фролова. Все быстро сложили дважды два, ещё больше обозлясь на неё. Ведь она щёлкнула их по носу в первые дни занятий. А уж когда пошёл слух, что она по вечерам занимается, все решили, что она специально тренируется, и мнение о том, кто она, стало всеобщим и окончательным.

Где-то в глубине души меня царапало, когда слышал сплетни о ней, но жёстко пресекал это чувство. Ведь я был согласен с ними. И мне нечем было оправдать её отвратительное поведение. По крайней мере, я пытался убедить себя в этом.

В вечер праздника, посвящённому битве у звезды Сириус, я находился в противоположном конце зала от Яны и не видел её. Но взглядом всё же искал. А когда осознал, чем занимаюсь, обозлился на себя.

Зазвучала медленная музыка.

— Сабрина, пойдём потанцуем?

Счастью майора не было предела. Знал, что нравлюсь ей, но это было не взаимно, поэтому старался не подавать надежд. Но в этот момент я нагло воспользовался её симпатией. Мне просто необходимо было отвлечься.

— Тильд, ты так хорошо двигаешься! — томно произнесла она, положив свою ладошку ко мне на грудь. — Ты учился этому?

— Нет, — вежливо улыбнувшись, ответил я.

— Я вот плохо танцую, — с грустным вздохом добавила она, и, хлопая ресничками, спросила. — Может, дашь мне пару уроков?

— Ты преувеличиваешь мои умения и принижаешь свои способности, Сабрина.

Уже начал жалеть, что пригласил её. И почему именно в этот момент толпа, словно расступилась, и я увидел её? Вернее, не так. Почему именно в этот момент Яна увидела меня? А она видела. Я точно знал. Один из световых лучей, что хаотично двигались по залу, упал на её лицо. И мне стало так неприятно. Почувствовал себя изменщиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кое-как дотанцевав с Сабриной, я ускользнул от неё, сославшись на разговор с Дитером. Они друг друга недолюбливали, что очень мне помогло. Дитер стоял в окружении студенток, но, увидев хмурого меня, с лёгкостью выбрался из их кольца и пошёл ко мне навстречу.

— Ты чего такой невесёлый? — пытаясь перекричать музыку, спросил он.

Я махнул ему рукой, предлагая следовать за мной. Вышел из зала и, петляя по коридору, зашёл в свой кабинет. Дитер вошёл следом.

— Так что случилось?

— По-моему, я схожу с ума!

— Не понимаю, о чём ты?

— О ком, — поправил я друга, запустив пятерню в волосы. — О Яне.

— Ты влюбился в неё? — удивился Дитер.

— Нет. Не знаю. Может быть. Она засела в моей голове, как заноза. Пытался игнорировать, не получается.

— Тогда поговори с ней, — облокотившись о парту, предложил друг.

Я устало сел в своё кресло и запрокинул голову назад.

— Может, ты и прав, — вздохнув, ответил я.

Её злость и раздражение я воспринимал, как панцирь. Хотелось её хорошенько встряхнуть, надломить и посмотреть, что же за этим всем прячется.

Кто же знал, что случай попадётся так скоро? Я полыхнул, как спичка, и наговорил ей кучу неоправданных гадостей, но меня сорвало. Она была в бешенстве и сопротивлялась до победного. Лишь последняя моя фраза задела её. Даже сквозь эти большие очки, я видел в глазах боль.

Мне хотелось вырвать свой язык. Я был неправ, когда думал, что хочу вызвать любую эмоцию. Боль и страдания — точно были не теми чувствами. Но было поздно. В порыве гнева я сказал то, чего говорить был не должен. И тут же остыл. Что если я был неправ? Ведь мои аргументы не были подтверждёнными. Всего лишь слухи и домыслы. Осознав свою ошибку, хотел извиниться, вернуть свои слова назад, но было поздно.

— Достаточно!

Я поднял голову и увидел у входа генерал-майора Жданова. Я не был знаком с ним лично, но узнал сразу. Как и все присутствующие. Ведь благодаря его идее, мы сейчас наступаем на тратхаров.

На его громогласный рык обернулись все, кроме Яны. Тяжёлым, уверенным шагом, он пересёк столовую и подошёл к нам. Я ожидал выговор. Ведь он точно слышал мою последнюю реплику, но вместо меня он зло смотрел на неё.

— Яна! Что ты творишь!? Ты этого добивалась? — без какой-либо сдержанности Жданов орал на неё, озадачив своей реакцией всех.

— Генерал-майор, она ни в чем не виновата, — решил вмешаться. — Это всё я.

— Нет. Не вы, майор Дро, — тоном, не терпящем споров, быстро ответил он. Жданов не переставал сверлить взглядом Яну. Она же не поднимала на него взгляд. Уставилась в одну точку в стене и стояла, как каменное изваяние, не шелохнувшись.

— Ты не хочешь мне ничего сказать?

— Нет, — огрызнулась она.

Яна повернулась и быстрым шагом устремилась к выходу.

— Майор Фролова, вернитесь, — командном тоном обратился генерал и после секундой паузы добавил. — Это приказ.

Яна резко остановилась, так же резко повернулась и вернулась туда, где стояла.

— Давай поговорим в другом месте, — тихо процедила она сквозь зубы.

— Нет, Яна. Больше я прикрывать тебя не буду, — тихим, но твёрдым голосом проговорил он. — Компьютер!

"Сейчас что-то будет!" — безмолвно кричала вся столовая. Кто обедал вдалеке и плохо видел происходящее, уже давно забыли про еду и сидели на столах или стояли на стульях. Все были в предвкушении наказания бесящего преподавателя и не хотели пропустить ни одного мгновения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Галло слушает, — из общего динамика отозвался компьютер.

— Выведи личное дело майора Яны Фроловой на большой экран в столовой. И сделай доступ к нему открытым для всех.

Яна схватила Жданова за локоть и с мольбой прошептала.

— Не надо.

Больше она не была злой. Она вновь напомнила мне испуганного мышонка, которого хотелось прижать к груди. Спрятать от всех невзгод, приласкать и успокоить.