Одесса на кону - Александр Афанасьев

Денис стрелял патронами «Mesco», польскими. Заплатив за аренду винтовки и патронов, я сел на стрелковый стул и прицелился по гонгам, которые были выставлены на любимой армейцами дистанции – триста метров. На пристрелку ушло всего три патрона, потом я, быстро перезаряжая, выпустил остальные двенадцать. Все двенадцать раз – попал…

– Неплохая винтовка, – сказал я, поднимаясь с места и вручая оружие его владельцу, – гражданские снайперы из такой стреляют?

Денис снова насторожился… Обе руки его были в этот момент заняты винтовкой, а мои – свободны. И магазин – пустой.

– Денис, мне неинтересно, где вы берете оружие, сколько у вас левого и тому подобное. Казанский убил шесть человек. Я хочу понять, что произошло, разобраться в этом. Ваша группа мне неинтересна.

– Вообще-то мы ничего противозаконного не делаем, – ответил после небольшого раздумья Денис. – Мы тренируемся сами, тренируем людей, готовим костяк партизанских отрядов на случай, если русские придут.

– Казанского давно знаете? – спросил я.

– Больше года.

– Как его звали?

– Морбид, как и в АТО.

– Вы были в АТО?

Денис кивнул.

– Что это значит? Что такое Морбид?

Денис пожал плечами, поставил винтовку на стол.

– Не знаю. Какая разница? Каждый сам себе позывной выбирал. Морбид – Морбид. Главное, чтобы произносилось легко и ни с кем не совпадало.

– Кто его привел?

– Никто. Он сам нас в «Фейсбуке» нашел.

– А главный тут кто?

– Я… наверное.

– Он тут был кем?

– Никем… И сам стрелял, и группы вел.

– А говоришь, никем. Сам про него что скажешь? Мог он такое сделать? Вообще? Был он психом?

– Да незаметно. Чел как чел, нормальный. Мог и пиво выпить, и посмеяться…

Интересно. Если верить тому, что сказал Масляк, то Морбид был замкнутым и нелюдимым. Кто врет?

– Из чего он стрелял?

– Из такой же «Ховы», – объяснил Денис, – у нас это штатная. Мы стреляем из нее сами и рекомендуем всем курсантам, у нас даже скидка на нее в оружейном магазине есть. Из дешевых – лучше ничего не найти…

В общем-то, я был с ним согласен.

– А 338-й?

– 338-й? – удивленно переспросил Денис.

– Ага. Он у него был?

– Нет, конечно. Он же в порту работал. Откуда у него деньги на 338-й? И где из него стрелять?! У нас тут-то вот-вот стрельбище отнимут – хотят коттеджи рядом строить. Нет, 338-го не было!

– Вообще никогда?

– Никогда! Ни у кого из нас такого нет!

В общем-то – все правильно. 338 «Лапуа Магнум» – удовольствие очень дорогое. Настолько дорогое, что и на Западе оно многим не по карману. В 2009 винтовку этого калибра испытывала морская пехота США, и остановилась в конце концов на 308-м «Винчестере», таком же, как на «Хове», из которой я только что стрелял. Американский спецназ «US Navy SEAL» использует винтовки калибра 300 «Винчестер Магнум». В Европе – снайперы полиции и спецназа если и имеют винтовку 338-го калибра, то обычно тренируются с более простой, 308-м, – тренироваться 338-м калибром слишком накладно. По этой же причине многие оружейные фирмы делают винтовки этого калибра со сменными стволами, чтобы использовать дешевый патрон 308 для недальних выстрелов и тренировок.

Все дело в цене. Мало того, что такая винтовка стоит даже в Европе от четырех до десяти тысяч евро, мало того, что под нее может пойти только дорогой, качественный, выдерживающий отдачу прицел – патроны еще дороже. Для примера – самый дешевый патрон 308-го калибра можно найти в российском магазине рублей за 20. Конечно, он не для снайперской стрельбы, но тем не менее. Выпуск снайперских патронов 338-го калибра освоил Новосибирск, обещали по 400 рублей патрон – вышло 750. Патроны качества «снайпер грейд» от известной фирмы – ценник умножайте на два, а то и на три. Даже если переснаряжать – цена выстрела выходит безумной.

Кроме того, играет роль и ресурс ствола. 308-й ствол выдерживает минимум 10 тысяч выстрелов. А скорее – 15–20. Стволы дорогих европейских охотничьих карабинов рассчитаны на ресурс от 100 тысяч. 338-й ствол выдерживает тысячу выстрелов, после чего винтовку надо отправлять на перествол, цена которого с легкостью может превысить 50 процентов цены новой винтовки. Все дело в том, что 338-й создавался на гильзе куда более мощного калибра и не для армейского применения, то есть без учета живучести ствола. Ну и напоследок – стрельбище. Ближе чем на 1000 метров из 338-го стрелять бессмысленно. Гражданские стрельбища, рассчитанные на дальность от 1000 метров, в Европе до недавнего времени можно было пересчитать на пальцах рук. Таким образом, винтовка 338-го калибра – слишком дорогая, слишком дальнобойная игрушка, совсем не для людей, живущих на жалованье охранника порта. Собственно, у меня первые подозрения вызвало как раз это – не могло быть у Морбида винтовки 338-го калибра, не по нему эта игрушка. Даже если предположить, что он ее взял трофеем в АТО бесплатно, как она оказалась с ним в порту? Ее ведь и не спрячешь…

– Какая у него была машина?

– У него вообще, по-моему, не было. Как-то он на «Ниве» ездил, но потом продал, кажется. Его подвозили.

– Женщина у него была?

– Наверное. У всех есть.

– Он что-то рассказывал о ней?

– Здесь друг к другу в душу не лезут. А он вообще был не большим любителем поговорить. На серьезные темы, я имею в виду. Если только потрепаться…

– А конфликты? Были с кем-то конфликты? Может, с бандитами?

– Да нет… вроде.

– Он в последнее время часто стрелять ходил? Или реже, чем обычно?

– Реже, по-моему.

Ничего не вяжется. Если бы у Казанского был ПТСД – перед тем как открыть огонь по людям, он бы участил посещения стрельбища, я в этом уверен. Чтобы попытаться сбросить на мишени то, что его ело изнутри.

– Он хорошо стрелял?

– Хорошо. Как инструктор… Мы все хорошо стреляем.

– А он мог тренировать кого-то другого где-то? Или сам стрелять?

– А почему бы нет? Мы друг за другом не следим.

Я задумался.

– Последний вопрос. Если бы у тебя была винтовка 338-го калибра – где бы ты тренировался с ней?

Денис задумался:

– Таких стрельбищ нет. Если только с артиллеристами договариваться. Чабанка, Палиево… Там и близко таких дистанций нет. Можно, конечно, в любом безлюдном месте, только стремно что-то.

Я протянул руку.

– Спасибо за помощь. Пострелять приду.

– Приходите.

– Слава Украине.

– Героям слава.

Украина, Одесская область, Тарутинский район

237-й полигон

17 августа 2016 года

Примерно в это же самое время два внедорожника – старый дизельный «Ленд Крузер» и почти новый «Ленд Крузер Прадо» – подъехали к полузаброшенному штабному зданию Тарутинского полигона – некогда одного из крупнейших в Союзе.

Этот полигон был расположен всего в десяти-двенадцати километрах от границы с Румынией, и судьба у него была очень непростой. Он был предназначен для Белградской дивизии ВДВ и частей 14-й общевойсковой армии, дислоцированной сейчас в никем не признанном Приднестровье. После распада СССР полигон оказался пустым и никому не нужным, длительное время на нем вообще не проводилось никаких учений, и окрестные аграрии постепенно, явочным порядком запахивали его. Тем более что земли тут были благодатные – старожилы помнили, что когда-то тут были виноградники, вино с которых поставляли едва ли не ко двору. Но это в прошлом – а сейчас, после революции гнидности (простите, гидности), новые чиновники Министерства обороны подали в суд на местных крестьян. Как вы смеете разворовывать земли Министерства обороны – мы сами хотим их разворовать! Суд вернул земли в собственность Минобороны, после чего их дербанить стали уже военные, откусывая по кусочку с боков, переводя в другой статус и продавая под элитную застройку. Земля на Украине начиная с 1991 года была одним из наиболее коррупциогенных и спекулятивных вопросов: из какого-то наивно-циничного расчета ее не могли признать обычным товаром, таким же, как и все остальные. Самые разные политики били себя в грудь и громогласно заявляли, что земля свята, что она принадлежит всему народу Украины и не может быть объектом купли-продажи… Но это значило лишь то, что украинская земля становилась объектом экономических преступлений. Впрочем, тех, кто сюда приехал, качество земли не интересовало никак – они приехали не коттеджи строить…

Навстречу выскочил прапор, который смотрел тут за порядком.

– Слава Украине!

– Героям слава!

Из рук в руки перекочевало несколько бумажек.

– Никого нет?

– Никого…

Прапора нельзя было назвать хабарником[21] в полном смысле этого слова. То есть хабары-то он брал, но к тому же и был патриотом. Если бы, к примеру, к нему приехали ватники и попросили пустить на полигон пострелять – он бы не пустил. А так, приехали патриоты, ну и что, что у них оружие незаконное, мало ли. В этой стране закон вообще редко соблюдают…

Прапорщик на «УАЗе», возглавив колонну, привел ее на одно из стрельбищ, которое использовалось для подготовки танковых экипажей. Его преимуществом перед обычным было то, что длина позволяла стрелять даже из ПТРов[22]. Или из винтовок 408-го калибра, рабочая дальность которых начиналась от 2 тысяч метров.