Смерть под ее кожей - Спотсвуд Стивен

Мы полчаса обыскивали крохотный трейлер. Теперь я никуда не спешила и работала на совесть. Но мы не нашли и намека на подсказку. В сущности, здесь мало что раскрывало личность Руби, не считая нескольких триллеров в мягких обложках и пары киножурналов.

А должно было быть больше.

Я знала это наверняка, потому что много раз бывала в трейлере Руби. Первый раз был самым запоминающимся, хотя мне не хотелось заострять на нем внимание, поскольку тогда я продемонстрировала свою задницу в самых разных ракурсах.

Я была совсем юна и неопытна. Всего несколько месяцев проработала в цирке и нетвердо стояла на ногах. И все еще привыкала находиться среди людей, которые по-настоящему заботятся обо мне. Вокруг которых не нужно ходить на цыпочках, боясь получить оплеуху. Руби была внимательна ко мне, задавала вопросы, улыбалась, и я прочла в ее взгляде больше, чем она в него вкладывала. А еще она была такая красивая и неординарная – по крайней мере, по моим тогдашним меркам – и зрелая, что скорее привлекала, а не пугала.

Это было задолго до того, как я познакомилась с теми акробатами, так что в основном мой сексуальный опыт на практике ограничивался тем, что я позволила Бобби Ньюберри засунуть руку мне под рубашку, когда мы стояли за коровником его отца. Большую часть своих знаний я почерпнула из глянцевых журналов, которые нашла, когда гостила у тети, хозяйки придорожной закусочной. Даже в подростковом возрасте я ставила под сомнение правдивость историй в этих журналах.

Так что мной руководили одни гормоны, когда однажды вечером после окончания шоу я пробралась в трейлер Руби, разложила ее кровать и забралась под одеяло, чтобы удивить ее.

О да, она удивилась.

После того как я, запинаясь, произнесла заготовленную речь, Руби спокойно и сочувственно объяснила, что, хотя ей очень льстит мое внимание, она не увлекается девушками. А если бы и увлекалась, то, наученная жизнью, не стала бы спать с коллегой.

Она помогла мне прийти в себя и не отпускала, пока я не перестала рыдать. Затем проводила обратно к трейлеру, который я делила с танцовщицей.

Я не горжусь этим эпизодом. Но прекрасно помню, что, лежа на кровати Руби и дрожа от волнения, я видела гораздо больше личных вещей, разбросанных там и сям.

Возможно, трейлер опустошили копы, но я в этом сомневалась. Если они уже забрали Вэла, не было причин копаться в пожитках Руби. А если бы кто-нибудь собирал ее вещи, чтобы отдать родственникам, то взял бы все, включая одежду.

Кто-то устроил зачистку, и, кажется, я знала, кто именно.

Глава 9

От трейлера Руби мы отправились к главному входу. Уже перевалило за четыре часа, и люди после работы заходили в цирк посмотреть представление.

Я пошла к грузовику, скрестив пальцы в надежде, что парковщик выполнил свою работу и наш багаж остался нетронутым. Я была так обеспокоена, что чуть не столкнулась с женщиной с брошюрой в руках.

– Есть ли Бог в вашем сердце? – спросила она, сунув сложенный листок прямо мне под нос, будто я должна была понюхать его, а не прочитать.

– Простите, – ответила я. – В моем сердце уже и так многолюдно.

Она быстро заморгала, ее улыбка дрогнула, но не исчезла. Женщине было под сорок, длинные седеющие волосы обрамляли загорелое лицо, которое все равно каким-то образом выглядело бледным. Кто-то испортил ее лицо морщинами и украл губы. На ней было выцветшее платье в цветочек, подол которого купался в пыли.

Если Руби была девушкой из цветного кино, то эта женщина явно принадлежала черно-белому.

Рука с листовкой отодвинулась чуть дальше.

– Вот, – сказала женщина. – Тут указано время службы. Мы рады всем. У Бога есть место для вас, даже если у вас нет места для него.

Я сдалась и взяла листовку. На ней был изображен Иисус в окружении стада ягнят. Над картинкой было написано: «Церковь Крови Агнца».

В сестре Брошюре я узнала особую породу проповедников, которых помнила с детства. Они любили, чтобы их женщины были как коктейли: если уж не совсем невинными, то хотя бы слабыми.

– Вы раздаете здесь брошюры с тех пор, как открылся цирк? – спросила мисс П., умудрившись нависнуть над женщиной, хотя была выше ее всего на пару дюймов.

– Ой, э-э-э… да, – пробормотала сестра Брошюра. – В смысле не я лично, но здесь всегда есть кто-нибудь из наших, от открытия до закрытия.

– Вечером вторника кто-нибудь из ваших был здесь?

Теперь я поняла, к чему она клонит.

– Кажется, брат Карл.

– Он пробыл здесь до закрытия? – спросила я.

– Кажется, да.

Женщина встала на цыпочки и крикнула:

– Брат Карл!

Почти в самом конце очереди на вход повернулась голова. Проповедница махнула ему рукой, и мужчина, предположительно брат Карл, двинулся в нашу сторону.

Он шел с уверенностью Христа, идущего к своим апостолам, чтобы сообщить благую весть. Правда, брат Карл был похож не столько на Иисуса, сколько на Иоанна Крестителя, который только что вышел из пустыни и натянул на себя светло-голубой костюм. Ростом выше шести футов, с широкими плечами и грудью бойца. В его темных волосах серебрилась седина, а на подбородке темнела щетина, будто вечерние тени, опустившиеся раньше времени. Солнце отражалось от булавки в его галстуке.

– Да, сестра Эвелин? – сказал он на удивление тихим голосом.

– Эта леди спрашивает, был ли здесь кто-нибудь во вторник вечером. Ты был здесь, верно?

Вместо того чтобы повернуть к моему боссу голову, он развернулся всем телом, как будто у него был всего один шарнир – в талии.

– Я был здесь, миссис…

– Пентикост. Мисс Лилиан Пентикост.

Он явно впервые слышал это имя. Может, церковь Крови Агнца имеет что-то против газет?

– Карл Энгл, – сказал он, протягивая свою лапу. – Пастор церкви Крови Агнца.

Мы обменялись рукопожатиями. И только когда мисс П. сказала ему, что мистер Хэлловей нанял нас для расследования смерти Руби Доннер, на его лице мелькнуло понимание.

– Берт говорил что-то насчет того, что цирк нанял детектива. Я не думал…

Не знаю, кто такой Берт, но эта фраза определенно должна была закончиться словами «…что детективом будет женщина».

Мисс Пентикост тут же заполнила паузу. Она никогда не упускала возможности задать вопрос.

– И давно вы пастор церкви Крови Агнца?

– В 1921 году я собственноручно построил молитвенный дом, – с гордой улыбкой ответил брат Карл.

– Большой шаг – от рубки деревьев к проповеди, – заметила мисс П. – Почему вы построили церковь здесь, а не поближе к северным лесам?

Карл взглянул на Эвелин, но та лишь пожала плечами и покачала головой.

Она явно не была всеведущей сплетницей.

– Акцент, мистер Энгл, – объяснила мисс Пентикост. – Прошло двадцать пять лет, но эхо штата Мэн до сих пор не затихло. А шрамы на ваших руках говорят о том, что вы часто пользовались ручной пилой. И ваша спина… Обычная рабочая травма лесорубов. От постоянных движений пилой и таскания бревен.

Брат Карл захлопал и просиял.

– Вот это да!

Мисс Пентикост нечасто играла в Шерлока Холмса, но когда это делала, то производила фурор. По ее словам, если свидетели считают детектива всевидящим, то с меньшей вероятностью попытаются солгать ему.

Теперь, когда Карл и Эвелин были под впечатлением, она начала задавать действительно важные вопросы.

– Вы были знакомы с Руби Доннер? – спросила она.

– О да, – ответил пастор. – Ее родители ходили к нам в церковь.

– И Руби тоже?

Пастор и сестра Эвелин переглянулись.

– Мы ее потеряли, – призналась Эвелин. – Еще до отъезда.

– Потеряли?

– Она продала душу дьяволу, – заявила Эвелин так, будто это было очевидно.

В настоящем глазу мисс Пентикост что-то вспыхнуло. Ее губы скривились в мрачной улыбке. Но она быстро подавила ее.

– Наверное, она много грешила, – сказала мисс Пентикост, – раз ее считали потерянной уже в таком юном возрасте.

Нужно отдать пастору должное, он увидел яму, к которой привела его Эвелин, и грациозно перепрыгнул ее.