Право на первую пулю - Сергей Васильевич Самаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До этого я слышал только несколько выстрелов из «Корда». Но «Корд», хотя и считается дальнобойной снайперской винтовкой, все же винтовка больше антиматериальная, то есть предназначена для выведения из строя легкобронированной техники противника, радиолокационных станций, которых у «бармалеев» не было и в помине. Для стрельбы по людям «Корду» все-таки требуется меньшая дистанция, хотя все тоже зависит от мастерства стрелка.
Я привычным движением, не глядя, включил на КРУСе[15] внутривзводную связь.
– Внимание всем! У кого «Опустошители», почему не стреляем? Или считаете, что командир за вас отдуваться должен?
– Так дистанция же, товарищ майор… – отозвался лейтенант Футракулов, который только недавно покинул мой окоп.
– Мне же дистанция почему-то не мешает. Я уже два выстрела сделал. И оба точные… Огонь. Выбирайте эмиров. Они ведут в атаку «бармалеев».
Дальнобойная стрельба началась сразу. Если на более близкой дистанции эмиры обычно неотличимы от простых бандитов, поскольку не носят ни погоны, ни какие-либо иные знаки различия, опасаясь работы снайперов, то на дальней дистанции они особо не стесняются и отдают заметные глазу команды, призывно размахивая руками или оружием. Бойцы моего взвода быстро приспособились к дальней дистанции. Это стало заметно по частоте стрельбы. А выстрелы винтовок калибра «двенадцать и семь на сто восемь миллиметров» по звуку отличались от всех других. Но вот выстрел «Корда» отличался от «Опустошителя» своей громогласностью, хотя винтовка использовала те же самые патроны. Видимо, сказывался более длинный ствол, хотя ствол у «Корда» ненамного длиннее. Может быть, играла роль конструкция ДТК[16] – трудно сказать навскидку. Но выстрелы «Кордов» тоже звучали регулярно.
Тем не менее бой за высоту уже начался, и начался он удачно – с уничтожения целого полчища дронов противника. Более того, эти беспилотники, которые первоначально представляли угрозу для нас, защитников высоты, стараниями группы Василия Васильевича обернулись нашими союзниками и сами сумели значительно проредить ряды нападавших. Для них самих крайне неожиданно проведя бомбардировку их бронетехники. По крайней мере, я не сумел найти в прицел ни одного джихадмобиля, движущегося в нашу сторону. Но не могли же дроны уничтожить их все! И потому я вновь воспользовался внутривзводной связью:
– Не вижу перед собой ни одного джихадмобиля. Кто-то видит?
За всех отозвался опять лейтенант Тахир Футракулов:
– Вон они, командир. Со стороны соседней позиции мулязим авваля Азара целых шесть штук прорываются под огнем. Поливают из пулеметов окопы соседей. Как из пожарного рукава хлещут… К нам движутся.
– Крупнокалиберники, по двигателям – огонь!
Прозвучали сразу несколько выстрелов из крупнокалиберных винтовок. Но стреляли, как я понял по звуку, простыми патронами. Новую команду я дать не успел. Старший лейтенант Кривоносов меня опередил:
– У них двигатели под капотами бронелистами прикрыты. Стрелять только бронебойными!
Пехота приблизилась уже настолько, что стрелять стали все, и сирийцы ракыб авваля Салеха, и их коллеги из взвода мулязим авваля Джафара Азара, мимо окопов которого джихадмобили уже проехали в нашу сторону, и обстрел их окопов прекратили. Но пулеметчик жунди авваль Исхак Хабиби стрелял длинными очередями, не опасаясь за обычный в такой ситуации перегрев ствола. Насколько я видел, у Хабиби имелся запасной быстросменный ствол, которым он всегда мог воспользоваться. И в общей стрельбе трех взводов мне трудно было разобрать, каким патроном, бронебойным или простым, был произведен выстрел по идущему первым джихадмобилю. Однако факт остается фактом: джихадмобиль громко чихнул, выпустил над собой облако пара и замер на месте. Не знаю, что случилось… Если бы пуля пробила радиатор, то так сразу остановиться автомобиль не смог бы. Не смог бы, даже если бы пуля порвала ремень или цепь, в зависимости от конструкции, ГРМ[17].
Скорее всего, крупнокалиберная пуля разбила блок цилиндров. В современных автомобилях, из стремления снизить общий вес транспортного средства, его все чаще делают из алюминия. А алюминий удар тяжелой пули, естественно, не выдержит и расколется…
Джихадмобиль, идущий вторым, успел затормозить, но под широкими колесами был не асфальт и даже не каменистая земля, как выше по склону, где располагались наши окопы, а песок, который был не в состоянии удержать тяжеленный внедорожник на месте, и вторая машина сильно ударила первую в низкий борт, отчего трое «бармалеев», обслуживающих крупнокалиберный пулемет, просто потеряли равновесие. Один из них вылетел за борт, а двое других упали в кузов, за пределы бронированной защиты. Мои снайперы не воспользоваться этим просто не могли, и сразу несколько пуль разорвали тела упавших на части. Первый, тот, что вывалился от удара машины за борт, к этому моменту вскочил на ноги, но он оценивал обстановку слишком долго и поймал в волосатую грудь сразу несколько пуль. Досталось и пулеметчикам из второй машины, которая в результате аварии тоже получила повреждения и не смогла отъехать. В ней пулемет обслуживали только двое, и они оба упали. Но листовая защита одного из них удержала, а второй вылетел за ее пределы, прямо под пули снайперов. Но первый, оставшись за пулеметом, снова начал стрелять по нашим окопам. Я отчетливо видел, как его пули поднимают фонтанчики земли из брустверов, и одновременно наблюдал, как от его защиты отлетали наши крупнокалиберные пули. Остался, как мне показалось, один вариант – дождаться момента, когда у пулеметчика в ленте кончатся патроны и он потянется за новой лентой. А боеприпасы в кузове лежали в стороне. Тут-то его кто-то из снайперов и поймает, возможно, даже я сам, потому что сам предвидел такую ситуацию.
Но первым не выдержал напряженного момента пулеметчик жунди авваль Исхак Хабиби. Он дал короткую хлесткую очередь по боковому прикрытию пулеметчика на джихадмобиле. Его пули калибра «пять сорок пять», естественно, не
