Слуга смерти - Майкл Маршалл

Глава 06

Когда зазвонил телефон, Нина сидела на своей так называемой веранде. Так называемой — потому что веранда все же предполагает некую степень расслабленности и комфорта, которую эта обеспечить не могла. Теоретически Нина была погружена в размышления, но, честно говоря, она спала. В конторе невозможно ни о чем нормально подумать из‑за вечного шума и носящихся вверх‑вниз мужчин, постоянно кричащих что‑то в телефон. Она уже давно отметила для себя, что просто хорошо делать свою работу — для мужчин недостаточно. Им требуется еще всеобщее признание того, что они действительно находятся на своем месте. На веранде думалось намного лучше, чем в остальной части дома. Нина знала, что давно следовало бы переехать. Особенно после того, как начались неприятности с Джоном: ей начинало казаться, что дом устал от нее самой. Дом находился в горах Малибу, что на самом деле было очень даже неплохо, но она могла себе позволить снимать его лишь потому, что он уже разваливался. Полированный бетон на полу гостиной треснул посередине так, что в щель можно было засунуть три пальца. Бассейн расплавился во время лесного пожара задолго до того, как она сюда переехала. Один хороший толчок — и веранда рухнет в Тихий океан; два толчка — и дом последует за ней. Почему‑то подобная перспектива никогда ее особо не беспокоила. Некоторые курили. Нина же просто сидела на веранде.

Конец дня она провела на улицах и в конторах, а также у телефона, пытаясь получить хоть какую‑то информацию о результатах экспертизы. Впрочем, пользы от нее оказалось немного. Пижама была куплена в «Уолмарте» — один из самых худших вариантов, когда пытаешься проследить историю какого‑либо предмета. Диск, извлеченный изо рта женщины, до сих пор анализировали; фотографию ее лица раздали детективам и патрульным, которые показывали ее прохожим в разных частях города. Впрочем, поиски могли продолжаться бесконечно. Женщина, когда‑то симпатичная, теперь мертвая. Таких полно.

Вернувшись домой, она обнаружила на автоответчике сообщение и нажала на кнопку, думая, что, возможно, это Зандт с более конструктивным ответом на ее вопрос. Но оказалось, что звонила ее подруга Мередит, с которой они вместе учились в колледже. Нина не помнила, что именно они обсуждали по телефону в последний раз, но, судя по нынешнему звонку, речь шла о том, что прошел уже по крайней мере год с тех пор, как их небольшая компания старых друзей собиралась вместе.

Мерри жила в Долине и обзавелась мужем и тремя маленькими детьми без особых усилий, будто выиграв еженедельный конкурс. Теперь ее постоянно заботили проблемы, которые Нина считала тривиальными, непонятными или попросту несущественными, а ее прическа становилась все более неизменной. Скоро, подумала Нина, уже невозможно будет, глядя на нее, вспомнить те времена, когда они вовсю веселились на вечеринках в заставленных книгами домах преподавателей. Казалось, будто та девушка исчезла навсегда, оставшись в далеком прошлом и прислав вместо себя нынешнюю Мередит Джексон. Впрочем, и у нее, вероятно, вызывала такое же недоумение сама Нина, которая, с ее точки зрения, не хотела понимать, в чем состоит предназначение женщины. Нина знала, что дружеские отношения стоит поддерживать, но порой удивлялась, почему ей докучают. Возможно, Мередит нравилось иметь среди знакомых агента ФБР. Возможно, Нине нравилось верить, что у нее до сих пор остались какие‑то связи с реальностью, что кроме постоянно окружавших ее убийц, письменных столов, мужчин в штатском и поздних вечеров существуют и те, кому не нужно от нее ничего, кроме дружеской беседы, поддержки и улыбки.

Она так и не смогла заставить себя позвонить и вместо этого пошла на веранду, чтобы немного посидеть и подумать. В конечном счете оказалось, что она размышляет о том, насколько велика разница между ею, Мерри и молодой женщиной, обнаруженной сегодня утром в «Найтсе», и насколько велики должны быть перемены в жизни, чтобы жизнь эта завершилась в мотеле, среди облаков сигаретного дыма и незнакомых мужчин, явившихся, чтобы задокументировать твои последние мгновения под разговоры о последних спортивных событиях и замечания о твоих собственных сиськах.

Джон Зандт, который работал в отделе убийств полиции Лос‑Анджелеса до того, как «Мальчик на посылках» похитил его дочь, давным‑давно поделился с ней своими замечаниями о том, насколько быстро жизнь девочки‑подростка в Голливуде может переместиться из пункта А в пункт Б, затем из Б в пункт В, а из В — в холодильник морга. Они сами не знают, насколько легко и быстро это может произойти. На это требуются вовсе не годы, лишь месяцы, иногда недели. Подобное может случиться и за одну ночь. Вечером ты еще всеми любимый и избалованный ребенок, а на следующее мрачное утро ты уже лишилась всего, что так и не научилась в себе ценить. Все думают, будто ты звезда, но на самом деле ты всего лишь пушечное мясо, которое ждет своей очереди пережить предательство друзей, любовников и судьбы.

Нина вернулась в дом и налила себе стакан вина. Пятнадцать минут спустя она уже спала. Проснулась она неожиданно, услышав телефонный звонок. Вскочила с кресла, чувствуя, что опоздала: похоже, телефон звонил уже давно, не в силах проникнуть в сон, где какой‑то старик преследовал ее в темной комнате.

По дороге она умудрилась налететь на стеклянную дверь и кухонный стол и уже готова была обругать Зандта. Но на этот раз звонил не Джон, а Монро.

— Приезжайте, — с ходу сказал он. — Мы кое‑что нашли.

Нина встретилась с Монро в кабинете Дуга Олбрича, лейтенанта специального отдела номер один — подразделения, занимавшегося тяжкими преступлениями. Дуг был высок и строен, с коротко подстриженными волосами.

— Привет, Дуг.

— Привет, Нина. Как дела?

— Все так же. Собственно говоря, я довольно давно уже не общалась с Джоном, но, в любом случае, не думаю, что в наших отношениях что‑либо может измениться.

— Понял. Ладно, об этом позже.

Перед Олбричем лежала небольшая стопка бумаг и еще что‑то в прозрачном пластиковом пакете. За другим столом в глубине помещения беседовали трое полицейских. Ближе к двери сидел худой негр в рубашке с длинными рукавами, который был Нине смутно знаком.

— Нина, это Винсент, — сказал Олбрич.

Тем временем Монро принес ей чашку кофе. Нина с благодарностью ее взяла.

— Помню, — ответила она. — Лабораторная крыса, так?

Монро нахмурился, но техник весело ухмыльнулся.

— Винс Уокер — вундеркинд в области высоких технологий.

— Моя любимая область, — устало сказала Нина. — И что вы нам можете продемонстрировать, Винс?

— Вот это, — ответил Олбрич, подталкивая к ней пакет. — И то, что на нем было.

Извлеченный изо рта и очищенный от крови, предмет выглядел вполне обыденно. Два дюйма на четыре с половиной, четверть дюйма толщиной. Вдоль одного края — ряд позолоченных контактов, другой край — плоский. С верхней стороны на металлической пластине имелись две наклейки, когда‑то белые, но теперь приобретшие неровный бледно‑коричневый цвет. Снизу — узкие зеленые дорожки на печатной плате. Примерно на трети длины виднелся небольшой кружок, видимо, точка, вокруг которой вращался диск во время работы. Наклейка на нем гласила: «В случае повреждения наклейки гарантийному обслуживанию не подлежит». Интересно, подумала Нина, сохраняется ли гарантия на диск, извлеченный изо рта мертвой женщины?

— Жесткий диск, — кивнула она.

У мужчин был такой вид, словно каждый пытался поставить добытые сведения в заслугу исключительно себе.

— Верно, — ответил Винс. — «Тошиба» эм‑ка четыре тысячи триста девять. Объем чуть больше четырех гигабайт, по нынешним стандартам маловато, и, судя по серийному номеру, он изготовлен почти два года назад.

— Нам также удалось выяснить, что диск был установлен в компьютер, собранный в Японии и ввезенный в США в середине две тысячи второго года, — перебил его Монро. — Сейчас мы пытаемся проследить его путь. Возможно, это скажет нам о том, кто та женщина, а может быть, и нет.

— Наши люди до сих пор опрашивают прохожих, показывая им фотографии жертвы, — добавил Олбрич.

Нина уже встречалась с ним несколько раз, когда Зандт еще работал в отделе убийств, и тогда он произвел на нее впечатление самого неприметного из всех детективов, которых она когда‑либо знала.

— Нам известно, что в день смерти она почти не ела, зато много пила. Два часа назад я вызвал из «Найтса» троих детективов, чтобы они еще раз прошлись по местным барам и клубам. В первый раз ничего выяснить не удалось, но…

— А в самом номере — никаких следов убийцы?

Он пожал плечами.

— Никаких отпечатков, никаких волокон, на жертве — тоже ничего. Ребята чуть ли не воздух профильтровали.