Фанат Казановы - Дарья Калинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они бы все равно ходили!
– Нет!
– Да! Еще древний философ сказал, что люди могут смотреть до бесконечности только на три вещи – на горящий огонь, на бегущую воду и на другого человека или людей, когда те трудятся в то время, как наблюдающий отдыхает.
В ответ Колода смачно плевала прямо на белоснежный песочек:
– Тьфу! За свои деньги и такие мучения... Знала бы я... Да что теперь говорить! Деньги уж заплачены! Не требовать же их назад.
Подруги и Клим с Синтией пытались успокоить разгневанную бабу. Но та не успокаивалась. И с каждым днем злилась все больше.
– Сволочи они все! Дождутся они у меня! Лопнет мое терпение и тогда...
Она никогда не договаривала. Но и так было совершенно ясно, что сделает она нечто ужасное. Впрочем, потерпеть Колоде и остальным «спортсменам» оставалось всего два дня. Послезавтра все они улетали обратно в Питер. Они улетали, а загадка убийства двух молодых женщин так и оставалась неразгаданной.
Глава шестая
Предпоследний день пребывания подруг в отеле начался как обычно. Они проснулись. Отстояли небольшую очередь в туалет, которая теперь по утрам неизменно выстраивалась в их номере (все-таки четыре молодые женщины на сорока квадратных метрах и одном унитазе – это не слабо!), ополоснулись в душе и отправились на очередную экзекуцию на берег моря.
– В принципе могли в душе и не мыться, – вздыхала Леся.
– Ага! И не говори! – соглашалась с ней Тата. – Все равно через полчаса будем мокрыми, в песке, злыми и красными.
– Полчаса – это ты загнула! – бросила Кира. – А через десять минут не хочешь?
– Ой, девочки, не знаю, как вы, а лично я уже через пять начинаю задыхаться, – вздохнула Рита.
Она была самой неподготовленной к интенсивным занятиям, которые ожидали всех в этом туре. Даже Леся время от времени делала зарядку, бегала по парку, а летом там же с удовольствием каталась на велосипеде. Тата успешно пыталась заниматься йогой, добившись отличной растяжки, и посещала бассейн. А Кира так и вовсе даже скакала верхом, не жалея на уроки верховой езды ни времени, ни сил.
А вот Рита не занималась спортом никогда, нигде и ни в каком варианте. Поэтому нынешние испытания были для нее сродни пытке. Нетренированные мышцы ныли и стонали. Голова кружилась. Сердце колотилось.
– И как тебя угораздило отправиться в этот тур? – как-то спросила у нее Тата.
– Мама посоветовала. У нее подруга работает в туристической фирме. Вот она мне и устроила эту путевочку. Какой-то человек отказался ехать. Деньги ему вернули только половину. А тетка еще так подстроила, как будто бы никто путевку и не возвращал. Деньги за возврат тому мужику заплатила из собственного кармана. И получилось, что путевка мне стоила не восемьсот, а только четыреста. Дешевле просто не найти.
– Верно, – завистливо вздохнула Тата, которой пришлось выложить за путевку всю сумму полностью, да еще оплатить серию визитов к доктору со странной фамилией Вонь.
Впрочем, несмотря на свою неблагозвучную фамилию, доктор оказался милягой. Тата первым делом, даром, что с ума сходила от своего Славочки, взглянула на правую руку доктора и с трудом подавила тяжкий вздох. Женат. Безымянный палец правой руки доктора украшало старомодное кольцо из желтого золота. И несмотря на то, что Тата была влюблена в Славочку, она ощутила в груди мимолетное покалывание и щемящую тоску.
Доктор Вонь оказался человеком предприимчивым.
– Я вас возьму в свои пациентки, – пообещал он Тате, попутно обласкав ее фигуру своим темно-карими бархатистыми глазами. – Вижу, что вы в этом остро нуждаетесь.
– Не то слово! Вся моя личная жизнь зависит от вашего искусства, доктор.
Доктор Вонь довольно улыбнулся и протянул Тате бланк договора.
– Ознакомьтесь.
Когда Тата увидела сумму, проставленную в договоре за оказание доктором его услуг, у нее глаза буквально вылезли из орбит. Конечно, ее предупредили, что услуги доктора Вонь весьма дороги. Но она и представления не имела, что настолько.
– Вас что-то смущает? – вкрадчиво спросил у нее доктор Вонь.
– Нет, нет, – промямлила Тата, не решаясь сказать, что ее смущает цена. – Все прекрасно.
– Вы ведь хотите похудеть?
– О, да!
– Молодой человек, которому вы отдали свое сердце, предпочел вам девушку постройнее?
– Пока нет, но...
– Но вы опасаетесь, что это случится, так?
– Да.
– Если бы я был на месте вашего молодого человека, я бы никогда вам не изменил! – приложив руку к сердцу, с придыханием произнес доктор. – Вы – идеал женской чувственности, как ее понимаю я!
– Я...?
На мгновение в голове исстрадавшейся от одиночества Таты пронеслась нелепая надежда, доктор Вонь оставит свою жену и падет к Татиным полным ножкам. Но уже в следующее мгновение девушка поняла, что это несбыточно.
– Я бы обожал вас всем сердцем, – повторил доктор, – но, увы... Я не свободен.
– Я понимаю, – пролепетала Тата, кинув искоса взгляд на кольцо на руке доктора.
– Так что мы будем делать? Подпишете договор или хотите еще немного подумать?
Трудно сказать, что повлияло на решение Таты. Ведь еще несколько минут назад она замирала от ужаса, глядя на пятизначную сумму, которую ей предлагалось выложить за несколько визитов к доктору. Вроде бы и доктор ей не сказал ничего такого, что могло бы повлиять на ее решение. Но сейчас Тата словно загипнотизированная кивнула и, быстро схватив ручку, поставила свою подпись.
Доктор просиял.
– Заплатите в кассе. Не волнуйтесь, если у вас при себе нет всей суммы полностью, оплатите в рассрочку.
– Карточку примете? – только и сумела промямлить Тата.
– У вас «Виза»? Без проблем!
Так Тата стала пациенткой доктора Вонь. А потом еще и поехала в фитнес-тур, который он ей присоветовал. При мысли о том, сколько ей пришлось заплатить доктору, а потом за этот тур, желудок Таты болезненно заныл и запросил чего-нибудь сладенького. Но только не водянистый кофе с порцией заменителя сахара. О, нет! Только не его!
Тата с трудом поборола приступ подступившей к горлу тошноты. Вторая неделя голодовки сказывалась на ней как-то странно. Есть хотелось уже меньше. Организм вроде бы смирился с тем, что кушать ему не дадут. Но тратить отложенные жировые запасы пока избегал. Вместо этого он выкидывал странные штуки и, как полагала Тата, хотел отправить ее в длительный анабиоз. Потому что время от времени Тату словно мешком по голове стукали. В глазах темнело и она резко выключалась. Вот идет, а вот уже лежит, и над ней стоят люди с испуганными лицами.
– И вроде бы ничего у меня не болит. Но падаю в обморок, хоть плачь!
– И зачем так себя истязать? – спросила у нее Рита. – Честное слово, ни один мужчина на свете не стоит того...
Договорить она не успела, потому что остановилась и удивленно произнесла:
– На моем месте кто-то лежит.
– Где?
– На пляжном коврике.
Подруги остановились и посмотрели в ту сторону, куда указывала Рита.
– В самом деле.
– Похоже, это Колода.
– Ой, не говори так! Вдруг услышит!
– Нет, не услышит. А хотя бы и услышит! Кто ей разрешил разлечься на моем месте!
– Тебе-то что! Все места одинаковые.
– Нет, – неожиданно твердо возразила Рита. – Это дело принципа! Она не может вот так взять и лечь на мой коврик!
И прежде чем подруги успели ее остановить, Рита решительно подошла к Колоде и воскликнула:
– Доброе утро! Вам не холодно?
Действительно, на Колоде был накинуто теплое пончо. Что, она место еще с ночи занимала? И неясная тревога шевельнулась в душе у Киры, но она тут же прогнала ее. Солнце вовсю светит. День вокруг. Люди ходят, смеются, болтают, купаются. Что может случиться страшного на оживленном пляже? Все ерунда. У нее растрепались нервишки. А Колода просто задремала.
– Просыпайтесь! – произнесла Тата. – Сейчас занятия начнутся.
– Вы не против, если я попрошу вас передвинуться на свое старое место?
Это уже вылезла Рита, не в силах смириться с тем, что произошло. Колода не шевельнулась. А Рита, отведя Лесю в сторону, жарко зашептала ей на ухо:
– Я знаю, в чем дело!
– В чем же?
– Колода мне просто завидует!
– Завидует?
– Ну да! Она и на мое место улеглась, потому что уверена: мои поклонники станут глазеть на нее.
– Думаешь, они могут перепутать ее с тобой? – усомнилась Леся.
– Это я понимаю! И ты понимаешь! А Колода просто злится и завидует мне. Вот и улеглась на мое место. Совсем баба спятила. Такое, говорят, в переходном возрасте случается.
– Колода не такая уж и старая.
– Зато страшная!
