Фанат Казановы - Дарья Калинина

   – Колода не такая уж и старая.

   – Зато страшная!

   С этим трудно было спорить. Хотя, как думала про себя Леся, на каждый товар всегда найдется купец. Основная проблема заключалась в том, что Колода предпочитала общаться с безусыми малолетками. А те, даже если и испытывали к Колоде теплые чувства, женитьбу в своих головах не держали. И уж точно – женитьбу на Колоде. Любого из своих мальчиков Колода могла запросто пришибить одной пятерней.

   Но сейчас она вела себя необыкновенно мирно. Лежала и грелась под лучами солнышка. Ее черное пончо странно смотрелось на белом песке и ярко-красном коврике. Учитывая, что все вокруг ходили в открытых купальниках, пончо навевало странные мысли.

   – Что тут у нас? – раздался голос Клима за спинами подруг.

   – Вот... Лежит.

   Клим кинул только один взгляд на разлегшуюся Колоду и изменился в лице. И Кира снова почувствовала, как страх царапнул ее своей когтистой лапкой по сердцу. Не говоря ни слова, Клим кинулся к Колоде. Но еще прежде, чем он до нее добежал, Кира уже знала, что чуда не случится, что все очень плохо, а на счету неизвестного маньяка появилась новая, уже третья по счету, жертва.

   Клим взглянул на подруг, и в его глазах Кира прочитала подтверждение своим страхам. Новое убийство! Третье! И жертва снова русская женщина.

   Дальше все шло по известному сценарию. Приехал следователь Аль-Асер. Участок пляжа, где шли занятия фитнесом, оцепили полицейские, а всех девушек, господина Еремина с Мишей и едва передвигающим ноги Климом поволокли в отель – давать очередные показания в комнате управляющего.

   Но что они могли сказать? Ровным счетом ничего.

   Новости от экспертов были нерадостные и подтверждали версию о серийном убийце. Колоду задушили той же струной от гитары, которой ранее были умерщвлены Мара и Седышева. Только теперь тело Колоды пролежало много часов прежде, чем его нашли.

   – Как вы помните, Мару убили за полчаса – минут сорок до того, как вы нашли ее тело, – разглагольствовал Миша. – Седышеву буквально за несколько минут. А бедная Колода пролежала на песке несколько часов.

   – Не называй ее так! – внезапно сорвалась на крик Рита. – У нее есть имя! Люда! Да, да! Не таращься на меня так! Ее звали Людмила Кошкина! И никакая она тебе не Колода! Хватит! Надоело! Все из-за вас!

   – Из-за кого?

   – Из-за тебя!

   – Меня?!

   Миша был поражен.

   – При чем тут я? – пробормотал он.

   Но Рита уже вошла в раж.

   – Будьте вы все прокляты! – топая ногами, кричала она. – Все из-за вас! Из-за мужчин! Если бы вы нам не внушали ежедневно, ежеминутно и ежесекундно, что полными быть плохо, мы бы этого и не знали. Кушали бы себе вкусненько, отдыхали, цвели и были собой и жизнью очень довольны!

   – Что-то ты больно разошлась!

   – Ну уж, нет! – орала Рита в запале, никого не слушая. – Нашелся какой-то извращенец, которому нравились живые мощи, и началось! Со всех сторон только и слышишь, что толстой быть плохо, стыдно и вообще ужасно!

   – Ну, так и не слушай.

   – А куда денешься? Телевизор только и рекламирует, что пилюли для похудения или дешевые способы отсасывания жира с жопы. А для чего?! Для чего, я вас спрашиваю? Мне мои килограммы ничуть не мешают!

   Наконец Рита выдохлась и устало произнесла:

   – Вот и Людмила тоже пострадала из-за этого. Хотела мужчинам нравиться. Хотела быть молоденькой, худенькой и стройненькой. Вот и поплатилась за это своей жизнью, бедняжка.

   Лично Кире такая версия казалась чересчур суровой. Конечно, Кошкина перебарщивала, клеясь и добиваясь внимания от безусых мальчишек, у которых еще молоко на губах не обсохло. Но в конце концов это дело вкуса. А если молоденькие мальчики не протестовали, то какое кому дело? Значит, было что-то такое в этой Кошкиной, что молодых людей тянуло к ней.

   – Люда пострадала не за свое желание стать молодой и стройной! – сказала Кира. – А потому, что ее убил маньяк! И мы должны его найти!

   – Мы? – изумилась Рита. – При чем тут мы?

   – А ты хочешь быть следующей?

   Нет, Рита этого совсем не хотела.

   – Но почему я?

   – А почему, нет? Ты можешь гарантировать, что маньяк выберет не тебя или меня, а Лесю с Татой?

   – Но над этим делом работает полиция.

   – И много они чего наработали? Сначала убили Мару, потом Седышеву, а теперь еще и Кошкину. А полиция все работает!

   – Они и дальше могут работать, а нас всех тем временем передушат!

   – Вот и получается, что нужно нам пошевелиться самим.

   – Чего шевелиться? – снова передернула плечами Рита. – Мы все равно завтра улетаем!

   – А с чего ты взяла, что маньяк тут останется?

   – Но... Во всем виноваты мужчины!

   – И ты, Рита, не обобщай! Кошкина погибла не из-за мужчин вообще, а из-за одного конкретного маньяка.

   – Который, быть может, и не мужчина вовсе, – задумчиво произнесла Леся и посмотрела на Киру.

   Занятий в этот день больше не было. До занятий ли тут, когда с одной стороны полиция, а с другой – тело Кошкиной. Правда, фанатично преданная делу Синтия предложила провести последнее, так сказать, заключительное занятие на берегу моря, но у Риты сделалась истерика при одной только мысли о том, что ей придется лечь на песок, где совсем недавно лежало тело Кошкиной Людмилы.

   – Не хочу! – громко рыдала Рита. – Не хочу быть следующей! И вообще...! Мне все тут надоело! Хочу домой, к маме!

   Всем остальным тоже идея Синтии по душе не пришлась. И последнее занятие было проведено в укромном уголке за детской площадкой. Детей по случаю позднего времени тут почти не было. Так что все смогли с комфортом расположиться на искусственном покрытии. И выполнить заключительный комплекс упражнений, индивидуально разработанный для каждого, который Синтия рекомендовала им всем повторять и дома не реже двух раз в день.

   – Это, интересно мне знать, откуда я возьму в своем графике полтора часа свободного времени? – кряхтел толстяк Миша, который, кажется, не только не сбросил лишние килограммы, но даже обзавелся парой-тройкой новых. – Два занятия по сорок минут, это час двадцать. А если сюда прибавить еще подготовку, переодевание и водные процедуры, то получится целых два часа. А потом телу необходим отдых и неспешная релаксация. И это еще час. Она что, думает, будто у меня эти три лишних часа имеются?

   Миша работал компьютерным гением в какой-то консалтинговой фирме. Чем конкретно он занимался, никто так и не понял. Но Миша говорил о своей работе в подчеркнуто уважительной манере. К тому же вещал он так долго, нудно и обстоятельно, что ни у кого не возникло ни малейшего желания усомниться в его значимости и крайней занятости. Иначе Миша мог пуститься в еще более обстоятельные объяснения. Легче было просто согласиться с ним, покивав головой.

   – Лично я подозреваю, что у себя на работе он режется в компьютерные игрушки, а в остальное время зависает на сайтах знакомств, представляясь там стройным и белокурым Ален Делоном.

   – Вот за это я и не люблю Интернет. Все в нем кажется не таким, каким оказывается на самом деле. Заказываешь книгу про любовь, а оказывается, организаторы сайта перепутали содержание, и книга эта про войну во Вьетнаме. И спросить ведь не с кого! Потому что в обычный магазин я могу прийти своими ногами и устроить там скандал. А с кем я буду скандалить в Интернете?

   – И знакомиться там тоже чревато неожиданностями.

   – Ага! Познакомишься с таким вот Мишей. Наврет он тебе с три короба про себя, будешь воображать волоокого красавца, а на деле окажется очкастый заморыш или такой вот неуклюжий толстяк с вечно потными руками и подмышками.

   И Рита с удовольствием оглядела себя в зеркале. Эта девушка умела любить саму себя. Вот что значит, иметь любящих родителей. Рита даже мысли не допускала, что может кому-то не нравиться. Главное, что она нравилась самой себе. Она нравилась своим родителям, а значит, она нравилось всему миру. И то, что этот мирок состоял всего лишь из них троих, Ритулю ни капли не волновало.

   Следователь тоже приехал в отель, чтобы попрощаться со своими подозреваемыми.

   – Отпускаю вас с тяжелым сердцем, – сказал он. – Преступник не пойман. И мы находимся в большом затруднении.

   – Каковы будут ваши действия? – поинтересовался у него Клим.

   – Сейчас я передам это дело к вам в Россию. И дальше уже русский следователь будет думать, закрывать ли ему проблему или мучаться дальше.

   – Но почему? Убийства ведь совершены на территории Египта.

   – Да, – кивнул следователь. – Но... но подозреваются ведь в них вы – граждане Российской Федерации.

   Разумеется, за его неосторожным высказыванием последовал настоящий взрыв негодования.

   – Мы?!

   – Вы все-таки подозреваете нас!? Нас?!!