Ползучий плющ - Наташа Купер

— Хорошо. Спасибо. Я позвоню.

Триш покинула дом, стараясь не обращать внимания на вопросы журналистов и не слишком злобно глядеть на камеры, щелкавшие вспышками вокруг нее.

Она попыталась припомнить, какой из мостов через Темзу должен быть наиболее свободным, и направилась в Челси. Проезжая по улицам, наводненным едва ли не большим количеством покупателей, чем в будни, она думала о Бене и о свете, который он мог бы пролить на случившееся.

Глава седьмая

— Сэр?

Сидевший за столом Джон Блейк поднял глаза и увидел в дверях своего кабинета Кэт Лейси.

— Да, Кэт?

— Дженни Дерринг сказала, что вы хотели меня видеть.

— Да. Что удалось узнать у Бенедикта Уэблока?

— Разве вы не получили отчет? Я лично положила его на ваш стол.

— Да? Должно быть, я его не заметил. — Блейк признался себе, что это была очередная подсознательная уловка, призванная залучить Кэт к нему в кабинет. — Точно. Вот он, аккуратный и официальный. Тем не менее раз уж вы здесь, то могли бы дать мне живое представление об этом человеке. Проходите, садитесь.

— Мне показалось, он говорил искренне, — сказала Кэт, разглаживая на коленях черную льняную юбку и ничем не давая понять, что уловка Блейка для нее не тайна.

Она была ростом с него, выше большинства мужчин в их подразделении, но всегда умудрялась выглядеть исключительно женственной в своей простой одежде. Кроме черной юбки, на ней была блузка из кремового шелка, нитка жемчуга и прямой черный пиджак. Вероятно, стоило все это не так уж много; он был уверен, что блузка куплена в «Тай Рэк», потому что, увидев ее впервые, попытался купить такую же для своей жены. Но Кэт в своей блузке выглядела на миллион долларов. Как всегда, что бы она ни надела, даже джинсы. Но и сказать, что она выставляет себя напоказ, он не мог. Ее гладкие волосы были гладко зачесаны назад и схвачены черной бархоткой, косметики на ее немного кругловатом лице практически не было.

— Кроме того, он внимателен к чувствам других людей, умный, склонный к самоанализу, — продолжала она. — Я бы сказала, что это последний человек в мире, который мог бы обидеть ребенка, сэр. Но, справедливости ради, у Сэма сложилось совсем другое впечатление.

— Похоже, что да. — Блейк просматривал ее отчет, пока она говорила. — Вы написали, что, по словам Уэблока, он никогда не видел девочки. Вы этому верите? Это кажется сомнительным.

Кэт минуту раздумывала. Эту ее привычку Блейк ценил больше всего. Она никогда не спешила ответить только для того, чтобы заполнить паузу, и никогда ничего не выдумывала, чтобы угодить собеседнику.

— Я поверила. Но у меня нет доказательств. Этот человек понравился мне, и поэтому я склонна была ему поверить. — Она с полуулыбкой посмотрела на Блейка и добавила: — Я немногим людям верила, сэр, и до сих пор не ошибалась.

— Откровенно, — сказал он, стараясь не искать в этих словах смысла, на который не должен был даже надеяться.

— Сэр?

— Да, Кэт?

— Я слышала, что вы забрали из дома его бывшей жены кукольную коляску.

— Да, забрал. На очередном брифинге я сообщу все подробности. А почему вы спрашиваете?

— Просто интересно, что такого вы в ней увидели, что забрали.

— В основном кровь и волосы. Возможно, и тому и другому существует вполне невинное объяснение, поэтому не делайте поспешных выводов.

— Но вы ведь сделали?

— Ну, это выглядит не слишком убедительным.

Кэт ничего не сказала, просто сидела, сдерживая легкую дрожь, от которой на шелковой блузке, облегавшей тело, появились складки. На мгновение под тканью явственно проступили контуры простого, без вышивки лифчика. Блейк решительно приказал себе думать о деле.

— Может ли четырехлетний ребенок поместиться в игрушечную коляску, сэр?

— С трудом. — Удивительно, подумал он, как мозгу удается разделиться на две зоны — профессиональную, которая активно занимается ребенком, и другую, которая не может думать ни о чем, кроме кожи Кэт Лейси под ее одеждой. — Но Шарлотта Уэблок была мелкой для своего возраста, и если она была мертва, когда ее засовывали в коляску, это возможно. Некоторые из ее суставов пришлось бы сломать, чтобы она поместилась, но это можно было сделать.

Кэт какое-то время смотрела на него. Потом с притворным спокойствием спросила:

— Вы абсолютно уверены, что так все и было, да?

— Да. В швах матраса, кроме крови и волос, обнаружена земля. И очевидно, что внутри коляску чистили.

— Вы предполагаете, — сказала Кэт, которая во всем любила ясность, какие бы неприятные или тягостные открытия она ни приносила, — что после смерти девочки убийца затолкал ее тело в коляску, с невинным видом выкатил ее из дома, выкопал где-то яму и затем вынул тело, чтобы похоронить, и при этом с его рук в коляску насыпалась земля. Так?

— Примерно.

— У вас есть подозреваемый?

— Первый — дружок матери, но еще есть няня и любой другой человек, у кого был доступ в дом.

— Кроме матери.

— Да. На этот раз мать чиста, Кэт. У нее не было возможности прилететь из Нью-Йорка в нужное время.

— Я так понимаю, нет сомнений, что она там находилась, да?

— Да. Факс пришел час назад. — Блейк знал, что хотя подозрение в подобного рода делах в первую очередь падает на отцов и отчимов, существовало шокирующее количество случаев, когда мучили и даже убивали своих детей матери. И это был один из тех фактов, с которыми он так и не сумел смириться.

— У друга есть алиби?

— На него орали пять его коллег-директоров и видела секретарша, которая вчера днем забирала какие-то бумаги. По-моему, ни один из них не питает к Хиту настолько теплых чувств, чтобы лгать ради него. Они убедили меня, что в парке его тогда не было, но это не означает, что он не виновен. Он мог втянуть в это дело няню, и в этом случае, мне кажется, мы могли бы достать его через нее. Судя по ее виду, она расколется скорей, чем он. В любом случае пока мы только с ее слов знаем, что Шарлотта вообще была на этой треклятой игровой площадке. Но мы пытаемся найти подтверждение.

— Вы хотите сказать, что сожитель матери мог убить Шарлотту, а потом уговорить няню вывезти тело в игрушечной коляске? А потом, пока она разыгрывала сцену в парке, чтобы обеспечить себе какое-то алиби, организовывал его для себя в конторе?

— Что-то в этом роде.

— Но он же очень рисковал, не так ли?

— Может быть. У нас пока недостаточно сведений о них обоих. А было бы больше, если б наш суперинтендант не зациклился на похищении ради выкупа, которое совершил посторонний человек. Если бы мы сделали в доме настоящий обыск и смогли дать нашим экспертам образцы материала из канализационных труб и прочее, мы бы продвинулись дальше.

— Но он может быть и прав, сэр. Вы должны признать это. Очень часто детей похищают совершенно посторонние люди, — сказала Кэт, лицо которой выражало жалость.

— Да. Но нам понадобится несколько дней, чтобы отследить всех известных педофилов, которых могли видеть в этом районе. А дней у нас нет. Этот ребенок… Боже! Как я ненавижу такие дела.

— Как держится ее мать, сэр?

Блейк пожал плечами:

— Старается из последних сил.

— Что она собой представляет?

— В обычных обстоятельствах я бы назвал ее самодовольной сукой, — откровенно ответил Блейк. — Увешана брильянтами. Дорогая прическа. Дом, который стоит не меньше миллиона, и чертовски хорошая работа. Но сейчас не тот момент. Она слоняется по дому в полном раздрае. Действительно переживает за ребенка.

— В каких она отношениях со своим другом?

Блейк чуть улыбнулся. Разговор с Кэт всегда помогал ему прочистить мозги. Умеет же она задать нужный вопрос!

— Трудно сказать. Я бы не сказал, что они похожи на нормальную пару. Но с другой стороны, откуда мне знать? Я в жизни не видел нормальной пары. — Он подумал о муже Кэт, который казался одним из самых отъявленных подонков, каких ему доводилось встречать. — Кроме как на свадьбах, да и то не всегда. Но его у нее не было, мне пришлось встречаться с ним в его конторе.

Увидев выражение лица Кэт, Блейк кивнул.

— Интересно, правда? Но этому было дано некое объяснение, а в середине нашей беседы в качестве временной замены приехала ее кузина.

— Известно, кто она, эта кузина?

— Представилась как Триш Макгуайр. Кроме этого, я лишь понял, что она не видела Шарлотту несколько недель.

— А возраст?

— Макгуайр? О, думаю, за тридцать. Худая, даже тощая, короткие, торчащие, как шипы, темные волосы, поразительное лицо… знаете, резкие черты, горящие глаза. Дикие глаза, если вдуматься. Как у орла, может быть. И умные.

— Она вам понравилась, — сказала Кэт, заулыбавшаяся по мере того, как Блейк описывал эту женщину.

— Пожалуй, да, — согласился он и тоже улыбнулся, отчего его лицо покрылось морщинками. — Больше чем Антония, это уж точно. Две совершенно разные сестры. Макгуайр не из тех, кто носит брильянты. Удобная одежда… джинсы… и никакой косметики.