Три седьмицы до костра - Ефимия Летова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Как-то так незаметно, всего за пару седьмиц Вилор Виталит, служитель неба, стал неотъемлемой частью моей жизни. На людях он мастерски демонстрировал отстраненно-вежливое участие, но наедине… наедине мы проводили не так уж и много времени — когда-то небо отсыпало нам горсть, когда-то две или три, что уже было удачей, но я видела, как менялся рядом со мной этот человек, становясь улыбчивым, близким и очень теплым. Я старалась больше не заводить разговоров о тьме и казнях, потому что ярость, ужас, негодование — сильные, тёмные по природе чувства, смешанные с какой-то едкой личной обидой, буквально разрывали мне горло. Но лас Вилор не был в ответе за то, что творил пусть и уважаемый им, но все же чужой, сторонний человек. Мне не хотелось тратить немногое отпущенное нам время на споры и возможные ссоры. Время убегало, словно песок сквозь растопыренные пальцы, что толку пытаться его удержать, между нами стояли скорая свадьба, черная тень на моей судьбе и его жизненный путь, не предполагавший близости с женщиной. Но иногда — особенно вот как сейчас, когда он стоял под предзакатным солнцем и не смотрел — откровенно любовался мной, мне хотелось поверить в возможность того, что все разрешится иначе. Свадьба не состоится, а в его жизни найдется место и для меня.
— Доброго ночного неба, Вестая, — так официально он обращался ко мне на людях или при возможности их появления. — Уже поздно, я провожу вас?
Я не успела ответить — откуда-то подбежал вихрастый рыжеволосый парнишка — сын соседки Гойбов, Алор Вентор, и запрыгал перед служителем, словно щенок перед палкой:
— Лас Вилор, лас Вилор, вас очень мать к себе позвать просила, у нее к вам срочное дело, а она сама прийти не может, маленьких не с кем оставить, а мне она не разрешает с ними сидеть!
— Срочное дело, Алор? — переспросил Вилор, а я в который раз поразилась, как быстро он успел запомнить всех жителей нашей деревни — довольно обширной. — Что-то случилось?
— Ну, как вам сказать, лас, — рыжие пряди волос мальчишки затряслись, а руки и ноги чуть ли не ходили ходуном от возбуждения. — Ничего такого, но у нас рожает корова.
— И… — только и проговорил будущий приемный отец рыжего или белого теленка дородной коровы семейства Венторов.
— Мать волнуется, отец-то в городе у нас сейчас, на заработки уехал.
— Но почему бы не позвать целителя или знахарку?
— Так лас Гренор наверняка выпивши, — бесхитростно говорит ребенок. — А к лассе Таме мать мне одному не разрешает ходить. Ну, пойдемте, пожалуйста, лас Вилор. Мать у меня страсть как боится одна оставаться, отец говорит, что хоть и привез ее из города уже сколько лет как, а она до сих пор доит корову, дергая ее за хвост!
— Э… ммм… Вестая, сожалею, но мне, видимо, придется пойти к… эммм… лассе корове.
— Ничего страшного, лас, — я изобразила вежливую улыбку. — Доброй вам ночи.
Вилор бросил на меня страдальческий взгляд и побрел за подскакивающим и непрерывно болтающим Алором. А я развернулась и пошла долгой дорогой лесом к себе. Мне хотелось слегка растянуть эту вечернюю встречу, такую короткую и такую… нежную. Еще раз вспомнить взгляд Вилора, его лицо в лучах закатного солнца, и…
Снизу послышался не то что бы писк — кто-то поскуливал в кустах, глухо, редко, и если бы сейчас не было такой, свойственной исключительно морозю тишины — я никогда не услышала бы этот стон боли и беспомощности. Но я услышала, и ребра заныли от нехорошего, гнетущего предчувствия. Покрутилась на месте, сделала пару шагов и наконец в полумраке увидела источник шума.
Деревенский кузнец с удовольствием делал капканы на продажу — на охоту у нас ходили нечасто, но любители были, особенно что касалось пушных зверей — лис, соболей и куниц. Для людей небольшие металлические ловушки не представляли опасности, разве что если совать в них пальцы, а вот любопытные лапки сжимали намертво. Несколько раз, натыкаясь на подобные сюрпризы, я палкой заставляла сработать хитрый механизм, а потом закапывала их в земле. Сейчас же я впервые увидела капкан с попавшей в него несчастной жертвой.
Это была лисица, небольшая, редкого черно-бурого окраса. Металлические, слегка заржавевшие челюсти ловушки, очевидно, раздробили кость на передней лапе. Меня замутило от вида лежавшего на земле и слабо сучившего тремя свободными лапами зверька, блестящей от крови пережатой и перемолотой четвертой, тяжело вздымавшихся боков. Вокруг не было никого, чтобы помочь и я заметалась в поисках палки. Это большая иллюзия, что в лесу, где полно деревьев с ветвями, крепкие палки имеются в изобилии. Мелкие и трухлявые — да, но быстро найти прочную ветку — большая удача. Удача не улыбалась мне в этот вечер.
— Шей, — позвала я, не особо рассчитывая на успех. — Шей, мне нужна твоя помощь! Шей!
Зверек приподнял голову на звук, посмотрел на меня мутно и равнодушно. Сердце кольнуло еще раз — мутный взгляд, слюна, словно кружево опутавшая морду — эта бедолага тоже болела, как и встреченная недавно её товарка. А если бы Вилор пристрелил ту — спасло бы это других?
Темнота постепенно сгущалась, но это была обычная неживая тьма. Почти две седьмицы до полнолуния, он не услышит меня. Ну и толку с тебя, тварь, жрущая кровь строго по расписанию, словно больной желудком! Я обхватила руками капкан, испугавшись на миг, что зверь меня укусит — но животное даже не дернулось. Плохо. Мне ни за что не разомкнуть металл, металл прочен и крепок, но и он может постареть. Вода, солнце, ветер — все, что природа может противопоставить человеку, желающему убивать тех, кто слабее его — но пройдут столетия, и любой металл рассыпется в прах…
Я опустила глаза. Насквозь ржавый, склизкий на ощупь полукруг окутывала тьма. Она уже не была столь упругой и ощутимой, как в прошлый раз, но она очевидно исходила от меня. Стоило потянуть полукружья капкана в стороны — и они развалились, беспомощно, без единой попытки удержаться друг за друга.
Зверь не вскочил, не побежал прочь. Лисица так и осталась лежать на земле, чуть поджимая искалеченную лапу. Слегка дернулся хвост.
— Эй, — тихонько сказала я. — Ну, чего ты?
Я протянула руку, все еще окутанную тьмой, и, преодолевая боязливость и страх, погладила пушистый бок. Видел бы Вилор
