Партийная система современной России - Павел Данилин

Кроме того, вводилась мера, согласно которой ЦИК не признавал выборы состоявшимися, если за списки партий, преодолевшие 7%-ный барьер, в общей сложности проголосовало менее 60% избирателей от числа принявших участие в голосовании[93]. Таким образом, крупные партии мотивировались на более плотную работу с электоратом, на максимизацию своего результата на выборах не только за счет оппонентов, но и вместе с оппонентами, ведь в случае когда им всем не удалось бы набрать достаточного числа голосов, мандаты не распределялись бы, как это было ранее, в пользу не прошедших через сито барьера партий. Проигравшими просто оказались бы все выигравшие – пришлось бы начинать процесс выборов снова.

В законе допускалась и возможность появления двухпартийной Госдумы (ранее федеральных списков должно было быть не менее трех) при условии, что две партии получили вместе более 60% голосов[94]. Однопартийный парламент, впрочем, оставался под запретом[95].

Много критики вызвала принятая в 2006 году поправка, которая отменяла порог явки на выборах (в том числе выборах в Госдуму), составлявший ранее 25%. Однако сторонники отмены резонно замечали, что явка на выборах Государственной думы традиционно превышала 50%. Как показывает практика, они были правы: при последующих двух голосованиях на выборах депутатов Государственной думы явка была стабильно высокой.

В 2005 году также была принята поправка, согласно которой государственное финансирование партий устанавливалось на уровне 5 рублей за один голос вместо более сложной схемы с финансированием в процентах от МРОТ[96].

Реформы 2004–2005 годов оформляют политическую систему в том виде, к которому администрация президента стремилась с начала 2000-х годов. Фактически уже в 2004 году она приобрела законченный вид. Дальнейшее ее совершенствование на этом этапе не носило радикального характера: производились лишь наладки отдельных элементов, направленные на все то же повышение роли партий в политике, повышение предсказуемости политического процесса (хотя в целом к середине нулевых любые выборы федерального уровня уже не носили экстраординарного характера для политического менеджмента страны, превратившись в сложную в организационном плане, но отнюдь не «судьбоносную» в масштабах государства процедуру). Кроме того, продолжался процесс сокращения числа партий – и в силу субъективных факторов, когда партии не выдерживали конкуренции или переставали интересовать своих бенефициаров, и в силу объективных причин.

• Ликвидация малых партий

После принятия поправок к закону о партиях Минюст начал их перерегистрацию по новому законодательству и масштабную проверку предоставляемых данных. К августу 2006 года, за полтора года функционирования нового законодательства, в России было (по данным ЦИКа) зафиксировано снижение числа партий до 32. 16 партий не удовлетворяли требованиям нового закона и по требованию Минюста были ликвидированы[97].

Судьба партий, не отвечавших новому законодательству, сложилась по-разному. Объединенная промышленная партия вошла в состав «Единой России». Конституционно-демократическая партия, «Развитие предпринимательства» и Национально-консервативная партия провели съезды и преобразовались в общественные организации. Несколько партий были лишены регистрации по суду: в январе 2007 года Росрегистрация опубликовала список из первых пяти партий, относительно которых суд уже принял решение: «Евразийский союз», Народно-республиканская партия, Партия развития регионов «Природа и общество», Партия социальной защиты и «Союз людей за образование и науку» (СЛОН).

Из них, пожалуй, более других показателен кейс «Евразийского союза». В организации на тот момент были зарегистрированы всего 4648 человек, причем около 3 тысяч из них – на территории Красноярского края. Фактически политическая структура была карманной партией известного в Красноярске бизнесмена и политического деятеля Анатолия Быкова – под ее флагами он надеялся провести своих людей в Красноярское заксобрание[98].

Другим важным кейсом для преобразования российской партийной системы впоследствии стал отказ в регистрации Республиканской партии России. У партии, по ее данным, имелось нужное число членов и региональных отделений. 17 декабря 2005 года РПР провела съезд, на котором было переизбрано руководство, изменен юридический адрес, создано несколько новых региональных отделений. Однако 16 января 2006 года Министерство юстиции отказало в просьбе внести поправки, потому что партия не представила документы, свидетельствующие, что общее собрание состоялось в соответствии с законом и уставом партии. Повторное обращение в Минюст также не возымело действия, к тому же министерство отметило, что РПР не предоставила ему данных о количестве своих членов. Проблема была и в том, что протоколы собраний региональных отделений в Архангельске и Ярославле были недействительны, потому что они указывали, что эти собрания были созваны по инициативе Новосибирского отделения. Собрание Владимирского регионального отделения вообще не состоялось. А в протоколах собраний региональных отделений в Иркутске, Челябинске и Свердловске не было списков участников.

РПР обратилась в суд, но Таганский суд Москвы, затем Мосгорсуд, а затем и Верховный суд иски не удовлетворили. РПР заявляла, что число ее членов – 58 166 и что в партии есть 44 зарегистрированных региональных отделения с более 500 членами. То есть партия соответствует требованиям закона. Однако Верховный суд подтвердил информацию Минюста о том, что региональные отделения в Марий Эл, Красноярске, Тюмени, Новосибирске, Мурманске и Владимире были ликвидированы в 2006 году по судебным решениям. А еще в восьми региональных отделениях не хватает членов до требуемых 500 человек[99].

После отказа российских судов РПР обратилась в Европейский суд по правам человека. Весной 2011 года Европейский суд по правам человека вынес решение по делу Республиканской партии России в ее пользу. В октябре 2011 года глава Конституционного суда Валерий Зорькин заявил, что Россия должна исполнить решение ЕСПЧ. Однако в выборах 2011 года РПР принять участие уже не успела. Дело РПР впоследствии послужило одной из формальных причин для реформирования партийного законодательства в 2012 году.

Пример РПР показателен в том плане, что Министерство юстиции сомневалось только в соответствии партии действующему законодательству и спор велся «на грани» – соответствует партия требованиям или нет. РПР являлась, несомненно, малой, но вполне существующей политической структурой. Однако на поверку оказалось, что в партии присутствует немалое количество «мертвых душ» и практически несуществующих отделений. То же самое было характерно и для иных партий, как ликвидированных Минюстом, так и для многих, которым удалось сохранить регистрацию. Дело РПР явно иллюстрировало несовершенство российских партий, слабость их региональных отделений и де-факто фиктивность даже соответствующих требованиям законодательства политических структур (за несомненным исключением «Единой России» и КПРФ).

В 2006–2007 годах процесс ликвидации малых партий продолжился. После перерегистрации Минюстом к 26 октября 2006 года осталось только 19. На это же время приходится один из наиболее важных для партийной системы второй половины нулевых объединительных процессов на партийном поле.

Находившаяся в перманентном кризисе партия «Родина» уже в 2005 году во главе с лидером Дмитрием Рогозиным начинает резко критиковать власть. В марте 2005 года Рогозин на митинге в Рязани заявляет о том, что основным противником «Родины» является «Единая Россия», а позже на пресс-конференции говорит о положительном опыте взаимодействия с коммунистами и намекает на возможную коалицию на федеральных выборах. Фактически из пропрезидентской «Родина» превращается в антивластную, по крайней мере риторически, политическую структуру. Правда, к тому времени в Госдуме уже существовало две фракции «Родины» – «Родина» Рогозина и «Родина» Бабурина, причем пост вице-спикера отошел более малочисленной бабуринской «Родине».

Впрочем, важнее для судьбы «Родины» был не внутренний конфликт, а недовольство «Родиной» в администрации президента. Партия, формально позиционировавшаяся как «националистическая» и «левая», на деле начинает конкурировать вовсе не с КПРФ или ЛДПР. В ряде региональных кампаний «Родина» начинает очевидно забирать электорат у «Единой России»[100]. Ужесточается и риторика «родинцев» в адрес ЕР.

Это послужило причиной для начала давления на партию – в планы администрации президента не входило появление нелояльного конкурента «Единой России», играющего с нею на одном и том же электоральном поле. В конце 2005 и в марте 2006 года «Родину» по разным формальным причинам последовательно снимают с выборной гонки избирательные комиссии регионов, где проходят кампании. В декабре 2005-го по иску от лидера ЛДПР Владимира Жириновского партию не допускают на выборы Мосгордумы, а на выборах 12 марта (тогда впервые в России проходил единый день голосования) 2006 года снимают в семи из восьми регионов, где «Родина» выставляет свои партсписки. Исключением стал Горно-Алтайск, но там «Родину» вернули на выборы только по решению суда.