Личный прием. Живые истории - Евгений Вадимович Ройзман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я девчонку успокоил. Говорю:
– Представляешь, как тебе повезло, что его малолетка увела?
А она на полном серьезе отвечает:
– А я как в церкви – всякий раз за ее здоровье свечки ставлю.
23.05.2014
Пришла Вика. У нее четыре дочки. Старшая в школе, а троих привела с собой. Погодки: три, два, один. Дружные. Все давай с ними играть и конфетами кормить. Проблема простая: расселяют коммуналку, в которой она родилась и живет со всеми дочками, и дают ей отдельную двухкомнатную квартиру. Но у них накопился долг сто семьдесят тысяч. Дело в том, что в этой квартире было прописано очень много народу, никто не платил, кроме нее, а счета не разделяли. И теперь, если она не погасит долг, она не может переехать в двухкомнатную квартиру. Муж у нее работает на двух работах, и она пытается подрабатывать, но им никогда в жизни не рассчитаться. Если сейчас не сумеем решить этот вопрос, то придется собирать деньги всем миром. Тот самый случай.
30.05.2014
Рассказывает женщина:
– У меня была комната в Сысерти, я ее получила от завода. Потом я комнату сдала под отселение и с малюткой на руках уехала в Свердловск.
Тогда была такая практика: ты писал заявление, сдавал свою жилплощадь государству, ее передавали особо нуждающимся, а тебе через какой-то определенный срок предоставляли жилье большей площади, все, как в швейцарском банке, но еще надежнее. Было это в семьдесят шестом году. Квартиру ей никто не дал. Она пришла ко мне и говорит:
– Женя, мне некуда идти. Мне государство должно однокомнатную квартиру. Страна никуда не делась, комната моя никуда не делась, там живет человек, которому ее дали, я никуда не делась. Пусть мне отдадут мою квартиру.
Отвечаю ей:
– Я пока не понимаю, как это сделать. Это было в другом столетии, другом тысячелетии и в другой стране.
– Женя, страна та же самая, мы в ней находимся, там живут люди, которым ее дали, я вот перед тобой. Страна у меня, у женщины, взяла эту квартиру, и страна мне должна эту квартиру вернуть!
– Я боюсь, что страна вам квартиру не вернет.
Она вдруг посмотрела на меня спокойно и говорит:
– Женя, страна Крым вернула, так неужели она не сумеет мне вернуть маленькую однокомнатную квартиру?!
06.06.2014
Обратился председатель общества охотников. Рассказывает:
– У меня зам был, и два года назад он исчез. Два года стоит пустая квартира, никто его не видел и не слышал. Я, – говорит, – пришел в полицию написать заявление, что он пропал, – они не ищут. Пришел в прокуратуру – они не занимаются. Два года нет человека, и никому не интересно.
Будем мы заниматься.
20.06.2014
Девчонка из области. Освободилась в двухтысячном году, осталась без квартиры. Приехала в Екатеринбург, родила ребенка. Закончила училище, одни пятерки. Сама работает машинистом на башенном кране, зарплата хорошая. Сын учится в лицее, учится хорошо. Беда в том, что нет прописки и шансов на получение жилья тоже нет. Я не стал спрашивать, за что сидела, потому что понял, как только она зашла. А когда увидела, что я смотрю на нее внимательно, тоже догадалась.
– Да, – говорит, – все правильно. Я воровала еще. И проституткой была, но я сумела все бросить. Мне было очень трудно, но я из последних сил зацепилась. Сейчас уже просто в отчаянии, хоть все снова начинай.
Успокоил как мог. С временной пропиской решим. Ну и вообще вижу, где могу помочь. Понимаю, из какой глубины выбралась.
27.06.2014
Была у меня одна женщина, про которую можно писать книгу. Она работала на хорошем престижном месте в торговле. У нее было двое маленьких детей. Жили они в трехкомнатной квартире в центре. А потом у ее мужа свистануло, он полюбил дочку прокурора одного района и ушел к ней. И решил при помощи прокурора отсудить у жены квартиру. Она стала отбиваться. На нее возбудили уголовное дело по нескольким составам. Закрыли, выпустили, прекратили, снова возбудили. Потом все-таки осудили. Вся жизнь под откос. В две тысячи пятом она пришла ко мне. Мы максимально включились в эту историю, и я писал депутатские запросы в Генпрокуратуру, в Верховный суд. И случилось чудо: ее реабилитировали. Потом на нее снова возбудили уголовное дело. Но ее оправдал уже лично председатель районного суда. И вот она пришла ко мне. Уставшая, вымотанная. Говорит: «Женя, представляешь, я вышла на пенсию, и мне насчитали пять тысяч. Я ведь с девяносто пятого года толком не работала. Что мне теперь делать и как мне жить?» Вот так вот ни за что сломали человеку жизнь.
04.07.2014
Прямо с утра несколько беженцев. Один с Луганска – бывший милиционер, но, судя по всему, нормальный парень. И из Горловки мужик. Горловский на все руки мастер, двадцать восемь лет занимается швейкой, кроме того, умеет все делать по ремонту да еще и храм расписывал. Работа нужна. Мы с помощниками разошлись по углам большого кабинета, стали звонить знакомым насчет трудоустройства. Неожиданно всем дали добро, сейчас этому горловскому парню есть из чего выбрать. По милиционеру сложнее, но, похоже, тоже договорились.
Еще приходит много шахтеров из Донецка, Горловки, Макеевки. Они всю жизнь проработали в шахте, и у большинства даже прав нет. Для них тоже нашелся вариант. Такие вещи, конечно, все решаются с телефона. Все-таки есть огромный плюс в том, что прожил в городе пятьдесят с лишним лет и всех знаешь.
11.07.2014
По садикам куча проблем. Раньше в миллионном Свердловске было шестьсот одиннадцать детских садов, из них порядка ста городских, а остальные ведомственные. А сейчас в полуторамиллионном Екатеринбурге триста девяносто (до конца года еще четырнадцать откроется). Мест откровенно не хватает, при этом очень много внеочередников – прокуроры, судьи, военнослужащие, ФСКН, МЧС, МВД.
Сегодня пришла девчонка, ей надо, кровь из носа, дочку устроить. Потому что воспитывает одна и просто жить не на что. Пособие – девятьсот рублей. А дочка
