История культуры повседневности. Учебное пособие - Коллектив авторов

Такая картина практически не изменилась и у современных кочевников, поскольку необходимость находиться все время в движении заставляет их обходиться без специализированных мастерских, а все нужные работы по хозяйству производить самостоятельно. Это важное качество культуры кочевника. До недавнего времени неразвитость ремесла у номадов оценивалось с позиции более низкого развития культуры, нежели у оседлых народов. Более глубокие исследования номадов в XX в. позволили ученым отказаться от оценочной позиции «высокоразвитая/низкоразвитая» культуры.

«История кочевого мира – это история постоянных войн с оседлыми земледельческими цивилизациями. Причем необходимо отметить, что часто войны являлись единственно возможным методом преодоления кризисной ситуации. Прослеживается чуть ли не с математической точностью корреляция между климатическими стрессами в степи и набегами на земледельческие территории»99. Не случайно у номадов все или почти все взрослые мужчины – воины. И образ жизни кочевников этому способствовал. Мужчины в роду относительно мало заняты. Основное время они проводили верхом на лошади, поэтому они очень хорошие наездники. Они выносливы, хорошо владеют оружием, меткие стрелки. В связи с этим у кочевников можно наблюдать известную специализацию мужской (война, выпас скота) и женской (домашнее хозяйство) деятельности. Отметим, что специфика скотоводства предполагала индивидуализированный труд при достаточно редкой необходимости кооперации, например, в случае охоты или войны.

Основной род занятий кочевника определял и особенности вещной культуры. Из кожи и шкур животных номады изготавливали кожаные и меховые изделия, обувь, сбрую, седла, шубы; из шерсти овец – войлок, ковры, ткани. Часть из производимого подлежала обмену на необходимые ткани, орудия, украшения и т. д.

Одежда кочевников-скотоводов. Традиционный костюм кочевника отражает взаимосвязь внутреннего, духовного мира и внешних форм культуры. Он представляет собой строго организованную знаковую систему. Он воспроизводит строение пространства. Мужская одежда кочевника традиционно состояла из халата, который подпоясывался матерчатым поясом, штанов и рубашки. Причем нижняя часть костюма (штаны и рубашка) была одинакова и у мужчин, и у женщин. «Несомненно, прототипом штанов из материи являлись штаны из обработанной шкуры. Принцип кроя был простой: мягкая, хорошо обработанная шкура барана складывалась в длину пополам, причем сгиб приходился на шаговую часть; по линии боковых швов шкура слегка подкраивалась; внизу штанины удлинялись надставками; на талии стягивались ремешком, который был продернут в пришитый к краю пояс»100.

Женский костюм имел более сложную маркировку. Он строго соответствовал возрасту, семейному и социальному положению. Имелись и конструктивные отличия в женском верхнем платье. Это были платья либо туникообразного кроя, либо платья на кокетке. Обязательным компонентом женской одежды была безрукавка, расклешенная книзу. Существенным отличием женской одежды от мужской были украшения, которые по традиционным мифологическим представлениям, являлись вместилищем сакральной субстанции. Кроме того, они выполняли функции оберега, маркировали социальный и возрастной статус носящей украшения. Наконец, украшения являлись знаковой проекцией космо- и социогонии. Самыми распространенными украшениями у женщин были кольца, перстни, браслеты, серьги, накосные украшения, бусы. Изготавливались украшения из серебра, золота, бронзы, олова с использованием бирюзы, малахита, нефрита, кораллов, янтаря, жемчуга101. Женский костюмный комплекс дополнялся головными уборами, также богато украшенными металическими пластинами и полудрагоценными камнями. Головной убор и украшения были символическим знаком объединения сакральных космогонических оппозиций – верх/небо, низ/земля.

Обувь у кочевника была прочной, так как она должны была служить не только при ходьбе, но и для верховой езды. «При изготовлении обуви использовались разные материалы. Практиковалось вышивать носок нарядной обуви из плиса или толстого сукна черного цвета. Узоры выполнялись по контуру одинарным или двойным тамбурным швом либо гладью, либо крестом»102. Женская обувь практически не отличалась от мужской. Она лишь была несколько изящней и легче.

Культура питания номадов. Содержание и уход за скотом сформировал и некоторую специфику в культуре номадов – особую культуру питания. Номады употребляли в основном молочную и мясную пищу (молоко, кумыс, айран, сыр, сливки, сметану, баранину, конину, сало, жир и пр.). Растительный рацион в питании кочевника был представлен такими продуктами, как чай и мука, которые приобретались в процессе натурального обмена или торговли с земледельцами. Разнообразие в культуре питания вносили продукты, полученные в результате охоты, рыбалки и собирательства (дичь – птица или мясо убитого животного, рыба, ягоды, коренья и пр.).

«Иерархия пищи – одна из наиболее явных и оттого первичных социальных иерархий; однако не всякая еда одинаково удобна для демонстрации иерархических отношений. Туша животного – самый благодатный в этом отношении объект, в котором престижность куска диктуется целым набором пересекающихся культурных кодов и принципов классификации»103. Особенностью пищевого комплекса монгольских народов являлась мясная пища, через которую транслировались и до сих пор транслируются ключевые схемы организации пространства – вертикаль, горизонталь, передняя и задняя, левая и правая – категории социальной иерархии общества. Л. Л. Викторова пишет о том, что, например, монголы насчитывали в туше одного барана семь частей, только из ног номады могли приготовить 12 основных блюд104. Каждый член сообщества получал свою долю в частях туши животного. Распределение было строго обязательно, и нарушение порядка воспринималось как оскорбление. Такого же порядка придерживались при делении доли мяса туши животного и на праздниках. Порядок угощения распространялся и на гостей. «При этом части туши укладываются на блюде определенным образом, своей передней частью они обращены к гостю»105. «Каждая кость при поднесении гостю становится по известному правилу – кости, имеющие направление вдоль животного, например грудь, голова, ставятся тем концом к гостю, который смотрит по направлению к голове, а кости вертикальные, суставные – тем концом к гостю, который смотрит в землю»106.

Пищевая иерархия у монголов сохраняется и в свадебной обрядности. Например, известно, что во время угощения на свадьбе у кочевника используются различные части овечьей туши. А у таких родов, как баиты, мингаты, адуучин, халха, при помощи берцовой кости осуществляется обряд соединения жениха и невесты и поклонения их солнцу107.

У калмыков тоже существовала традиция пищевой иерархии. При закалывании жертвенного животного детям и внукам доставалась левая половина туши. Строгие правила распространялись на охотничью добычу. Охотник всегда делился с первым встречным, которому полагалась доля нижней части туши убитого зверя. Монгольский охотник всегда оставлял себе голову зверя с дыхательным горлом и осердием – по представлениям кочевников вместилище счастья.

Особенности досуга скотоводов. Время досуга скотоводов-кочевников – это моменты порой длительных передвижений, пребывания на пастбище, отдыха на временных базах. Досуг разнообразится пением, песни зачастую сопровождают скотовода в его перемещениях. На стоянках и временных базах скотоводы «развлекаются», слушая эпические сказания, в основном о предках-богатырях, иногда, в обстановке праздника – танцуют. Пляска представляет собой важный элемент не только праздничной, но и повседневной культуры номадов. Праздники нередко исключают из рассмотрения повседневности.

Однако праздники кочевников-скотоводов, как и в любой традиционной культуре, были связаны с повседневностью, с образом жизни и природными, сезонными циклами. Календарь кочевников делил год на два основных сезона – весенне-летний и осенне-зимний. Внутри каждого сезона циклы делились на начальный, средний и последний. Главные праздники были связаны с сезоном наибольшего изобилия продовольствия, заготовкой молочных продуктов на зиму, и с началом нового сезона. Обычно эти праздники совпадали с осенним равноденствием (22 октября) или с зимним солнцестоянием (25 декабря). «Древний народный календарь монголов включал в себя год как цикл из четырех или двух сезонов, 12 лунных месяцев, по три в каждом сезоне. Названия месяцев ассоциировались с различными особенностями природы (климата, ландшафта, животного мира), подмеченными и усвоенными древним человеком. Началом года считалось либо зимнее солнцестояние, либо осеннее равноденствие – и то и другое уже было достоянием накопленных веками астрономических знаний»108.