Том 3. Басни, стихотворения, письма - Иван Крылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Механик
Какой-то молодец купил огромный дом,Дом, правда, дедовский, но строенный на-славу:И прочность, и уют, всё было в доме том, И дом бы всем пришел ему по нраву, Да только то беды —Немножко далеко стоял он от воды.«Ну, что ж», он думает: «в своем добре я властен; Так дом мой, как он есть,Велю машинами к реке я перевесть(Как видно, молодец механикой был страстен!), Лишь сани под него подвесть,Подрывшись наперед ему под основанье, А там уже, изладя на катках, Я воротом, куда хочу, всё зданье Поставлю, будто на руках.И что́ еще, чего не видано на свете:Когда перевозить туда мой будут дом,Тогда под музыкой с приятелями в нем, Пируя за большим столом,На новоселье я поеду, как в карете». Пленяся глупостью такой.И к делу приступил тотчас Механик мой.Рабочих подрядил, под домом рылся, рылся,Ни денег, ни забот нимало не берёг;Однако ж дома он перетащить не мог И только до того добился Что дом его свалился.
Как много у людей Затей, Которые еще опасней и глупей!
Пожар и алмаз
Из малой искры став пожаром, Огонь, в стремленьи яром,По зданьям разлился в глухой полночный час. При общей той тревоге, Потерянный АлмазЕдва сквозь пыль мелькал, валяясь по дороге. «Как ты, со всей своей игрой», Сказал Огонь: «ничтожен предо мной! И сколь навычное потребно зренье,
Чтоб различить тебя, при малом отдаленьи,Или с простым стеклом, иль с каплею воды,Когда в них луч иль мой, иль солнечный играет!Уж я не говорю, что всё тебе беды, Что́ на тебя ни попадает: Безделка — ленты лоскуток; Как часто блеск твой затмевает,Вокруг тебя один обвившись, волосок! Не так легко затмить мое сиянье, Когда я, в ярости моей, Охватываю зданье. Смотри, как все усилия людей Против себя я презираю; Как с треском, всё, что встречу, пожираю —И зарево мое, играя в облаках, Окрестностям наводит страх!» — «Хоть против твоего мой блеск и беден», Алмаз ответствует: «но я безвреден:Не укорит меня никто ничьей бедой, И луч досаден мой Лишь зависти одной; А ты блестишь лишь тем, что разрушаешь; Зато, всей силой съединясь,Смотри, как рвутся все, чтоб ты скорей погас. И чем ты яростней пылаешь, Тем ближе, может быть, к концу».Тут силой всей народ тушить Пожар принялся;На утро дым один и смрад по нем остался: Алмаз же вскоре отыскалсяИ лучшею красой стал царскому венцу.
Пустынник и медведь
Хотя услуга нам при ну́жде дорога́, Но за нее не всяк умеет взяться: Не дай бог с дураком связаться!Услужливый дурак опаснее врага.
Жил некто человек безродный, одинакой, Вдали от города, в глуши.Про жизнь пустынную, как сладко ни пиши,А в одиночестве способен жить не всякой:Утешно нам и грусть, и радость разделить.Мне скажут: «А лужок, а темная дуброва,Пригорки, ручейки и мурава шелкова?» — «Прекрасны, что и говорить!А всё прискучится, как не с кем молвить слова». Так и Пустыннику тому Соскучилось быть вечно одному.Идет он в лес толкнуться у соседей, Чтоб с кем-нибудь знакомство свесть. В лесу кого набресть, Кроме волков или медведей?И точно, встретился с большим Медведем он, Но делать нечего: снимает шляпу И милому соседушке поклон. Сосед ему протягивает лапу, И, слово-за-слово, знакомятся они, Потом дружатся, Потом не могут уж расстаться И целые проводят вместе дни.О чем у них, и что бывало разговору, Иль присказок, иль шуточек каких, И как беседа шла у них, Я по сию не знаю пору. Пустынник был не говорлив; Мишук с природы молчалив: Так из избы не вынесено сору.Но как бы ни было, Пустынник очень рад, Что дал ему бог в друге клад.Везде за Мишей он, без Мишеньки тошнится, И Мишенькой не может нахвалиться. Однажды вздумалось друзьямВ день жаркий побродить по рощам, по лугам, И по долам, и по горам; А так как человек медведя послабее, То и Пустынник наш скорее, Чем Мишенька, устал И отставать от друга стал.То видя, говорит, как путный, Мишка другу: «Приляг-ка, брат, и отдохни, Да коли хочешь, так сосни;А я постерегу тебя здесь у досугу». Пустынник был сговорчив: лег, зевнул, Да тотчас и заснул.А Мишка на часах — да он и не без дела: У друга на нос муха села: Он друга обмахнул; Взглянул,А муха на щеке; согнал, а муха снова У друга на носу, И неотвязчивей час-от-часу. Вот Мишенька, не говоря ни слова, Увесистый булыжник в лапы сгреб,Присел на корточки, не переводит духу,Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!»И, у друга на лбу подкарауля муху, Что силы есть — хвать друга камнем в лоб!Удар так ловок был, что череп врознь раздался,И Мишин друг лежать надолго там остался!
Цветы
В отворенном окне богатого покоя, В фарфоровых, расписанных горшках,Цветы поддельные, с живыми вместе стоя, На проволочных стебельках Качалися спесивоИ выставляли всем красу свою на-диво. Вот дождик начал накрапать.Цветы тафтяные Юпитера тут просят: Нельзя ли дождь унять;Дождь всячески они ругают и поносят.«Юпитер!» молятся: «ты дождик прекрати; Что в нем пути, И что его на свете хуже? Смотри, нельзя по улице пройти: Везде лишь от него и грязь, и лужи».Однако же Зевес не внял мольбе пустой,И дождь себе прошел своею полосой. Прогнавши зной,Он воздух прохладил; природа оживилась, И зелень вся как будто обновилась.Тогда и на окне Цветы живые все Раскинулись во всей своей красе И стали от дождя душистей, Свежее и пушистей.А бедные Цветы поддельные с тех порЛишились всей красы и брошены на двор, Как сор.
Таланты истинны за критику не злятся:Их повредить она не может красоты; Одни поддельные цветы Дождя боятся.
Крестьянин и змея
Змея к Крестьянину пришла проситься в дом, Не по-пустому жить без дела,Нет, няньчить у него детей она хотела: Хлеб слаще нажитый трудом!«Я знаю», говорит она: «худую славу, Которая у вас, людей, Идет про Змей, Что все они презлого нраву; Из древности гласит молва, Что благодарности они не знают; Что нет у них ни дружбы, ни родства;Что даже собственных детей они съедают.Всё это может быть: но я не такова.Я сроду никого не только не кусала, Но так гнушаюсь зла,Что жало у себя я вырвать бы дала, Когда б я знала, Что жить могу без жала; И, словом, я добрей Всех Змей.Суди ж, как буду я любить твоих детей!» —«Коль это», говорит Крестьянин: «и не ложно, Всё мне принять тебя не можно; Когда пример такой У нас полюбят,Тогда вползут сюда за доброю Змеей, Одной, Сто злых и всех детей здесь перегубят. Да, кажется, голубушка моя, И потому с тобой мне не ужиться, Что лучшая Змея, По мне, ни к чорту не годится».
Отцы, понятно ль вам, на что́ здесь мечу я?..
Крестьянин и разбойник
