Расследует Паркер Пайн - Агата Кристи

— Да, — прямо ответила леди. — У меня уже три шубы, куча самых разных платьев и все в таком духе. Я купила машину и особняк на Парк-Лейн. У меня есть яхта, но на море меня укачивает. У меня целый штат первоклассной прислуги, которая на меня же и смотрит свысока. Я уже объехала весь мир. И будь я проклята, если могу придумать, что мне еще купить или сделать.

Она выжидающе уставилась на мистера Паркера Пайна.

— Как насчет благотворительности? — предложил он.

— Что? Просто так взять и отдать свои деньги? Еще чего! Я их заработала, да-да, заработала, позвольте заметить, а не украла. И если вы думаете, что теперь я хочу выбросить их на ветер как простые бумажки, вы просто.., в общем, вы ошибаетесь. Я хочу их потратить — и потратить с толком. Короче, если у вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу, можете рассчитывать на хорошее вознаграждение.

— Ваше предложение меня заинтересовало, — ответил мистер Паркер Пайн. — Кстати, вы не упомянули о загородном доме.

— Забыла. Есть у меня такой. Но там смертная тоска.

— Придется вам рассказать о себе побольше. Ваша проблема не из простых.

— Расскажу. Охотно расскажу. Мне стыдиться нечего. Молодость я провела на ферме — работала, представьте себе. Там же познакомилась с Эбнером — он работал на соседней мельнице. Он ухаживал за мной восемь лет, потом мы поженились.

— Вы были счастливы вместе?

— Да. Он был мне хорошим мужем. Хотя, конечно, поначалу нам приходилось несладко. Он дважды оставался без работы, а ведь у нас росли дети. У нас их четверо было: девочка и три мальчика. Они так и не успели вырасти. Если бы они все не умерли, сейчас, наверное, все было бы по-другому.

Ее лицо смягчилось и даже как-то помолодело.

— У него грудь была слабая, у Эбнера. Его и на войну из-за этого не взяли. Ну, он и старался показать себя на мельнице. Сначала его сделали старшим мастером. Он очень способный был, Эбнер. Придумал какое-то усовершенствование. Надо сказать, с ним обошлись по-честному: заплатили что полагалось. Он вложил эти деньги в другое свое изобретение, и тогда уже деньги так прямо и повалили. Он сам стал хозяином, нанял рабочих… Купил два обанкротившихся предприятия и поставил их на ноги. Ну, а дальше все пошло как по маслу. Деньги так и посыпались. Их и сейчас с каждым днем все больше и больше. Понимаете, сначала все это было жутко весело. Ну, собственный дом, шикарные ванные, личная прислуга… Никакой тебе больше готовки, стирки и уборки по дому. Сиди себе на шелковых подушках в собственной гостиной да названивай в колокольчик: «Чаю мне!», прямо как графиня какая. Очень все это смешно нам тогда казалось, и развлекались мы от души. Потом переехали в Лондон. Я приоделась у лучших портных, свозила Эбнера в Париж и на Ривьеру. Весело было.

— А потом? — спросил мистер Паркер Пайн.

— Привыкли, наверное, — мрачно ответила миссис Раймер. — И все это уже не казалось таким забавным. Даже аппетит пропал. И это при том, что мы могли заказать что душе угодно. Ванны — тоже… Не может же нормальный человек сидеть в ванне целый день. Одного раза за глаза хватает. А потом Эбнер стал жаловаться на здоровье. Мы, понятно, кучу денег заплатили докторам, но они ничего так и не смогли сделать. Пробовали то, пробовали это, но все без толку. Эбнер-то все равно умер.

Она помолчала.

— А он совсем еще молодой был, только сорок три и исполнилось.

Мистер Паркер Пайн сочувствующе кивнул.

— Это было пять лет назад. А деньги как шли, так и идут. Только почему-то не можешь их с толком использовать. Но я уже говорила: совершенно не представляю, что бы я могла купить, чего у меня еще не было.

— Другими словами, — заметил мистер Паркер Пайн, — вам скучно. Вам не нравится такой образ жизни.

— Меня тошнит от него, — мрачно заявила миссис Раймер. — У меня даже друзей нет. Новым нужны от меня только деньги, а за спиной надо мной же и смеются. Старые же стесняются, что у них нет денег, дорогих тряпок, машин… Ну что мне делать? Вы можете хоть что-нибудь посоветовать?

— Кажется, могу, — медленно проговорил мистер Паркер Пайн. — Трудновато, конечно, но, думаю, шансы на успех все же есть. Полагаю, я смогу вернуть вам то, что вы потеряли: интерес к жизни.

— Каким образом? — отрывисто спросила миссис Раймер.

— А вот это уже профессиональная тайна, — ответил мистер Паркер Пайн. — Я никогда не раскрываю своих маленьких секретов. Так что вопрос лишь в том, захотите ли вы рискнуть? Я не гарантирую вам успех, я говорю только, что его вероятность достаточно велика.

— И сколько же это будет стоить?

— Мне придется использовать нестандартные методы, а это потребует значительных расходов. Я возьму с вас тысячу фунтов — вперед.

— А вы парень не промах, — восхищенно протянула миссис Раймер. — Ладно, идет. Рискну. Я привыкла платить. Только, когда я за что-то плачу, я хочу это получить.

— Получите, — ответил мистер Паркер Пайн, — не волнуйтесь.

— Пришлю вам чек вечером, — сказала миссис Раймер, поднимаясь. — Хотя понятия не имею, почему должна вам довериться. Говорят, дураки с деньгами не уживаются. Похоже, это как раз про меня. Однако вы молодец! Надо же: напечатали во всех газетах, что можете сделать людей счастливыми!

— Да, пришлось потратиться, — заметил мистер Паркер Пайн. — Так что приходится делать всех счастливыми, а иначе как бы я вернул деньги? Я знаю, почему люди несчастливы, и, соответственно, отчетливо представляю, как это исправить.

Миссис Раймер недоверчиво покачала головой и удалилась, оставив за собой облако дорогих, но слишком уж сильных духов.

В кабинет заглянул неотразимый Клод Латрэ.

— Что-нибудь по моей части? — осведомился он.

— На этот раз все несколько сложнее, — покачал головой мистер Паркер Пайн. — Это очень трудный случай. Боюсь даже, придется пойти на некоторый риск. Прибегнуть к нестандартным средствам, я хочу сказать.

— Миссис Оливер?

При упоминании всемирно известной писательницы мистер Паркер Пайн улыбнулся.

— Сказать вам по секрету, миссис Оливер стандартней нас всех вместе взятых. Я имел в виду по-настоящему дерзкий и незаурядный ход. Так что, друг мой, звоните доктору Антробусу.

— Антробусу?

— Да. Нам потребуются его услуги.

Неделей позже миссис Раймер снова появилась в офисе мистера Паркера Пайна. Тот поднялся ей навстречу.

— Уверяю вас, задержка была продиктована исключительно необходимостью, — сказал он. — Пришлось сделать кое-какие приготовления, заручиться услугами одного не совсем обычного человека, которому пришлось пересечь пол-Европы, чтобы сюда добраться.

— Ну, ну, — скептически хмыкнула миссис Раймер, за истекшую неделю ни на минуту не забывавшая о выписанном и оплаченном чеке в тысячу фунтов.

Мистер Паркер Пайн нажал кнопку селектора, и в кабинет вошла смуглая девушка восточной внешности, облаченная в белоснежный медицинский халат.

— Все готово, сестра де Сара? — спросил он.

— Да, доктор Константини ждет.

— Что это вы собираетесь делать? — забеспокоилась миссис Раймер.

— Хочу познакомить вас с восточной магией, милая моя леди, — ответил мистер Паркер Пайн.

Медсестра проводила миссис Раймер этажом выше и открыла дверь, за которой начинался совершенно иной мир: мир персидских ковров, полностью покрывавших пол и стены, и необыкновенно красивых и мягких диванов. Мужчина, колдовавший над кофейником, выпрямился при их появлении.

— Доктор Константини, — сказала сестра. Доктор был одет в европейский костюм, но лицо его было смуглым, а взгляд темных раскосых глаз пронзителен и властен.

— Итак, это моя больная? — спросил он низким звучным голосом.

— Какая я вам больная! — возмутилась миссис Раймер.

— Тело ваше здорово, — согласился врач, — но душа изнемогает. Мы, на Востоке, знаем, как с этим справиться. Присядьте и выпейте кофе.

Миссис Раймер послушно уселась и взяла в руку крошечную чашку благоухающей жидкости. Пока она пила, доктор объяснял:

— У вас, на Западе, привыкли лечить только тело. Ошибка! Тело лишь инструмент, на котором играет дух. Как из всякого инструмента, из него можно извлечь грустную, печальную мелодию, а можно и радостную песню, так сказать, гимн жизни. Чем мы с вами и займемся. У вас есть деньги. Вы сможете тратить их и радоваться этому. Ваша жизнь вновь обретет смысл. Это просто, просто, это совсем просто…

Миссис Раймер почувствовала приятную слабость. Очертания доктора и сестры начали расплываться. Ее вдруг захлестнуло ощущение невероятного счастья. Навалилась непреодолимая сонливость… Фигура доктора становилась все больше, больше, и вместе с ней рос весь мир.

Доктор пристально смотрел ей в глаза.

— Спите, — повторял он, — спите. Ваши веки закрываются. Вы засыпаете. Вы уже спите, спите…

Глаза миссис Раймер закрылись, и теплая нежная волна понесла ее в невероятно огромный и прекрасный мир.