Твоя вина - Мерседес Рон

Он склонил голову набок и промолчал. Мое тело напряглось. Мы были так близко друг от друга!

Вдруг Ник резко встал и, не касаясь меня, положил одну руку на стойку, а другую завел мне за спину, таким образом зажав в объятиях.

Внезапно мне не хватило воздуха. Небесно-голубые глаза Ника буравили мое лицо.

– У тебя нет причин злиться, Ноа, – сказал он очень серьезно. – Ты уезжаешь в Европу, но страдаю я.

– А я повторяю, это была не моя идея, – ответила я, пристально глядя на него.

Ник глубоко вздохнул и отошел, освободив от объятий.

– Полагаю, это тупик, – заявил он, нацепив на лицо покерфейс.

В глубине души я знала, что у него есть причины злиться, но мой гнев продолжал возрастать. Я не хотела успокаиваться, не хотела сочувствовать… Может, именно потому, что я тоже была недовольна ситуацией. Путешествие в Европу вместе с мамой не входило в мои планы, я была расстроена и огорчена тем, что не проведу летний месяц с Ником.

На самом деле я даже рассердилась на мать, но рядом находился Ник, а мне нужно было излить накопившееся раздражение.

– Может, тебе не стоило возвращаться? Ты вроде бы не хотел портить мне вечер, но теперь делаешь именно это.

Ник недоуменно поднял брови.

– Хочешь, чтобы я ушел?

Я увидела проблеск разочарования в его потрясающих глазах?

– Конечно, я не собираюсь тусоваться с тобой и о чем-то спорить.

Ник внимательно наблюдал за мной.

– Думаю, сегодня ты переборщила с алкоголем, умница.

Я слезла с высокого табурета и окинула Ника презрительным взглядом. Чувствуя себя сильной, но зная, что я веду себя как ребенок, наполнила стакан пуншем, который уже заприметила на стойке, и выпила залпом.

Я поперхнулась, из глаз чуть не потекли слезы, но, думаю, оно того стоило – я увидела, как на шее Ника вздулась вена. Парень явно встревожился.

– Ты ведешь себя по-идиотски, а отвозить тебя домой придется мне.

Я пожала плечами и куда-то поплелась. Я решила найти своих друзей, но сначала мне захотелось немного потанцевать. В какой-то момент я уронила стакан и намочила чьи-то ноги, но мне, похоже, было все равно.

Дженна присоединилась ко мне через некоторое время, и мы принялись танцевать. Когда от прыжков меня затошнило, я заставила себя остановиться. Мои глаза начали искать Николаса.

Я знала, что Ник не ушел, более того, он следил за мной на протяжении всего шоу, которое я устроила. Это была не та реакция, которую он ожидал, но, по крайней мере, мы не поругались.

В какой-то момент я опасно качнулась в сторону, и чья-то рука обхватила меня за талию. Сильная, мускулистая, прекрасная… Ник.

Я обернулась и провела ладонями по его затылку.

– Вижу, ты все еще здесь, – пробормотала я, уставившись на его губы.

– А я вижу, что ты еле держишься на ногах. Если твоя цель состоит в том, чтобы трахнуть мне мозг, ты это сделала. Поздравляю.

Я рассмеялась, услышав «трахнуть»…

– Я не хотела, но насчет траха… могу сделать все, что ты хочешь…

Ник уже не смеялся. Похоже, он решал, как поступить.

Я провела пальцами по его волосам, зарывшись в густые пряди на затылке. Нику нравилось, когда его так ласкают. Однако он схватил меня за запястья и заставил остановиться.

– Позволь мне проводить тебя наверх, Ноа, – сказал он и крепко сжал челюсти.

Я огляделась. Некоторые одноклассники, наверное, разбежались по забронированным номерам.

– Ладно… там и повеселимся, – согласилась я с улыбкой.

Ник тяжело выдохнул и вывел меня из сада.

– Никакого веселья не предвидится, – тихо сказал он, но я его прекрасно расслышала.

Он сдерживал себя, потому что рядом находились люди?

Черт!

8. Ник

Мы покинули сад, где устроили вечеринку, и, поскольку я уже взял карточку-ключ, то повел Ноа прямо в номер отеля.

Когда мы вошли в комнату, то сначала просто стояли, глядя друг на друга. Мы не знали, что делать, не представляли, что сказать. Я не понимал, продолжать мне злиться или страстно поцеловать ее. Ноа, казалось, размышляла о том же.

– Значит, развлекаться не будем? – спросила она, и ее руки ловко оттянули молнию на платье, которое тотчас упало на пол.

Она осталась в одном нижнем белье и туфлях. Я посмотрел на бюстгальтер и трусики Ноа… такого я никогда не видел, поэтому просто сглотнул.

Она слегка пошатнулась, и я в два шага пересек разделявшее нас пространство. Обнял ее за талию и проводил в ванную комнату.

Ноа склонилась над раковиной.

– Ты пьяна, Ноа.

Она пожала плечами.

– Не настолько, чтобы не понять… ты привел меня сюда, чтобы наказать за будущую поездку в Европу.

Я нахмурился.

– Напротив, сегодня вечером страдаю я, Рыжая, а не наоборот.

– А я знаю столько всего… можно многое сделать, чтобы не наказывать друг друга.

Я улыбнулся, не в силах сдержаться. Она стояла полуголая, ослепительная и с разрумянившимися от алкоголя щеками, поэтому я больше не мог терпеть, взял ее лицо в свои ладони и поцеловал.

Это был поцелуй без языка, игра губ – и ничего больше, игра, которая как раз и нужна лишь для того, чтобы не потерять голову.

Когда ее пальцы начали расстегивать мою рубашку, я отстранился.

– Думаю, сначала тебе следует принять холодный душ…

Ноа покачала головой.

– Нет, мне совсем не жарко, я в порядке, – сказала она и потянулась ко мне.

Мы снова поцеловались, на этот раз более интенсивно. Мои руки скользнули по ее обнаженной спине и расстегнули лифчик. Я застыл, наблюдая за ней. Я видел россыпь ее веснушек: они были на груди и на плечах.

Я расцеловал их все по очереди и уже приблизился к мочке уха. Схватил ее губами и сосал, как конфету.

Ноа вздрогнула от моего прикосновения, и я повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Не хочу, чтобы ты уезжала, – признался я. Я взял Ноа на руки и вышел из ванной комнаты, ее ноги крепко вцепились в мои бедра, и я почувствовал, как напряглись все мои мышцы.

Ноа ничего не ответила и опять поцеловала меня. Я положил ее на кровать и склонился над ней, чтобы не навалиться и не раздавить. Потом начал целовать подбородок, шею и наконец добрался до ключицы.

Ноа извивалась подо мной, ища точку, которая успокоила бы нас обоих. Я откатился в сторону и снова принялся за ней наблюдать. Ее дыхание учащалось, а грудь ритмично опускалась и поднималась.

– Я мог бы провести всю ночь, глядя на тебя, – сказал я, опираясь на