Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К апрелю 1919 года был объявлен прием в младшую роту. В докладной записке начальник училища так объяснял свое решение: «…Самая большая ценность нынешнего выпуска состоит не только в том, что он даст русскому флоту через полтора года сотню лишних мичманов, а в том, что он сохранит непрерывность морского воспитания, сильный дух, налаженность и порядок… влияние старшего выпуска на новый, это обеспечит преемственность и сохранит с таким трудом добытые результаты…»
В начале апреля 1919 года Морское училище участвовало в освобождении отряда генерала Волкова, окруженного красными в поселке Владимиро-Александровском. Первая попытка, предпринятая незначительными силами, не принесла ничего, кроме ненужных потерь (было убито несколько морских офицеров), и отряд вернулся обратно. Вторая попытка была удачнее, значительные силы – 4 роты Инструкторской школы, рота Амурской флотилии, при 10 пулеметах, гаубице, 2 полевых орудиях, под прикрытием артиллерии с «Свири», «Якута», миноносца «Лейтенант Малеев», – были свезены благополучно на берег, причем десантная партия гардемарин состояла из 70 человек. Десант был свезен в бухте «Находка» и увенчался полным успехом. 19 апреля гардемарины вернулись обратно во Владивосток, чтобы продолжать занятия.
В начале лета гардемаринам был произведен экзамен, после чего они были произведены в старшие гардемарины и назначен был прием в следующую роту молодых людей, кончивших средние учебные заведения, большой контингент которых был из кадет сухопутных корпусов, несколько кадет Морского корпуса, находившихся в Сибири.
Эта младшая рота отправлена была летом на практические занятия на канонерской лодке «Маньчжур», которую вывели из дока и, приведя в порядок, поставили в бухте Новик на Русском острове. Там, под руководством нескольких специалистов, вновь принятые все лето работали по приведению лодки в порядок, и к концу лета старик «Маньчжур» торжественно, под своими парами, вернулся во Владивосток. К «Маньчжуру» (командир старший лейтенант Королев, брейд-вымпел начальника учебного отряда) капитаном 1-го ранга Китицыным был прикомандирован миноносец «Смелый».
Старшая же рота ушла в плавание на других трех судах учебного отряда: «Якут» – старший лейтенант Коренев, «Улисс» – старший лейтенант Винокуров[530] и «Диомид» – лейтенант Иванов. Последние два были ледоколами, которых вытащили из порта, где они стояли у стенки, и привели в порядок.
«Якут» поднялся на север дальше других, дойдя до порта Ном на Аляске. Это первый раз воспитанники Морского корпуса совершали учебное плавание на север, причем путь их был в направлении плавания Беринга. Условия плавания были тяжелые. Погода была бурная, и ледоколы сильно валяло. Несмотря на лето, было холодно, и теснота была большая, особенно на «Якуте», где гардемарины были сверх нормального комплекта команды и должны были помещаться в трюме, где для спанья были устроены так называемые «гробы». Гардемарины были везде разбиты на две группы: строевую и штурманскую. Последняя была занята исключительно практикой навигации, астрономии и морской описи. Заведывавшие этим морские офицеры, хотя и совершенно разные по характеру, были фанатиками своего дела и блестящие штурмана: «Якут» – лейтенант Рыбин, «Улисс» – лейтенант Цветков, «Диомид» – мичман Троян[531] – настолько высоко поставили обучение, что встретившаяся с учебными кораблями гидрографическая партия для описи берегов, под начальством полковника корпуса гидрографов Давыдова[532], воспользовалась для себя работами гардемарин.
В середине плавания группы переменились, и с «Якута» было послано 8 человек из окончивших штурманские занятия сменить на «Маньчжуре» 8 инструкторов, назначенных в младшую роту. Однако последним не удалось добраться до «Якута». Спускаясь по Амуру, чтобы попасть на нужный пароход, они были атакованы красными партизанами, переранены, и один из них – Виктор Татаринов – скончался от ран. С опозданием остальные 7 прошли свое плавание на «Диомиде». В самом конце октября обе роты вернулись во Владивосток, в помещение училища. К этому же времени, в качестве автономного отделения 2-й роты, были приняты 25 чехословаков, – старшина капитан Оденгал, – в большинстве бывшие студенты, пожелавшие изучить морское дело для будущего чехословацкого флота. Они старательно занимались и несли службы наравне с гардемаринами. Расстались с Морским училищем уже в Сингапуре после экзаменов, получив дипломы.
К осени 19-го года деятельность Морского училища достигла своего расцвета. Летом через Владивосток проехало много морских офицеров, и начальник училища смог пополнить офицерский состав, что было необходимо при развертывании в две роты. Командиром младшей роты был назначен старший лейтенант Королев, а в старшей роте мичмана Скупенского заменил старший лейтенант Бунин. В младшую роту были назначены «капралы», и занятия начались. Но с неудачами на фронте местные красные подняли голову, и гардемаринам приходилось часто спать одетыми и, не расставаясь с винтовками, сидеть в классах в полном походном снаряжении, нести караулы и патрули и проводить иногда целые дни в разнообразных военных операциях, по усмирению восстаний Гайды и др., ничего общего с флотом и учением не имеющими. К декабрю месяцу вернулись во Владивосток, наконец, из-за границы миноносцы «Бойкий» и «Грозный» и крейсер «Орел».
В половине января 1920 года, после того как взбунтовалась инструкторская школа на Русском острове, – генерала Нокса, – во всем Приморье единственными надежными частями остались Морское училище и Военно-Морская учебная команда – 70 матросов под начальством капитана 2-го ранга Потолова. Рассчитывали еще на Юнкерское артиллерийское училище на станции Раздольная. Но два взвода гардемарин, посланные с офицером для установления связи и привода юнкеров во Владивосток, вернулись с извещением, что на эту часть как на боевую единицу рассчитывать нельзя.
Тогда контр-адмирал Беренс[533] приказал начальнику училища капитану 1-го ранга Китицыну сформировать отряд судов особого назначения из всех способных двигаться кораблей Сибирской флотилии, исключая миноносцы. Удалось захватить только «Орел» и «Якут», да ледокол «Байкал». Эвакуация была решена. Морское училище и Военно-Морская учебная команда погрузились на корабли, гардемарины снова заняли свои посты по всем специальностям. На миноносцах были сняты замки с орудий – во избежание сюрпризов. На корабли было взято около 500 человек флотилии с членами их семейств, но с выходом в море еще медлили. Обстановка была сложной. Помимо несогласия между морским и сухопутным командованием, на Владивостокском рейде стояла эскадра союзников, которая вела двойную игру. Они не хотели разрешить отхода отряда из Владивостока. Американцы прямо угрожали открыть огонь в случае выхода русских кораблей. Только личное вмешательство японского флагмана вице-адмирала Кавахара разрешило вопрос.
Ночью с 30-го на 31 января контр-адмирал Беренс прибыл на «Орел» и дал приказ об эвакуации. В 5 часов утра ледокол «Байкал», ломая лед, начал выводить «Орла» и «Якута» из Золотого Рога. Американский крейсер
