Солнечная лотерея (сборник) - Филип Дик

Бартон вынул из кармана небольшой кусочек черствого хлеба. Сухарь вместо серебряного компаса.

Глава 3

Питер Триллинг присел на корточки и взял в руки глину, оставленную Мэри. Быстро превратив корову в бесформенную массу, он начал лепить снова.

Ноакс, Дейв и Уолтер смотрели на него с недоумением и возмущением.

– Кто тебя принял в игру? – гневно спросил Дейв.

– Это мой двор, – спокойно ответил Питер.

Его фигурка была почти готова. Мальчик поставил ее на землю рядом с овцой Дейва и топорной собакой Уолтера. Ноакс не обращал внимания на Питера и его фигурку, он все играл со своим самолетом.

– Что это? – со злостью бросил Уолтер. – Это ни на что не похоже.

– Это человек.

– Человек? Это, что ли, человек?!

– Иди–ка ты отсюда, – насмешливо сказал Дейв. – Ты слишком мал, чтобы с нами играть. Вали домой и попроси у мамочки леденец.

Питер ничего не ответил, взгляд его огромных карих глаз был сосредоточен на глиняном человечке. Он замер, наклонясь вперед, и лишь едва заметно шевелил губами.

Какое–то время ничего не менялось, но вдруг…

Дейв вскрикнул и отскочил в сторону, Уолтер громко ругнулся и побледнел, Ноакс перестал играть своим самолетом. Открыв рот, он замер неподвижно.

Маленький глиняный человечек шевельнулся, сначала едва заметно, потом энергичнее: дернул одной ногой, потом второй, согнул руки, ощупал и осмотрел свое тело, а затем вдруг побежал прочь.

Питер пронзительно засмеялся, пружинисто изогнулся и схватил удирающую глиняную фигурку. Маленький человечек яростно боролся, пока мальчик тащил его к себе.

– Ой–ой–ой… – прошептал Дейв.

Питер энергично раскатал ладонями глиняную фигурку, превратил ее в бесформенный комок, а затем разделил его на две части. Быстро, уверенно он слепил две похожие фигурки, двух маленьких глиняных человечков, вполовину меньших, чем первый. Поставив обе фигурки на землю, он молча выпрямился и стал ждать.

Сначала шевельнулся один, потом второй. Они встали, осмотрели свои руки и ноги и тоже бросились бежать. Один побежал в одну сторону, другой заколебался и дернулся было за ним, но тут же сменил направление и, миновав Ноакса, помчался к улице.

– Хватайте его! – крикнул Питер, поймав первую фигурку. Быстро вскочив, он побежал за второй, удиравшей к фургончику доктора Мида.

Фургон уже тронулся, когда глиняный человечек отчаянно прыгнул, размахивая руками и пытаясь уцепиться за сверкающий бампер. Однако фургон отъехал, оставив позади эту маленькую фигурку, которая по–прежнему размахивала руками, пытаясь ухватиться за машину, которой уже не было.

Питер нагнал человечка, наступил ногой и превратил в бесформенную кучку мокрой глины.

Уолтер, Дейв и Ноакс медленно подошли к нему.

– Поймал? – хрипло спросил Ноакс.

– Конечно, – ответил Питер, соскребая глину с ботинка. Лицо его было спокойно. – Ясно, поймал. Ведь он мой, верно?

Мальчики молчали, и Питер видел, что они испуганы. Это его удивило: чего тут бояться? Он начал что–то говорить, но тут подъехал и со скрипом затормозил запыленный желтый «паккард». Забыв о глиняных фигурках, Питер переключил внимание на него.

Двигатель смолк, открылась дверца, и из машины вылез какой–то мужчина. Он был красив, довольно молод, со взъерошенными волосами, густыми бровями и белыми зубами. Его двубортный пиджак был измят и попачкан, ботинки запылились, а галстук съехал на сторону. Припухшие слезящиеся глаза выдавали усталость. Медленно подойдя к мальчикам и с трудом остановив на них взгляд, он сказал:

– Это пансионат?

Никто не ответил. Все в городе знали пансионат миссис Триллинг, так что этот человек явно был нездешним. Говорил он с чужим лающим акцентом.

Питер наконец шевельнулся.

– Что вы хотите?

– Я ищу комнату.

Незнакомец сунул руку в карман, достал пачку сигарет и зажигалку, трясущимися руками прикурил, едва не выронив при этом сигарету. Мальчики спокойно наблюдали за ним.

– Пойду скажу маме, – сказал наконец Питер.

Он повернулся спиной к незнакомцу и не оглядываясь пошел к веранде. Вошел в холодный, погруженный в полумрак дом и направился на кухню, где миссис Триллинг мыла посуду.

Она раздраженно посмотрела на сына.

– Чего тебе? Не вздумай лезть в холодильник. До обеда ничего не получишь!

– Там во дворе какой–то тип, – сказал Питер. – Он хочет снять комнату.

Мэйбл Триллинг оживилась и торопливо вытерла руки.

– Не стой тут! – сказала она сыну. – Иди и пригласи его. Он один?

– Вроде бы.

Мэйбл Триллинг поспешила следом за сыном на веранду, а потом спустилась по лестнице. Слава богу, незнакомец еще не ушел. Люди перестали посещать Миллгейт, и пансионат был заселен лишь наполовину: в нем жили несколько стариков, городской библиотекарь, какой–то чиновник с семьей.

– Чем могу служить? – спросила женщина.

– Мне нужна комната, – устало произнес Бартон. – Только комната. Не имеет значения, как она выглядит и сколько стоит.

– Вы будете есть вместе с нами? Это обойдется вам вполовину дешевле того, что с вас возьмут в кафе; кроме того, мои блюда куда лучше того, что там подают, особенно приезжим. Вы из Нью–Йорка?

На лице незнакомца появилось выражение муки, но он быстро взял себя в руки.

– Да, из Нью–Йорка.

– Надеюсь, Миллгейт вам понравится, – сказала миссис Триллинг и направилась в дом, вытирая руки о фартук. – Это тихий, милый, спокойный город. Здесь не случается ничего плохого. Вы здесь по делу, мистер…

– Тэд Бартон.

– Вы здесь по делу, мистер Бартон? Мне кажется, вы приехали сюда отдохнуть. Многие ньюйоркцы летом покидают свои квартиры. Думаю, в это время там неинтересно. Вы мне расскажете, что вас сюда привело? Вы один? С вами никого нет? – Она взяла его за рукав. – Идемте, я покажу вам комнату. Долго вы собираетесь здесь прожить?

Бартон поднялся за ней на веранду.

– Еще не знаю. Может быть, день, а может, и подольше.

– Вы один?

– Возможно, моя жена подъедет позднее, если я задержусь. Она осталась в Мартинсвилле.

– А чем вы занимаетесь? – спросила миссис Триллинг, поднимаясь по покрытым потертым ковром ступеням на второй этаж.

– Страховками.

– Вот ваша комната. Окна выходят на холмы, так что у вас будет прелестный вид. – Она раздвинула простые белые занавески. – Видели вы когда–нибудь такие красивые склоны?

– Да, – ответил Бартон, – они прекрасны. – Он прошелся по комнате, разглядывая старую железную кровать, белый буфет и картинку на стене. – Все в порядке. Сколько это стоит?

Она хитро посмотрела на него.

– Конечно, вы будете питаться вместе с нами. Два раза в день – ленч и обед. – Она облизала губы. – Сорок долларов.

Бартон полез за бумажником, он явно не собирался торговаться. Вынув несколько бумажек, он молча вручил их женщине.

– Спасибо. – Миссис Триллинг облегченно вздохнула и быстро вышла из комнаты. – Обед в семь. Ленч уже был, но если хотите…

– Нет, спасибо, – покачал головой Бартон. – Это все. Есть я не хочу.

Он повернулся к ней спиной и уставился в окно.

Когда ее шаги стихли, Бартон закурил. Чувствовал он себя неважно: от долгой езды болели живот и голова. Оставив Пег в отеле в Мартинсвилле, он сразу же вернулся сюда. Если потребуется, он останется здесь на несколько лет. Нужно узнать, кто же он такой, а Миллгейт – единственное место, где это можно сделать.

Бартон невесело усмехнулся. Вряд ли даже здесь у него есть шансы. Какой–то мальчик умер от скарлатины восемнадцать лет назад. Никто уже этого не помнил – так, мелкое происшествие. Умирали сотни детей, люди рождались и уходили. Одна из множества смертей…

Дверь со скрипом отворилась.

Бартон быстро повернулся и увидел невысокого мальчика с огромными карими глазами. Он узнал его – сын хозяйки пансионата.

– Что тебе нужно, парень? – спросил он.

Мальчик закрыл за собой дверь, мгновение поколебался, потом вдруг спросил:

– Кто вы такой?

Бартон замер.

– Бартон. Тэд Бартон.

Паренька это, похоже, удовлетворило. Он обошел нового постояльца, внимательно его разглядывая.

– Как вы прошли? – спросил он. – Это редко кому удается. Должна быть какая–то причина…

– Прошел? – удивленно спросил Бартон. – Через что?

– Через барьер.

Мальчик вдруг отступил на шаг, его сверкающие глаза словно погасли. Бартон понял, что тот проговорился о чем–то, сказал такое, чего не хотел.

– Какой барьер? Где?

Мальчик пожал плечами:

– В горах. Это далеко. Кроме того, дорога в плохом состоянии. Зачем вы сюда приехали? Что хотите делать?

Было ли то обычное детское любопытство или что–то большее? Мальчик выглядел странно: он был худой, костлявый, с большими глазами, необычно высокий лоб закрывала прядь каштановых волос. Вообще он казался слишком впечатлительным для мальчика из небольшого провинциального городка на юге Виргинии.