МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1976 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Евгений Татаренко

Ночь накрыла Волгу. Афанасьев, выйдя на берег, увидел на косе обе лодки. Он несколько раз крикнул, но его не услышали. Фонаря у майора не было, и он, выбрав сухие ветки, разжег костер.

Наконец обе лодки подплыли к нему. Участковый, увидев одного Афанасьева, удивился:

— А где же Татьяна?

— С Яшкой!

— Нашли! Где же он был? — удивился участковый.

Рыбаки тоже прислушались к разговору, и, когда узнали, что Яшка пробрался к озеру, один из них заметил:

— Не озеро это, а старица. Рыбы там невпроворот. Но нашей снастью ее не возьмешь. Кругом коряги да выворотни. Там на дне этих сеток с полсотни, поди, затонуло.

— А мальчишка при мне здоровенную щуку на живца вытащил, — уколол самолюбие рыбаков Афанасьев. Он забрался в лодку и на местный манер спросил: — Ну, что, Лексеич, заберем их — да в Кимры?

— Не выйдет потемну, майор. Придется ждать, пока развиднеется. Как вторую-то лодку гнать? Своим ходом или на буксире?

— Можно и своим ходом, — решил Афанасьев.-Я «Вихрь» знаю. Без света все равно рискованно. Правда, топляки у нас здесь по Волге редкость, но все равно можно на что-нибудь напороться.

— Да, вам лучше свету дождаться, — подтвердил Каркунов. Он пошарил у себя в лодке, достал какой-то сверток и передал его участковому: — Возьми, Лексеич, там буханка хлеба и огурцы с помидорами. Может, рыбкой поделиться? Ушицу сварите. Ночь хоть и летняя, но на голодный желудок и она долга.

— Спасибо. Дай парочку покрупней, — согласился лейтенант, и рыбаки быстро кинули в лодку несколько щурят и крупного мясистого линька.

«Прогресс» в протоке застрял. Афанасьев и лейтенант разулись и как можно дальше втянули в мелкий ручей свою лодку.

Участковый ворчал:

— Надо же, мне и в голову не пришло, что здесь не пересохло. И как он только свою «казанку» проволок? Хотя ясно, она наполовину легче нашей, да и движок один. У нас-то на одной корме почти двести килограммов весу. Оба мотора точно центнер тянут, а четыре канистры с бензином еще столько же.

Обогнув выступ крутого берега, Афанасьев сразу же успокоился. Возле костра сидели Татьяна Александровна и мальчишка. Они мирно потягивали чай из алюминиевых кружек. Женщина, пытаясь рассмотреть в темноте подошедших, приподнялась:

— Это вы, Александр Филиппович? Идите чай пить! — Сейчас в ее голосе не было тревоги, что слышалась весь день. Обращаясь к мальчишке, велела: — Тащи, Яша, из лодки еще кружку и майонезную банку, только сполосни ее хорошенько. Все равно хозяева предъявят нам иск и за хлеб, за чай, и за сахар.

— Ну, я думаю, мы этот ущерб возместим сразу же, как явимся в город, — отшутился Афанасьев, радуясь спокойному настроению своей спутницы. Он понимал, что это успокоение к ней пришло в результате разговора по душам со своим подопечным. И все-таки, пока Яшка копался в лодке, майор спросил: — Ну, как?

— Все в порядке. Яша сам все расскажет.

К костру подошел участковый инспектор. Он принес охапку одежды и большое закопченное ведро. Всю одежду он сложил ворохом поблизости от костра.

— У наших рыбаков в лодках всегда найдется и что надеть и чем накрыться.

Выбрав свернутый брезент, разостлал его и широким жестом пригласил Коробочкину присесть, положив возле нее телогрейку. Такую же телогрейку передал Афанасьеву и, разбирая остальное, отыскал пиджачишко и набросил на плечи Яшке. Тот смутился, что-то пробормотал в благодарность. Участковый снова ушел в темноту и вскоре вернулся с рыбой, нанизанной на прут. Он подошел к Якову:

— Где у тебя улов-то? Говорят, ты рыбак удачливый.

Мальчишка вытащил из воды садок и передал участковому. Тот опустил в плетеную сетку принесенную рыбу и, прикинув на руке, определил, что уха будет добрая.

Отыскав две крупные луковицы среди помидоров и огурцов, обрадовался:

— Все в порядке, а то уха без лука — не уха.

Забрав ведро и рыбу, участковый инспектор отправился к «Прогрессу», что стоял метрах в пятидесяти от костра.

Со стороны могло показаться, что группа, расположившаяся у костра, тихая, мирная семья. Отец, мать и сын. Лицо мальчишки, обращенное к огню, было серьезным, сосредоточенным, совсем взрослым. Говорил он медленно, часто поглядывая на Коробочкину. Словно искал в ее взгляде поддержку.

— Ромку Климова и Вальку Цыплакова я давно знаю. К ним пристал еще зимой Жека Лидов. Он вместе с Цыплаковым в техникуме учится. И постарше их обоих. У него мать какой-то ответственный работник и все по заграницам ездит. У Лидова много книг, он, когда денег нет, потихоньку их продает. Один раз его поймали с книгами, и мать устроила ему бучу. Ну вот, он и Цыплаков попросили меня продать несколько штук старинных книг. Я в букинистический магазин, а там берут только у взрослых. Ну, потолкался возле магазина, подошел один парень, увидал у меня книгу и сразу пристал: продай да продай. Только, говорит, денег у меня с собой нету, поедем домой. Мне Женька велел просить за книгу 50 рублей, а парень сам предложил 75. Поехали к нему. Богато живет. Квартира огромная, а их всего двое: он да Наташа — жена его, родители ее где-то за границей живут. Наташа чаем меня угостила, а парень — Костя его зовут — завел маг. Сначала один, потом другой. Когда Лидов с Цыплаковым меня посылали тот учебник продавать, ну, по географии, это самый первый раз, то сказали, что, если кто спросит, свою фамилию не говорить. Велели наврать какую-нибудь. Женька кричит: «Скажи: Тюрин Яшка».

«Не Яшка, а Пашка», — велел Валька. Дальше Женька посоветовал: «Наври, что с бабушкой за городом живешь, а то кто-нибудь из книжных спекулянтов навяжется библиотеку посмотреть». — Яшка замолчал, словно что-то припоминая, вздохнул и продолжал: — Второй раз я к этому студенту восемь книг понес. Одного писателя, только фамилию не помню. Со мной поехали и Валька и Женька. Они остались ждать на бульваре. Я, как вышел от студента, отдал им деньги. Женька разорался: «Почему мало, почему дешево продал?» Потом говорит, что, наверное, я часть денег себе заначил. И тут же они с Цыпленком стали меня обыскивать.

Перед тем как идти последний раз, мы студенту позвонили. Я сказал, что продаются четыре книги про царей, и спросил, когда можно принести. Тот говорит, что с утра его дома не будет, и просил меня принести часам к одиннадцати. Ну, а Женька велел идти пораньше. Сказал, что у него нет времени ждать до одиннадцати, что он едет за город, и велел мне с Ромкой Климовым приехать к восьми часам утра на Маяковку. Мать у меня в ночную работала, так Ромка пришел ко мне — еще семи часов не было. Мы с ним сели на троллейбус и поехали. На остановке возле площади Маяковского нас встретил Женька, отдал мне две книги и велел отнести. Говорит: «Если студента дома нет, то сразу же уходи, а жене передай, что потом занесешь остальные книги». Я еще спросил, зачем мне ходить два раза и почему он все четыре сразу не принес. Женька выругался и сказал, что не мог он заткнуть за пояс все четыре.