Смерть волкам - Аня Чеблакова

- Накупалась, русалочка? - тихо спросил он. - Подвинься немного, а то я тебя обрызгаю.

Веглао села, опустив ноги в воду. Рэйварго подтянулся на руках и выбрался на плиту. Мокрая рубашка облепила его тело, обрисовав каждую мышцу. С волос стекали ручейки воды. Пройдя мимо Веглао, он не без труда стянул мокрую рубашку через голову и выжал её, а потом снова быстро надел.

- Какая тёплая ночь, - проговорил он, глядя на небо. - В пустыне ночами холодно.

- Ты ещё пойдёшь купаться? - спросила Веглао.

- Нет, - помотал головой Рэйварго. - Отвернись, пожалуйста.

Веглао отвернулась и стала смотреть на реку. Октай всё ещё плавал, и, глядя на него, Веглао вдруг почувствовала, как всё внутри неё сжалось - она вспомнила, как давным-давно они ходили сюда вдвоём, и как он после этого заболел. Должно быть, боль и страх этих воспоминаний отразились у неё на лице, потому что опустившийся рядом на колени Рэйварго встревоженно спросил:

- Что с тобой?

- Ничего, - еле слышно бросила она, глядя на свои исполосованные белёсыми шрамами колени. Рэйварго обхватил её за плечи тяжёлой мускулистой рукой, и она молча прислонилась к нему.

- Не думай о прошлом, - прошептал он ей на ухо. - Его всё равно не изменить.

Веглао сжала кулаки.

- Я хочу завтра сходить кое-куда, - молвила она. - Одна. Не волнуйся, ничего такого, мне просто... мне нужно навестить Ригтирна.

- Я понимаю, - ответил Рэйварго. - Можешь делать, что хочешь. В конце концов, сейчас у школьников каникулы. Пусть и у вас двоих они будут хотя бы день.

Веглао повернулась к нему. Рэйварго смотрел на реку, и глаза у него были грустными. Она вдруг подумала, что он вовсе не так отвратителен, каким сам себя считает. Под его левым ухом, там, где мочка соединяется с шеей, была маленькая тёмная родинка. Интересно, ему будет щекотно, если она дотронется до этой родинки?..

- Что такое? - с улыбкой спросил он, оборачиваясь. Губы у него всё ещё были фиолетовыми и, наверное, мокрыми. Веглао тоже улыбнулась и, покачав головой, отвернулась.

- Давай вылезай, - сказала она Октаю, который подплывал к ним, фыркая и жмурясь от удовольствия.

- Ох и красота! - блаженно протянул юноша, вылезая на плиту. - Вы чего тут делаете? Секретничаете?

- А то как же, - Веглао поднялась на ноги и подошла к своему мешку. - Не подглядывать! Я переодеваюсь.

- Хорошо, - Октай закатил глаза и отвернулся.

Не оборачиваясь, он сказал:

- Нам не пробраться в архив так просто.

Именно за этим они и приехали в Станситри - пробраться в городской архив и просмотреть протоколы допросов Кривого Когтя, написанные девятнадцать лет назад. Только так можно было узнать, был ли он оборотнем от рождения или его кто-то укусил.

- Некоторые документы могут храниться не в архиве, - ответила Веглао, застёгивая рубашку.

- О чём это ты? - хором спросили юноши, оборачиваясь к ней. Веглао выправила длинные волосы из-под воротника:

- Лантадик Нерел был главным среди тех, кто поймал Кривого Когтя. Наверняка у него сохранились какие-то записи. Может, он вёл дневник.

- Но наверняка мы не знаем, - Рэйварго развёл руками. - И потом, Нерел погиб четыре года назад. Думаю, если такие записи и были, их уже упрятали туда же, куда и дело Кривого Когтя - в городской архив.

- И всё-таки нам надо наведаться к нему в дом, - решительно сказала Веглао.

- Сейчас? - хором воскликнули её друзья. Девушка приподняла брови:

- А почему нет? Ночью пробраться в чужой дом легче, чем днём.

- Это кража со взломом, - прошептал Рэйварго ей на ухо, когда час спустя они стояли в начале улицы, ведущей к дому Нерелов. - Статья сто тридцать восемь, пункт первый. Три года, если повезёт.

- А если не повезёт - ликантрозорий, - добавил Октай.

Они приблизились к небольшому двухэтажному дому, стоявшему совсем рядом с тем местом, где от улицы уходил направо маленький переулок. Ставни окон были открыты. С правой стороны от двери висела небольшая табличка, на которой было что-то написано.

Друзья подошли поближе и прочитали:

В этом доме в 1992-2003 годах жил Егерь Нерел,

Почётный гражданин города Станситри,

спасший его жителей от оборотней в 1988 году.

Этот дом был оставлен неприкосновенным

в память великому жителю нашего города,

трагически погибшему в августе 2003 года.

- Я пойду в дом, - тихо сказала Веглао, - а вы стойте на страже.

- Нет уж, - встрепенулся Октай. - Я с тобой!

- Возвращайтесь поскорее, - сказал Рэйварго, и по его голосу было ясно: вся эта затея ему не нравится, и он не верит в её удачный исход.

Дверь дома была не заперта, словно Лантадик ушёл совсем ненадолго. Здесь было темно, и только отсветы от бледного света фонарей лежали на столе и на полу. В полумраке толстый слой пыли не так бросался в глаза, и казалось, что дом всё ещё жилой. Веглао даже почудилось, что она слышит доносящееся из-за стены ровное дыхание спящего человека.

Пройдя немного внутрь, Октай подошёл к ведущей наверх лестнице. Обернувшись, он поманил Веглао ладонью. Вместе они поднялись на второй этаж и оказались в коридоре, из которого вела лишь одна дверь, немного приоткрытая, как будто приглашающая зайти.

Веглао молча вошла в комнату, и Октай последовал за ней. Едва оказавшись здесь, девушка поняла, что находится в комнате Тальнара. Почему-то её охватило глубокое волнение. Она повернулась к Октаю и шёпотом сказала ему:

- Я пороюсь здесь, а ты иди вниз.

- Ладно, - прошептал Октай и пошёл вниз. Оставшись одна, Веглао медленно осмотрелась. Она толком не понимала, почему, но ей казалось, что эту комнату она должна осмотреть одна, без Октая.

Конечно, здесь всё было в пыли, но несколько лет назад, наверное, здесь было очень уютно. Обстановка комнаты была небогатой - кровать, комод, заваленный книгами, и палас на полу, вот и всё. Оглядываясь по сторонам, Веглао чувствовала, как в ней, словно диковинный прекрасный цветок, разрастается нежность и сострадание. Злость и обида на Тальнара растворились мгновенно и не оставили следа. Ведь она во всём виновата почти в той же мере, что и он.

Что-то бросилось Веглао в глаза. Она пересекла комнату и посмотрела на групповую фотографию, висевшую в рамке на стене. Это был первый и последний танцевальный класс Тальнара. Она вспомнила: эту фотографию сняли весной того года, когда и она, и он стали оборотнями. Тальнар в центре. Прекрасный, светловолосый и стройный, возвышающийся над учениками и ученицами, как принц. А в уголке, почти не видная за другими девочками, она - маленькая, нескладная, лица почти не видно из-за растрёпанных волос. Как же она любила его, как старалась на его уроках, и какое счастье охватывало её в ответ на его сдержанную похвалу. Как же давно это было.