Сёгун - Джеймс Клавелл

— Моя карма — уничтожить Ябу.

Старая госпожа вздохнула:

— Очень хорошо. Ты мужчина. Ты имеешь право решать. Что будет, то будет. Но убить самого Ябу еще ничего не значит. Мы должны составить план. Его сын также должен быть убран, и еще Игураши. Особенно Игураши. Тогда твой отец будет главой клана, так как это его право.

— Как мы это сделаем, мама?

— Мы составим план, ты и я. И будем терпеливыми. Потом мы должны посоветоваться с твоим отцом. Мидори, ты тоже можешь дать совет, но постарайся не давать глупых, ладно?

— А как же господин Торанага? Он подарил Ябу свой меч.

— Я думаю, что Торанага хочет только, чтобы Идзу было сильным вассальным княжеством. Он больше не хочет искать союзников, как это делал Тайко. Ябу полагает, что он союзник, но, кажется, Торанага не любит союзников. Наш клан будет процветать как вассальный по отношению к Торанаге. Или как вассал Ишидо! Кто выберет, а? И как осуществить убийство?

Оми вспомнил, какая волна радости охватила его, когда было принято окончательное решение.

Он чувствовал ее и сейчас. Но на лице его ничего не отразилось, он смотрел, как служанки, тщательно подобранные в Мисиме для Ябу, разносили зеленый чай и вино. Оми посмотрел на Ябу и Анджин-сана, Марико и Игураши. Все ждали, когда заговорит Ябу.

Комната была большая, в ней было много воздуха, достаточно для того, чтобы здесь могло собираться за ужином с вином и беседой до тридцати человек офицеров. Было еще много комнат и кухонь для охраны и слуг, имелся и сад, окружающий дом, и хотя все было искусственное или временное, построено было прекрасно и к сроку и удобно для обороны. Расходы были сделаны из увеличившегося надела Оми и совсем его не беспокоили. Это был его долг.

Он выглянул через открытые седзи. На переднем дворе было много часовых. Конюшня. Крепость окружал ров. Частокол был устроен из гигантских стволов бамбука, плотно подогнанных друг к другу. Большие центральные столбы поддерживали черепичную крышу. Стены были сделаны из легких раздвигающихся перегородок — седзи, некоторые в виде ставень, большинство их покрыто, как обычно, промасленной бумагой. Добротные плахи для пола были сделаны из бревен, подобранных в зоне прибоя, пол был покрыт татами.

По распоряжению Ябу Оми объехал четыре деревни, собирая материал для строительства крепости и другого дома, а Игураши достал хорошие татами, футоны и прочие вещи, которые нельзя найти в деревне.

Оми был горд своей работой, на плато за холмом был готов полевой лагерь для трех тысяч самураев, которые охраняли дороги, ведущие в деревню и к берегу моря. Теперь деревня была надежно защищена со стороны суши. С моря всегда возможно было предупредить сюзерена о необходимости скрыться.

«Но я не сюзерен. Кому я буду служить теперь? — спрашивал себя Оми. — Икаве Джикье? Или непосредственно Торанаге? Даст ли мне Торанага в обмен то, что я хочу? Или Ишидо? До Ишидо так трудно добраться. Но теперь ему можно многое рассказать…»

Сегодня в полдень Ябу вызвал Игураши, Оми и четырех капитанов и начал осуществлять тайный план подготовки пяти сотен самураев, цель которого — научить их владеть огнестрельным оружием. Игураши был назначен командиром, Оми должен был командовать одной из сотен. Они обдумали, как включать людей Торанаги в свои отряды, когда те приедут, и как нейтрализовать этих чужаков, если они окажутся изменниками.

Оми предложил на другой стороне полуострова создать еще одно строго секретное соединение из трех отрядов по сто самураев в каждом, которые будут тайно готовиться в качестве резерва.

— Кто будет командовать людьми Торанаги? — спросил Игураши.

— Это не имеет значения, — сказал Ябу, — я назначу пять офицеров-адъютантов, которым будет приказано при необходимости перерезать ему глотку. Паролем для убийства этого командира и всех чужаков будет «Сливовое дерево». Завтра, Игураши-сан, вы подберете мне таких людей. Я утверждаю каждого лично, никто из них тем не менее не должен быть посвящен в мой план.

Теперь, когда Оми наблюдал за Ябу, он испытывал экстаз мести. Убить Ябу будет легко, но убийство должно быть хорошо рассчитанным. Только тогда его отец или его старший брат смогут установить контроль над кланом и Идзу. Ябу подошел к главному:

— Марико-сан, пожалуйста, скажите Анджин-сану, я хочу, чтобы завтра он начал учить моих людей стрелять из ружей, я хочу научиться вести бой, как они, чужеземцы.

— Но, простите, ружья будут доставлены только через шесть дней, Ябу-сан, — сказала Марико.

— Для начала их достаточно и у моих людей, — ответил Ябу, — начинать надо завтра.

Марико поговорила с Блэксорном.

— Что он хочет знать о войне? — спросил тот.

— Он сказал: «Все».

— Что в особенности?

Марико спросила Ябу.

— Ябу-сан спрашивает, принимали ли вы участие в сражениях на суше?

— Да. В Нидерландах. Один раз во Франции.

— Ябу-сан говорит: «Превосходно». Он хочет знать стратегию боя у европейцев, как ведутся битвы в ваших странах. Детально.

Блэксорн на мгновение задумался. Потом он сказал: — Скажите Ябу-сану, я могу обучить любое количество его людей, мне понятно его желание. Он много узнал от монаха Доминго о том, как воюют японцы. Монах был сведущ и весьма озабочен. «В конце концов, сеньор, — сказал старик, — это важно знать, разве не так, как ведут войны язычники? Каждый отец должен защищать свою паству. И разве наши доблестные конкистадоры не авангард нашей матери-церкви? Я был с ними перед сражениями в Новом Свете и на Филиппинах. Я знаю войну, сеньор. Это был мой долг — Божья воля — изучать войну. Может быть. Бог послал вас ко мне, чтобы я научил вас, на случай, если я умру. Слушайте, моя паства здесь, в этой тюрьме, была моими учителями в японском военном деле. Поэтому теперь мне известно, как воюют их армии и как их можно победить. И как они могут победить нас. Помни, сеньор, я скажу тебе по секрету: никогда не соединяй японскую ярость с современным оружием и современными методами. Или на земле они погубят нас».

Блэксорн поручил себя Богу. И сказал: — Передайте господину Ябу, что я могу ему помочь. И господину Торанаге. Я могу сделать их армии непобедимыми.

— Господин Яоу говорит, что если ваша информация окажется полезной, он увеличит ваше жалованье, которое дал вам Торанага, с двухсот сорока коку до пятисот коку через месяц. Поблагодарите его.

— Спасибо. Но скажите, что я сделаю для него все это при следующих условиях: он должен отменить свой декрет об этой деревне, через пять месяцев вернуть обратно мой корабль и команду.

Марико сказала: