Муравьи, кто они? - Павел Мариковский

На самой вершине муравейника один муравей схватил другого за ногу и тащит к входу. Муравью не нравится такое обращение, он сопротивляется и вырывается. Через некоторое время его хватают другие муравьи и тоже пытаются тащить. Но упрямец побеждает, и его будто оставляют в покое. Впрочем, вскоре возле него опять собираются муравьи, наперебой гладят его усиками и начинают облизывать голову и грудь. Муравей поднимается на ногах, почти вертикально, возвышаясь над собравшимися вокруг него. Наконец его окончательно оставляют в покое. Через некоторое время он исчезает в одном из входов.

После этого, случайно мною замеченного, эпизода начинаю различать на муравейнике небольшие группы муравьев и в центре каждой из них, один избранный, которого тщательно облизывают. Внимания удостаиваются далеко не все. Почему так — не знаю. Может быть, это какие-то особенные члены большого общества?

Как рискованно на основании одного случайного наблюдения утверждать правило. Есть ли они, эти правила в жизни муравьев. К примеру: муравей, оказавшийся вне общества, без семьи гибнет. И все же...

В каждой семье муравьев есть, наверное, особенные мастера дальних странствий. Они забираются далеко от своего жилища, теряют дорогу, блуждают, страдают от недругов, голодают, многие гибнут, и все же продолжают свое путешествие. Не знаю, возвращается ли кое-кто из таких бродяг в свою семью, побывав в «заморских странах». Подобных муравьев-землепроходцев я кое-когда встречал в своем дачном домике. Делать им здесь было решительно нечего, но попав в него они тщательно все обследовали, ко всему принюхивались, бродили, странствовали.

Сегодня перед сном, усевшись на кровать и положив на колени особую доску «писанницу», стал на ней приводить в порядок записи. Неожиданно на тетради появился шустрый муравей Крематогастер субдентата. Откуда он сюда забрел — ума не приложу. Этот муравей обитает в зоне пустынь и здесь ему нечего делать. Ни на моем дачном участке, ни на соседних он не жил.

Пока я раздумывал о необычном страннике, он стал с особенным вниманием обследовать тетрадь. Опасаясь раздавить удивительного пришельца, я осторожно стряхнул его на пол. Но вскоре упрямый посетитель снова заявился на том же самом месте. Тогда я сдул его с тетради подальше, решив, что окончательно изгнал его и принялся за прерванное занятие.

Прошло десять минут. Сильно зачесался большой палец левой, руки, на нем сидел мой знакомый крематогастер, деловито вгоняя в кожу пальца свое жало. По-видимому, незаметно для себя я его слегка сдавил и он, защищая свою жизнь и достоинство решил храбро сражаться с большим чудовищем. Пришлось открыть окно и выбросить его из домика.

Настойчивость, с которой он появлялся на тетради, говорила о том, что комната ему была отлично знакома.

Больше он не появлялся. Потом я пожалел: его следовало поместить в садочек, кормить, лелеять, убедиться, долго ли он сможет вести удивительную для муравьев жизнь одиночника-путешественника.

Брожу возле бивака, посматриваю на Красные горы, заглядываю в каждый куст саксаула и дзужгуна. Может быть, что-нибудь найдется интересное.

На кустах бродят муравьи Крематогастер субдентата. Кое-где они обладатели стада тлей, прилежно их охраняют и доят. Иногда из стада тлевых коровушек, обуреваемые страстью к путешествию, тли отправляются странствовать по кусту. Изрядно поползав и вкусив радость бродячего образа жизни, они застывают на месте и, погрузив в сочную ткань веточки зеленых побегов хоботок, принимаются высасывать соки растения. Такую одиночную тлю муравьи тот час же берут под особую бдительную охрану. И не зря. Вскоре она народит себе подобных, и на новом месте возникнет новое стадо и даст новые доходы муравьям.

Но тли тлями, а муравьям нужно разнообразие пищи. Поэтому всюду на кустиках, где сидят бледно-серые небольшие около шести миллиметров длины цикадки Ахрус альбикостра собираются свиты муравьев телохранителей и доильщиков. По очереди, мелко-мелко вибрируя усиками, они поколачивают по брюшку цикадку и просят у нее подачки. Иногда попрошайки забегают спереди и тогда «разговор идет с глазу на глаз», в то время, как один или несколько муравьев не прерывают дежурства сзади у источников желанной жидкости. Видимо, между цикадой и муравьями существует сложный ритуал обращения и они отлично понимают друг друга.

Но цикадка не торопится, да и у муравьев времени и терпения хоть отбавляй, прохладная погода способствует лени. Скопления черно-красных крематогастеров хорошо заметны на фоне светлой зелени саксаула и дзужгуна. Стараясь разглядеть подробности муравьино-цикадного разговора, с лупой в руках пододвигаюсь в компании поближе. Чуткая цикадка, зачуяв неладное, совершив гигантский прыжок, стремглав уносится, муравей же, разглядев или унюхав меня, задирают кверху брюшко, выделяя на кончике ядоносной иглы крошечную молочно-белую капельку яда. Они, бесстрашные, как всегда готовы вступить в сражение и отразить неприятеля, обеспокоившего их милую поставщицу питательных соков.

Пора бы мне оставить крематогастеров. Но всюду на кустиках я вижу плотные скопления муравьев без тлей, без цикадок. Они ничем не заняты, почти неподвижны, иногда обмениваются прикосновениями усиками, большей частью обращены друг к другу головками, будто совещаясь о чем-то, беззвучно разговаривая, советуясь, обсуждая важное. Настоящий муравьиный консилиум.

Возле них никого нет. В чем дело, зачем муравьи собираются кучками, кого они ждут, что намерены делать? Вспоминается отличная книга о муравьях Ф.Кнауэра, изданная еще в 1905 году (СПб. издание Брокгауз-Эфрон). В ней он описывает подобные же собрания муравьев Стенамма фульвум.

Может быть, на веточке растет незаметный грибок, и его потихоньку соскабливают челюстями муравьи? Поглощены же таким делом с утра до вечера саксауловые муравьи Кампрнотурсемирифис? Но муравьи ничем не заняты и головки их не касаются веточек.

Может быть, в этом месте сидела цикадка, сосала веточку и, удрав, оставила после себя ранку на растении, сочащуюся соком? Но на веточке нет никаких следов повреждений или выделений.

Может быть, муравьи собрались в скопления ради того, чтобы к ним, к готовой страже примкнула цикадка? Но цикадки, потревоженные мною, летят куда попало и садятся где придется, не обращая внимания на встречающиеся на их пути сборища.

Для чего же муравьи собрались кучками? Не могу найти отгадки «муравьиного консилиума».

Присел на краю глубокого оврага на глинистых прилавках предгорий Заилийского Алатау, загляделся на голубые ляпули. День угасал. Солнце медленно погружалось в дымку горизонта далекой, потонувшей в мареве испарений, жаркой пустыни. Рядом со мною прилежно трудились бегунки. Видимо им понадобились новые помещения, так как рабочие безостановочно выбрасывали наружу остатки съеденных насекомых, освобождая от них одну из камер, служившей для кухонных отбросов.