Странник. Трилогия - Игорь Чужин

День клонился к вечеру, и у нас оставалось совсем мало времени для того, чтобы найти место для посадки. Пролетая вдоль побережья, я заметил в полуразрушенном кратере потухшего вулкана небольшое озеро, оно на первый взгляд казалось подходящим для посадки, и только наличие враждебного местного населения могло помешать этому плану. Сделав пару кругов над озером, я не заметил следов человеческого присутствия. Местность выглядела труднодоступной, и людям к озеру было добраться сложно. Если и могли оказаться поблизости охотники на горных баранов, то, завидев дракона, они, скорее всего, сбежали отсюда.

Посадка прошла идеально, и поплавки дельтаплана заскользили по водной глади. Сбросив скорость, мы поплыли вдоль берега озера в поисках места для ночлега и выбрали для стоянки маленький пляж, скрытый под огромной нависающей скалой. Место оказалось очень удобным, мало того что мы нашли на берегу удобную пещерку, где Викана могла дождаться моего возвращения с Тарона, так еще в этой пещере нашелся приличный источник Силы, пригодный для подзарядки ауры и камней Силы. Вытащив аппарат из воды, я закрепил его на берегу, и мы приступили к обустройству найденного убежища.

Через час окончательно стемнело, а у входа в пещерку уже горел маленький костер и в кружке кипел ароматный чай. Мы впервые остались с Виканой наедине, но меня, как нецелованного мальчика, окончательно заклинило. Я так долго мечтал об этой минуте и понимал, что сегодняшняя ночь может стать последней совместно проведенной ночью в нашей жизни, но поделать с собой ничего не мог. Викана тихо сидела, потупив взгляд, и, наверное, ждала от меня активных действий, а я как баран уставился на огонь костра и не мог пошевелиться. Эта немая сцена продолжалась около получаса, и Викана, расстроенная моим бездействием, разрешила эту проблему чисто по-женски: отвернулась к стене пещеры и тихо заплакала. Женские слезы — самое страшное оружие, и у мужчин никогда не будет от него защиты. Мой ступор мгновенно прошел, и я бросился успокаивать любимую. Я городил какую-то ласковую ахинею, сам удивляясь, откуда в моей голове появился этот бред, но в этих словах была важна интонация, а не смысл.

Викана стоически вынесла эту словесную белиберду и, повернувшись ко мне заплаканным личиком, сказала:

— Любимый, какой же ты глупый! У нас всего одна ночь впереди, а ты сидишь как истукан. Ты меня совсем не любишь или ты не хочешь меня?

— Викана, я люблю тебя до безумия, но я испугался как мальчишка. Я боюсь тебя обидеть или оскорбить, ты для меня как богиня. Мне даже прикоснуться к тебе страшно, — выдал я все свои секреты, окончательно растерявшись.

— И долго ты на меня будешь молиться? Мне не молитвы от тебя нужны, а любовь, я сама по тебе с ума схожу. Поцелуй меня, а то я снова расплачусь.

Я обнял Викану и прикоснулся к ее щеке своими сухими губами. Любимая в ответ потянулась ко мне, и мы слились в поцелуе. На Земле у меня имелся обширный опыт в этом вопросе, но сравнивать настоящую любовь с физическим влечением или любовной страстью невозможно. Есть много способов и видов поцелуев, но это только физкультура для губ и языка. Поцелуй любимой девушки — это как удар грома. Губы любимой нежнее касания мотылька и горячее расплавленного металла. От этого поцелуя душа отделяется от тела и парит в облаках, это величайшая симфония, исполняемая райским оркестром.

Голова шла кругом, а тело пело в сладкой истоме объятий. Мы переплелись с любимой душами и телами. Нас качало на волнах наслаждения, унося из темноты пещеры в рассеченные потоками Силы небеса Геона. В ушах звучала странная незнакомая музыка, от которой сладко щемило душу, подчиняя ее неумолимому ритму. Напряжение тел с каждой минутой нарастало, и вот произошел первый взрыв, пронесшийся ураганом наслаждения. Полукрик-полустон Виканы разорвал мое сердце, и по телу огненной волной прошла сладкая судорога. Мы застыли в объятиях друг друга, слившись в единое целое, постепенно выходя из парализовавшего нас блаженства. Через несколько минут я начал себя осознавать и услышал прерывистое дыхание любимой. Мои легкие тоже работали, как насос, пытаясь наполнить кислородом разгоряченное тело. Неожиданно Викана произнесла какие-то слова, но я их не расслышал и спросил:

— Что ты сказала, любимая?

— Так не бывает! — повторила Викана.

— Чего не бывает?

— Вот так, как у нас, не бывает! Я думала, что умерла от счастья, моя душа вырвалась из тела и улетела в небо в объятиях твоей души. Я, наверное, брежу?

— Нет, милая, все так и было, со мной произошло то же самое.

— Мне было так хорошо, что от наслаждения все горело в животе, и я кричала как сумасшедшая. Я, наверное, распутная?

— Я думаю, что это любовь, Викана, так оно и должно быть, когда любишь. Со мной тоже происходят похожие вещи.

— Это правда, ты меня не обманываешь?

— Конечно нет, я тебя безумно люблю.

— Тогда поцелуй меня, как тогда, — произнесла мне на ухо Викана, прижавшись щекой. — Я еще хочу!

И Мир снова обрушился на нас.

* * *

Разбудило меня прикосновение мокрого платка к голой спине. Я поежился и, потянувшись, повернулся на бок. Надо мной с мокрым платком в руке сидела заплаканная и полностью одетая Викана.

— Это почему же мы опять плачем? Любимая, я опять что-нибудь натворил?

— Нет, это я натворила! Я развратная, распущенная самка!

— Ничего себе заявочки! С какой стати тебе эта дурь в голову пришла? — удивился я.

Викана неожиданно разрыдалась и выдала, давясь слезами:

— Я, дура, тебе всю спину ногтями разодрала и плечи изгрызла, как волчица! Ты меня такую разлюбишь!

Я посмотрел на свои плечи и обалдел: моя нежная девочка потрудилась над ними изрядно. Если бы на моем месте оказался кто подохлее, то она его точно загрызла бы на хрен. Самое удивительное, что я не чувствовал боли. Положение нужно было срочно спасать.

— Ну и зачем же мы рыдаем от такой ерунды? Мне, может быть, нравится, когда меня грызут, я, может быть, тоже хочу тебя покусать за разные вкусные места, — рассмеялся я и, схватив принцессу за плечи, зарычал.

— Ой, прекрати немедленно меня пугать, я и так вся трясусь от стыда! — взвизгнула принцесса.

— И чего ты расстроилась, не понимаю, это ведь ты меня ободрала и покусала от чувств, а не другая женщина, тебе можно. Вот обдерет меня другая, тогда и расстраиваться будешь.

— Если тебя обдерет другая, то я ее убью, тебя убью, себя убью, всех убью! — сверкнув глазами, прошипела Викана.

Вид у моей красавицы при этом был такой, что я ни на секунду не сомневался, что она именно так и поступит.

— Успокойся, любимая, я себе не враг. Разве можно самую красивую и самую кусачую девушку на Геоне променять на какую-нибудь беззубую уродину?

— Прекрати, болтун несчастный! Лучше скажи, как ты теперь весь ободранный за Ингуром полетишь, он сразу догадается, что это я постаралась.

— И это говорит самая сильная видящая на Геоне, да какая там видящая, ты же теперь истинная высокородная, тебе эти царапины залечить — раз плюнуть!

— Не говори ерунды, один раз переспать с истинным высокородным — это еще не значит самой тоже стать такой же.

— Виканочка, а ты давно смотрела на свою ауру? Так вот посмотри, она у тебя теперь полная!

Обалдевшая принцесса закрыла глаза и погрузилась в транс. Через пару минут ее глаза открылись и стали размером с серебряный империал.

— Так не бывает! — заявила она.

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — ответил я Викане словами из «Гамлета».

— Какой еще Горацио? — удивилась принцесса.

— Ладно, проехали, давай лучше лечиться будем. Викана, клади руки мне на плечи и делай как тебя учили, а я помогать буду.

Пятиминутная лечебная процедура закончилась страстным поцелуем, но тем не менее царапины и укусы исчезли, как утренний туман. Викана с недоверием всего меня ощупала, но следов бурной ночи не обнаружила. Закончив диспансеризацию настойкой из трав, заменившей утренний чай, и зарядив камень в двигателе, я начал готовиться к вылету.

Викане предстояло провести в пещере несколько дней, и главной проблемой стала еда, которой у нас не было. Сначала я хотел слетать на охоту в глубину острова, но Викана во время умывания заметила стаю рыбы недалеко от берега озера. Принцесса довольно быстро соорудила острогу из обструганной палки и за несколько минут наколола на нее трех увесистых рыбешек. Такому улову мог позавидовать любой заядлый рыбак на Земле. Гвельфы — настоящие дети природы, и гвельфийской принцессе нужно было постараться, чтобы умереть с голоду в лесу или у озера.