Запрещенная реальность. Том 2 - Василий Головачёв

— Устами младенца глаголет истина, — сказал Тарас, отставляя чашку. — Сверим часы, господа… спутники. М-да. Сейчас половина девятого. В половине одиннадцатого встречаемся на аэровокзале. Переодевайтесь, экипируйтесь, у меня вы найдете все, что нужно, а я убываю по делам. Надеюсь, мы не совершаем ошибку.

Горшин ушел, хлопнув Васю по плечу. Посвященные кончили пить чай и теперь разглядывали Балуева, будто видели его впервые. Кошачьи лапки пробежались у него под черепом, щекотно поглаживая мозг, проникая в глубины сознания. Он напрягся, ощущение «кошачьих лап» прошло.

— Наш человек, — одобрительно проговорил Парамонов, вставая, и, тоже потрепав Балуева по плечу, вышел из гостиной.

— Что вы меня успокаиваете как маленького, — проворчал Василий. — Я не слабее каждого из вас.

— В том-то и дело, что слабее, — вздохнула Ульяна, придвинулась ближе, положила руку ему на колено, заглянула в глаза. — Не обижайся, Балуев. Ты даже представить не можешь, с чем тебе придется столкнуться.

— Я не один, я с вами, и мы отобьемся, — убежденно ответил Василий.

Ульяна слабо улыбнулась и поцеловала его в щеку.

ШАКТИПАТ

Парамонов поставил свою машину рядом с Васиной, припаркованной справа от здания аэровокзала, и перебрался к нему в кабину, где уже сидела Ульяна. Девушка была одета в джинсы, футболку и куртку, мужчины выглядели экзотичней: на Васе красовался темно-синий комбинезон с надписью на спине «Техническая служба», Иван Терентьевич выбрал в гардеробе Горшина мундир полковника милиции.

— Что-то я машины Тараса не вижу, — сказал Вася.

— Подождем, — отозвался Иван Терентьевич, — он сам нас найдет.

И в это время в машину внезапно подсел какой-то проходивший мимо мужчина в белом костюме, Вася даже не успел среагировать. Оглянулся на незнакомца и только сейчас признал в нем Вахида Тожиевича Самандара.

— Вахид? — изумленно глянула на Посвященного Ульяна. — Что ты здесь делаешь?

— Жду вас, — невозмутимо ответил Самандар. — Хочу предостеречь. Я знаю, что вы собираетесь депрограммировать Соболева, так вот — вам не удастся это сделать.

— Почему?

— Я встречался с ним… недавно… Он вышел на уровень Элохим Гибор, хотя сам и не осознает этого, вы же все вместе едва ли способны реализовать иерархию Сил света Цафкиель на уровне Иеговы Элохим.

В кабине Васиной «шестерки» повисло молчание. Потом Парамонов повернул голову к Самандару:

— Присоединяйся к нам, Вахид. Твоя помощь будет очень кстати, вместе мы нейтрализуем зомби-программу Удди.

Самандар покачал головой:

— Вы слепцы. Он поглотит ваши души, как поглотил его душу пентарх, не поможет вмешательство и более сильного иерарха, чем я.

— Значит, ты не пойдешь с нами?

— Нет. — Самандар помолчал, глядя в окно на привокзальную суету, с усилием заставил себя посмотреть на разглядывающих его Посвященных. — Уля, не ходи хотя бы ты. Иван, отговори ее.

Ульяна сверкнула глазами, перехватила косой взгляд Василия и проговорила:

— Спасибо за заботу, Вахид. Но я привыкла решать за себя сама. Не хочешь идти с нами — уходи.

Самандар несколько мгновений смотрел прямо перед собой (Вася чувствовал спиной его взгляд — будто на спину лег тяжелый камень), затем открыл дверцу и, ни слова не говоря, вышел, пересек площадь, исчез.

— Откуда он знает, что мы собрались здесь для похода в МИР? — спросил Вася.

— Я тоже думаю об этом, — признался Иван Терентьевич.

— Он изменился, — тихо, как бы извиняясь, проговорила Ульяна. — Не понимаю, в чем дело, но он таким индивидуалистом не был.

— По-моему, все ясно, — проворчал Василий. — Он просто ревнует тебя ко всем… хотя и волнуется, конечно, за твою жизнь.

— Психолог… — усмехнулась Ульяна с грустью.

— Жаль, что он не с нами, — сказал Иван Терентьевич. — Было бы намного легче.

— Неужели это такое трудное дело — декодирование? — посмотрел на него Вася. — Вы же способны загипнотизировать сотню человек сразу, а Соболев — один.

— Во-первых, процесс декодирования сродни экзорцизму — «изгнанию дьявола», требующему досконального знания предмета и колоссального расхода душевных сил, во-вторых, Соболев — не обычный человек, в которого «вселился дьявол».

— Так что же теперь, обняться и плакать? Откуда уныние в наших рядах?

— Мы не унываем, — улыбнулся Парамонов. — Просто не хотим упускать ни одного шанса. Пойдемте, Тарас уже ждет нас у служебного входа.

Вася хотел спросить: «Откуда вы знаете?» — но прикусил язык, вспомнив, с кем имеет дело.

Тарас, одетый в почти такой же комбинезон, что и Василий, только черного цвета и с надписью «Водонадзор», прохаживался с чемоданчиком у решетки забора за зданием аэровокзала, где кончалась зона посадки в автобусы, развозящие пассажиров по аэропортам. Увидев подходивших «полковника» и «техника» в сопровождении Ульяны, он молча повернулся и исчез за калиткой забора, замок которой сам же, наверное, и открыл. Свернул направо, во дворик одноэтажного служебного строения, заполненный желтыми автокарами, скипами и грузоподъемниками, остановился у крышки канализационного люка.

— Лучше всего войти в сеть канализации здесь, по ней мы пройдем под здание и спустимся на уровень водостока. Вход в МИР где-то там.

Вася оглянулся на рабочих привокзального хозяйства, снующих по двору, но не обращавших на них внимания, и Тарас, перехватив его взгляд, сказал:

— Они нас не видят, не волнуйся.

— Я и не волнуюсь. А Соболев здесь не проходил?

— Я бы почуял. Да и Кристина сообщила, что они появятся примерно после обеда, успеем занять позицию. Я иду первым, потом Иван Терентьевич и Василий, Уля пойдет замыкающей. Если кто встретится под землей, не обращайте внимания, до спуска в МИР боевых действий не предвидится.

— Если только о нашем походе не пронюхают доблестные кардиналы вашего поганого Союза… — пробормотал Вася.

— Почему они должны пронюхать?

— Узнал же об этом каким-то образом Самандар.

Тарас, без усилий выдернувший крышку люка и собиравшийся спуститься в колодец, остановился, посмотрел на Парамонова.

— Он встретил нас, — кивнул Иван Терентьевич. — Но я не знаю, каким образом ему удалось узнать о походе. Возможно, от Кристины.

— Это плохо. — Горшин пощипал пальцами подбородок. — Но менять что-либо уже поздно. — Он ловко прыгнул в люк.

Остальные двинулись следом. Вася помог Ульяне закрыть крышку и полез вниз по скобам в полной темноте, пока не добрались до дна канализационной трубы, где зажег фонарь. Включил фонарь и Горшин, хотя мог бы обойтись без света, перейдя на инфразрение. Однако в светомаскировке не было нужды, вряд ли под зданием аэровокзала, в канализационных и вентиляционных сетях, кипела жизнь.

Сгибаясь в три погибели, по щиколотку в жидкости, которую трудно было назвать водой, они достигли коллектора и выбрали другую трубу, чуть большего диаметра и почти сухую. Метров сорок шли по ней, гулко усиливающей каждый шорох, пока не свернули и не уперлись во второй коллектор, где нашли очередной колодец, опустивший их на дно бетонного короба — тоннеля, захламленного какими-то картонными коробками, битым кирпичом, тряпками и бумагой. Впечатление было такое, будто здесь недавно жили люди. Впрочем, так оно, наверное, и было, место явно было облюбовано бомжами, а может быть, и бандитами.

Как Тарас ориентировался в подземных коммуникациях, Вася не понял, сам он, наверное, давно заблудился бы, однако отряд шел уверенно и быстро и через сорок минут со времени начала спуска под землю остановился у металлической решетки, закрывающей квадратное отверстие в стене тоннеля. Но Тарас разглядывал не решетку, а стену напротив, поглаживая ее рукой.

— Здесь, — сказал он уверенно. — Чувствуете?

Иван Терентьевич повел рукой в круге света, не касаясь стены. Сказал негромко:

— Да, это печать Хранителей.

— Ну и как мы здесь пройдем? — осведомился Василий. — Или ты взял взрывчатку?

— Если Кристина договорилась с Хранителями, то вход откроется, — сказала Ульяна. — Попробуем?

Посвященные замолчали, пристально глядя на бетонную стену тоннеля, и произошло то, чего Вася не ожидал: на стене проступил вычерченный тонкими светящимися линиями прямоугольный контур, затем прямоугольник этот пошел трещинами и осыпался кусками бетона, обнажив отсвечивающий в луче фонаря шелковой зеленью, голубизной или фиолетовым блеском — в зависимости от угла зрения — выпуклый овал. Больше всего этот овал напоминал крыло жука, увеличенное в сто с лишним раз.

Тарас дотронулся до овала рукой и вдруг шагнул в него, как в воду, свободно пронизав твердую на вид поверхность. Иван Терентьевич без колебаний последовал за Горшиным. Ульяна оглянулась на ошарашенного Балуева, дернула за рукав.