Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Получили, — кивнув, подтверждаю я, — только их, как бы… уже нет, сонсен-ним…

— Что значит — нет? — не понимает тот, — Твоя семья потратила их до последней воны?!

— Видите ли, сонсен-ним, — вздохнув, начинаю объяснять я, — эти деньги получила не семья… Их получила… я.

— Как ты? Разве карточка, куда их перевели, она не твоей мамы?

— Это моя карточка, — опять вздохнув, отвечаю я, — я уговорила маму, и она сделала мне карточку…

— Как же она тебя послушала?!

— У меня есть дар убеждения, сонсен-ним. По крайней мере, на маму он действует…

— Твоя мама сделала страшную ошибку, дав тебе в руки деньги! Ну? И на что ты их в этот раз потратила?!

— Я не потратила, — говорю я, — я их — инвестировала.

— Куда? В ещё одно пальто?

— Я купила электронную валюту. Датакоинов.

Выпучив глаза, СанХён секунд пять смотрит на меня.

— А это ещё за х… штука такая? — наконец спрашивает он.

— Это электронная валюта, — отвечаю я и коротко рассказываю, проводя ликбез.

— И сколько ты её купила? — задаёт мне вопрос шеф и тут же начинает догадываться о размерах моей инвестиции, — Постой! Раз ты просишь взаймы, то значит… Ты что, всё потратила?!

Ну, не всё… ХеРин купил золотую цепочку с камушком… Маме на подарок… Предполагать, что мама сможет попасть на сервер и что-то там сделать с записями датакоинов — это наивно. Это ещё неблагодарная онни сможет как-то сделать, если напряжётся, а вот мама — это из области фантастики. Поэтому маме и дяде я купил подарки из этого, реального мира. Ну и себя не забыл, любимого. Короче, оставшиеся после всего двадцать три тысячи я вколотил в будущее, решив, что раз эти деньги легко пришли, то и потратить их нужно так же легко. Если медлить, удачный момент может быть упущен.

— Курс уж больно сейчас хорош, сонсен-ним, — объясняю я причину своей покупки, — отскочил вниз от отметки в один доллар, скоро опять начнёт расти.

— С чего ты вообще решила, что он будет расти? Кто тебе это сказал?

— Понимаете, сонсен-ним, электронная валюта — это особенная валюта, — говорю я, — если бы это были бы какие-то там акции, какого-нибудь завода, или компании — то, да. Там неизвестно, будут они расти, или нет. А датакоины — это валюта преступного мира. Ей можно анонимно расплачиваться за наркотики, оружие, торговлю людьми… Пока ещё не все это поняли, но, как только до соответствующих людей это дойдёт, коины рванут вверх…

Второй раз за пять минут шеф вытаращился на меня, проглотив язык.

— Советую Вам тоже, прикупиться, господин СанХён, — со значением в голосе предлагаю я, — скоро они будут стоить по триста долларов — минимум! Это тридцать тысяч процентов прибыли за несколько лет!

— Господин СанХён, — говорю я, видя, что тот всё ещё молчит, — я рассказала Вам об отличном способе вложения средств. Не займёте ли Вы мне тысяч пять долларов до моего возвращения из Америки? А, господин СанХён?

— А ну-ка марш отсюда! — внезапно орёт из-за своего стола СанХён, — Тебе ни воны в руки давать нельзя! Мотовка!

Ну, вот и делай людям добрые дела! Онни за датакоины чуть не прибила, и этот туда же! Чудаки. Не понимают своего счастья.

Время действия: два дня спустя

Место действия: Америка, штат Калифорния.

Машина мчит меня по широченному хайвэю. За окном солнце и … Америка! Просто в голове не укладывается — как я сюда попал?[66]

Время действия: три месяца спустя

Место действия: самолёт рейса Лос-Анжелес — Инчхон

Турбины самолёта негромко гудят, перенося тело воздушного лайнера во времени и пространстве. Не успел, как говорится, оглянуться, а три месяца пролетели, как один день. Ещё вот только, вроде чуть ли не вчера, мама и СунОк с гордостью и печалью провожали меня в аэропорту Инчхон, и вот я уже лечу обратно.

Поездка в Америку оказалась внезапно скучной. Нет, не скучной, скорее — деловой. Это слово будет более правильным при описании путешествия. По прилёту нас троих разделили и отправили в разные школы, что, собственно меня несколько удивило. Я ожидал, что нас всех будут вместе держать, но у встречающей стороны были свои представления, как оно должно быть. Скорее всего, это произошло из-за специализации каждого из нас. Мне вот танцевать нужно учиться, а кому-то петь… Короче говоря, после достаточно длинного путешествия на автомобиле по широким американским дорогам я оказался в предместьях Лос-Анжелеса, перед дверьми, на табличке рядом с которыми было написано — «Madilyn Clark Studios. Drama music dance. Studio rental classes». «Окей», — подумал я, прочитав, что было написано на табличке, — «буду танцевать что-то душераздирающе драматическое, вместе со студентами». Однако, когда я зашёл в здание и посмотрел через большое стекло в зал для занятий, то вместо студентов я увидел там кучу детишек явно совсем не студенческого возраста. Возраста — ну дай бог начальных классов средней школы. Я сначала удивился, но потом подумал, что, возможно, это «олимпийский резерв», молодёжь, среди которой есть будущие чемпионы[67].

Оказалось, что я не сильно ошибся в своём предположении. Здешний «Драма-танец» тянется за балетом, а в балете, как известно, чем раньше начнёшь — тем лучше. Студенты в школе потом тоже нашлись. Причём всякие-разные. И негры, и метисы, и европейцы. И я к ним, до кучи. Несмотря на столь интернациональный коллектив, занятия проходили дружно и интересно. Наверное, оттого, что все были заняты интересным для себя делом, и делить нам, по большому счёту, было нечего. Да, кто-то танцевал лучше, кто-то хуже, но это было делом каждого, как говорится. Хочешь — стремись, хочешь — просто получай удовольствие. Америка в этом плане — не Корея, где ты должен работать и работать. А если не работаешь, если не устал — бан тебе и всеобщее осуждение.

Кроме занятий танцами и вокалом, в этой школе больше для меня ничего не было. Подозреваю, находись она в самом Лос-Анжелесе, а точнее, где-нибудь ближе к центру, в ней бы преподавали ещё какие-нибудь предметы,