Люди сороковых годов - Алексей Писемский

- Да разве в двенадцатом году дворянство выгнало французов?! воскликнул в удивлении Вихров. - Мужики да бабы - вот кто их выгнал! присовокупил он.

- Однако под Смоленском и под Бородином не мужики же и бабы выдерживали сражения.

- Да уж и не дворяне, а солдаты.

- Но этих солдат приучили и руководили дворяне.

- Как же, дворяне!.. Солдаты дворян учили - это так!

Абреев против этого ничего уже не сказал, а пожал только плечами.

Замин обыкновенно, кроме мужиков, ни в каких других сословиях никаких достоинств не признавал: барин, по его словам, был глуп, чиновник - плут, а купец - кулак. Покончив с Абреевым, он принялся спорить с Иларионом Захаревским, доказывая, что наш народный самосуд есть высочайший и справедливейший суд.

- Но каким же образом - высочайший? - возражал ему Захаревский. - Народ не имеет очень многих юридических сведений, необходимых для судей.

- Все имеет, все! - кричал Замин с блистающими глазами и выпивая, по крайней мере, уже десятую рюмку коньяку.

Виссарион Захаревский в это время, окончив хлопоты с обедом и видя, что Марьеновский сидит один-одинешенек смиренно в углу, счел не лишним занять его: он его, по преимуществу, уважал за чин тайного советника.

- Какого это севастопольца Вихров хотел привезти на обед? - спросил он, чтобы о чем-нибудь только заговорить с ним и подсаживаясь к нему.

- Эйсмонда, вероятно, - отвечал с небольшою улыбкою Марьеновский.

- А!.. Да ведь у него с его женой есть что-то такое.

- Говорят! - отвечал с прежнею улыбкою Марьеновский.

- Я как-то его с ней встретил в Павловске. Это черт знает что такое она старуха совсем!

- Да, не молода уж!

- Но что ж ему за охота?

- Старая, вероятно, какая-нибудь привязанность, которую не хочет да, может быть, и не может нарушить: ведь он - романтик, а не практик, как вы! заключил немного ядовито Марьеновский.

- Черт знает, все-таки не понимаю! - произнес Виссарион и через несколько времени уехал в своем щегольском экипаже с братом по Невскому.

Прочие тоже вскоре за тем разошлись.

ПРИМЕЧАНИЯ

ЛЮДИ СОРОКОВЫХ ГОДОВ

(Части 1-2)

Впервые роман напечатан в журнале "Заря" в 1869 году, NoNo 1-9; при жизни Писемского это было единственное издание. Рукописи романа до нас не дошли, поэтому настоящий текст воспроизводится по публикации "Зари". Точных данных о начале работы писателя над романом не имеется. По-видимому, замысел романа относится к 1867 году. Закончен он 31 июля 1869 года.

В отличие от других крупных произведений Писемского "Люди сороковых годов" писались для определенного журнала, с чем связаны некоторые особенности идейного содержания романа.

Писемский, утративший связи как с петербургскими, так и с московскими влиятельными журналами, в 1867-1868 годы печатал свои пьесы во второстепенном журнале доктора М.А.Хана "Всемирный труд". Репутация у этого органа, особенно после опубликования реакционной повести В.П.Авенариуса "Поветрие" (1867), была очень плохой, в связи с чем Писемский был вынужден обратить свое внимание на создававшийся историком В.В.Кашпиревым славянофильский журнал "Заря". Главными идеологами этого журнала были: бывший петрашевец Н.Я.Данилевский (1822-1885) и известный критик, публицист и философ-идеалист Н.Н.Страхов (1828-1896), особенно близкий к Ф.М.Достоевскому и позднее к Л.Н.Толстому. Идейной платформой "Зари" было так называемое позднее славянофильство, одним из важных памятников которою явилось опубликованное в ней сочинение Данилевского "Россия и Европа". Наиболее известными сотрудниками журнала были Ф.М.Достоевский, А.Н.Майков, Д.В.Аверкиев, В.Г.Авсеенко, В.В.Крестовский, В.П.Клюшников, Н.С.Соханская.

Начав печатать свой роман в "Заре", Писемский пытался "подогнать" его под программные установки неославянофильского органа. В письме к Н.Н.Страхову от 27 февраля 1869 года он писал: "Обращаюсь к Вам с превеликою моей просьбою: я в романе моем теперь дошел до того, чтобы группировать и поименовывать перед читателем те положительные и хорошие стороны Русского Человека, которые я в массе фактов разбросал по всему роману, о том же или почти о том же самом придется говорить и Данилевскому, как это можно судить по ходу-то статей. Вы, кажется, знаете их содержание: не можете ли вы хоть вкратце намекнуть мне о тех идеалах, которые он полагает, живут в Русском народе, и о тех нравственных силах, которые, по преимуществу, хранятся в Русском Народе, чтобы нам поспеться на этот предмет и дружнее ударить для выражения направления вашего журнала"*.

______________

* А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 234.

Действительно, в "Людях сороковых годов", особенно в заключительной их части, можно без особого труда обнаружить высказывания, являющиеся непосредственным результатом сотрудничества писателя с редакцией "Зари". К таким высказываниям нужно отнести прежде всего слова героя романа Вихрова о том, что Россия "должна быть, если можно так выразиться, по преимуществу государством хоровым, где каждый пел бы во весь свой, полный, естественный голос, и в совокупности выходило бы все это согласно... Этому свойству русского народа мы видим беспрестанное подтверждение в жизни: у нас есть хоровые песни, хоровые пляски, хоровые гулянья..." (ч. V, глава 17).

Влиянием идейных интересов редакции "Зари" следует объяснить и повышенное внимание писателя к вопросам религии. Здесь налицо стремление Писемского подменить откровенный атеизм его смягченной формой - пантеизмом. В одном из писем Вихрова мы читаем: "От этих житейских разговоров Захаревский с явным умыслом перешел на общие вопросы; ему, кажется, хотелось определить себе степень моей либеральности и узнать даже, как и что я - в смысле религии. С легкой руки славянофилов он вряд ли не полагал, что всякий истинный либерал должен быть непременно православный. На его вопрос, сделанный им мне по этому предмету довольно ловко, я откровенно ему сказал, что я пантеист и что ничем больше этого быть не могу" (ч. IV, глава 1). Как мало это устраивало редакцию "Зари" и Н.Я.Данилевского, в частности, видно из того, что православие в его программной формуле занимает первое место*.

______________

* Н.Я.Данилевский. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. Изд. 5-е, СПБ, 1895.

"Спеться" Писемскому с идеологами неославянофильства оказалось делом довольно трудным. Данилевский, например, писал: "Самый характер русских и вообще славян, чуждый насильственности, исполненный мягкости, покорности, почтительности, имеет наибольшую соответственность с христианским идеалом. С другой стороны, религиозные уклонения, болезни русского народа, - раскол старообрядства и секты, указывают: первый - на настойчивую охранительность, не допускающую ни малейших перемен в самой внешности, в оболочке святыни; вторые же, особенно духоборство, - на способность к религиозно-философскому мышлению"*. Писемский, конечно, оценивал по-иному свойства русского народа и общества.

______________

* Н.Я.Данилевский. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. Изд. 5-е, СПБ, стр. 526.

Жуткая картина русской действительности сороковых годов прошлого столетия, содержащаяся в романе, наносит страшный удар по идиллическим представлениям о ней в лагере неославянофильства. По мысли Н.Я.Данилевского, "крепостное право" в России "имело сравнительно легкий характер", так как 1) "помещикам не было никакого резона слишком отягощать своих крестьян работою" и 2) "дворовые терпели от личного произвола, от вспышек гнева, от жестокости характера или распутства иного помещика, но и это было исключением, а главное - не распространялось на массу крестьянского сословия"*. Писемский этой маниловской болтовне противопоставляет факты: даже у отца героя, полковника Вихрова, именуемого кое-кем "справедливым" помещиком, крестьяне и дворня голодают и одеты в рубище. Павел Вихров "в ужас пришел: они ели один хлеб, намешанный в квас, кислый и жидкий и только приправленный немного солью и зеленым луком, и тот не у всех был" (ч. II, глава 8). О бесправии крепостного крестьянства говорится достаточно определенно: "Очень уж велика власть-то и сила господская, - ничего с ней не поделаешь" (ч. III, глава 10).

______________

* Н.Я.Данилевский. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. Изд. 5-е, СПБ, стр. 280-281.

По-видимому, Писемский, намереваясь "поспеться" с Данилевским, полагал, что взгляды последнего окажутся более сходными со взглядами самого Писемского. Этого, однако, как мы видим, не произошло, и уже 16 февраля 1870 года в письме к И.С.Тургеневу писатель откровенно говорит об "удушающем запахе" славянофильского направления "Зари". Главные деятели этого журнала, в свою очередь, начали относиться к Писемскому с не меньшей антипатией. Так, например, Н.Н.Страхов в феврале 1871 года писал Достоевскому о Писемском: "...будет мне случай - я его изругаю всласть, с заскоком, как говаривал покойный Ап.Григорьев"*.