Вторая мировая война - Энтони Бивор

На крайнем левом участке высадки успеха удалось добиться только рейнджерам подполковника Уильяма Дарби, быстро продвинувшимся вглубь материка и захватившим ключевые позиции на перевале Кьюнци. Эта извилистая горная дорога вела в Неаполь через гористое подножие полуострова Сорренто. Со своих позиций американцы могли координировать огонь орудий главного калибра союзного флота в заливе. Эти орудия, ведя огонь на предельной дистанции, нанесли серьезный урон немецким автоколоннам с боеприпасами и подкреплениями, двигавшимся по прибрежной дороге из Неаполя.

Утром 13 сентября Кларк, хорошо понимая, что его силы вторжения не смогут самостоятельно выбраться из западни, приказал Даули направить 36-ю пехотную дивизию Национальной гвардии Техаса на штурм расположенной на вершине холма деревни. Немцы ответили яростным огнем, и техасцы понесли серьезные потери. Но худшее было еще впереди. Полагая, что два корпуса союзников намерены отступить и возвратиться на свои корабли, генерал фон Фитингоф приказал танковым частям и самоходкам начать наступление из Эболи прямо на юг. Завязавшееся сражение оказалось настолько ожесточенным, а угроза прорыва немецких войск настолько реальной, что Кларк стал подумывать об отводе своих сил, а Фитингоф считал себя без пяти минут победителем.

В это время передовые части Восьмой армии все еще находились на расстоянии сотни километров к юго-востоку, и темпы их продвижения в северном направлении не ускорились. Отступающие немцы планомерно взрывали мосты, что задерживало наступление союзных войск. Адмирал Хьюитт, командовавший операцией в Салерно, не хотел даже слышать о возможном возвращении войск на корабли. Утром 14 сентября он связался с находившимся на Мальте адмиралом Каннингемом, который немедленно отрядил к берегам Салерно линкоры Королевских ВМС Warspite и Valiant, которые должны были поддержать союзные войска огнем своих орудий. Одновременно Каннингем направил в Триполи на полной скорости три крейсера за подкреплением. Но еще до их прибытия положение в районе Салерно несколько стабилизировалось. Союзные войска перешли к стойкой обороне, и выведенные на прямую наводку 105-мм орудия в конце концов позволили остановить наступление немецких танков. Кроме того, по настоятельной просьбе Кларка, на плацдарм высадился полк 82-й воздушно-десантной дивизии.

Утром 15 сентября на борту эсминца в Салерно прибыл генерал Александер. Проявив полное единодушие с адмиралом Хьюиттом, он прекратил все разговоры об эвакуации. Вскоре плацдарм у Салерно был захвачен, благодаря слаженным совместным действиям бомбардировщиков и корабельной артиллерии союзников. Корабли ВМС США и Англии нанесли сокрушительный удар по немецким танкам и артиллерии. К сожалению, не обошлось без тяжелых потерь от огня по своим: во время ночного налета люфтваффе огнем шестидюймовых орудий с борта линкора Warspite по летящему на малой высоте немецкому самолету был поражен английский эсминец Petard.

Бомбардировщики генерал-майора Джеймса Дулитла стерли с лица земли город Баттипалья, находившийся непосредственно за немецкой линией обороны. Генерал Спаатс в ответ радировал: «Недоработка вышла, Джимми! Ты оставил целыми одну яблоню и один хлев». Именно здесь происходило рождение новой бомбардировочной доктрины, которую американцы назвали «повалить город на тротуары», т. е. превратить населенный пункт в руины, завалив ими все проходы и проезды с тем, чтобы помешать подвозу противником подкреплений и продовольствия. В июне следующего года эта тактика широко использовалась на нормандском театре военных действий.

К этому времени немецкая разведка выяснила место заключения Муссолини. Вначале его содержали на острове Понца, потом – на Маддалене, а затем маршал Бадольо распорядился тайно перевезти его на горнолыжный курорт Гран-Сассо в Апеннинах, к северу от Рима. Гитлер, возмущенный тем, как унизили его союзника, распорядился вызволить дуче. 12 сентября гауптштурмфюрер Отто Скорцени с эсэсовским отрядом спецназа на восьми планерах приземлился на горе вблизи места, где содержали Муссолини. Карабинеры, охранявшие дуче, не оказали никакого сопротивления. Обнимая Скорцени, Муссолини повторял, что был уверен: Адольф Гитлер не оставит друга в беде. Самолетом дуче доставили в Wolfsschanze. Адъютант Гитлера от люфтваффе писал, что Муссолини производил впечатление «сломленного судьбой человека». Однако немцы планировали использовать его в качестве номинального главы так называемой Итальянской Социальной Республики, которая должна была поддерживать легенду о сохранении «Оси» и тем оправдывать оккупацию Италии немецкими войсками.

21 сентября войска «Сражающейся Франции» высадились на Корсике, которую немцы оставили, чтобы укрепить оборону материковой части Италии. За три дня до этого началась эвакуация немецких войск из Салерно. Кессельринг приказал Фитингофу постепенно отводить свои части, создавая линию обороны вдоль реки Вольтурно, к северу от Неаполя. Кларк в конце концов снял с должности командира корпуса генерала Даули. Находящиеся на левой стороне плацдарма англичане пошли в наступление в северном направлении с целью захвата основания полуострова Сорренто и подготовки к походу на Неаполь. После того, как бойцы Колдстримского гвардейского полка в ночной атаке захватили высоту, командир взвода Майкл Говард так описал происходившее: «Нас подняли на рассвете. Небо только начинало сереть, когда мы стали хоронить погибших немцев. Я впервые в жизни имел дело с трупами: они были такими жалкими, эти съежившиеся и покоробившиеся окоченевшие манекены с тусклыми глазами. Среди них не было никого старше двадцати лет, а некоторые выглядели просто детьми. Страшно вспомнить, как торопливо и небрежно мы лопатами сталкивали их в окопы и присыпали сверху землей».

К 25 сентября Восьмая армия и Пятая армия Кларка наконец соединились, образовав сплошную линию фронта поперек Апеннинского полуострова. В ходе Салернской операции потери американских войск убитыми составили приблизительно 3500, а англичан – 5500 человек. Продвигаясь по Адриатическому побережью, Восьмая армия заняла равнину Фоджия с расположенными на ней аэродромами, что означало возможность бомбардировок юга Германии, Австрии и нефтепромыслов Плоешти. На западе Пятая армия Кларка обошла гору Везувий, и 1 октября бронемашины Королевского драгунского гвардейского полка уже ехали под знаменитыми бельевыми веревками, перекрещивающимися над улицами Неаполя. Только на веревках ничего не сохло. Неаполь остался без воды, потому что немцы, отступая, взорвали водопровод в виде мести горожанам за сопротивление, которое те оказали жестокому оккупационному режиму. Гитлеровцы разрушили и разорили все, что могли, включая старинные библиотеки, канализацию, электростанции, промышленные предприятия и, конечно же, порт. В самых крупных уцелевших зданиях города установили мины замедленного действия, которые должны были последовательно взрываться в течение нескольких недель. Таким образом, итальянский театр военных действий стал по своей жестокости напоминать Восточный фронт.

В разведывательной информации из Блетчли-Парка говорилось о планах Гитлера вывести большую часть немецких войск с территории Италии. Однако союзники не получали никаких сообщений о том, что под влиянием Кессельринга, выступающего за создание линии обороны к югу от Рима, в штабе фюрера пересмотрели итальянскую стратегию. На самом деле с мнением Роммеля, предлагавшего отступать, не согласились. Во-первых, Гитлер боялся, что такие действия будут неправильно истолкованы его балканскими сателлитами; во-вторых, высадка союзных войск прошла совсем не так гладко, чтобы усомниться в возможности Германии сохранить Апеннинский полуостров за собой. Однако решение Гитлера удержать Италию и противостоять англичанам, которые, как он был уверен, попытаются захватить Балканы и острова в Эгейском море, требовало присутствия в регионе тридцати семи немецких дивизий, тогда как на Восточном фронте вермахт вел смертельную схватку с Красной Армией.

Геббельс и Риббентроп уговаривали Гитлера начать мирные переговоры со Сталиным, но фюрер гневно отвергал такую идею. Он никогда не будет обсуждать условия заключения мирного договора с позиции слабости. Генерал Йодль из OKW понимал, что Германия становится заложником безумной логики нацистского заклинания об «окончательной победе». Вскоре он написал: «То, что мы выиграем войну, потому что мы должны ее выиграть, означает, что мировая история больше не в счет». Поскольку не было никакой надежды на то, что удастся вести мирные переговоры с позиции силы, становилось ясно, что Германия обречена воевать до своей полной гибели.

Глава 33

Украина и Тегеранская конференция