Вторая мировая война - Энтони Бивор

Начальники штабов союзников, собравшиеся в Каире, находились в состоянии эйфории, которая не имела под собой никакой рациональной основы. Все были уверены, чуть ли не готовы биться об заклад, что война закончится к марту, самое позднее – к ноябрю 1944 г. Если учесть, что до начала операции «Оверлорд» оставалось еще более полугода, а Красная Армия находилась очень далеко от Берлина, такие прогнозы были по меньшей мере слишком оптимистичными. Черчилль, наоборот, был полон пессимизма после неравной борьбы с товарищами по оружию в Каире и Тегеране. Прилетев в Тунис, он слег с пневмонией и, как говорят, чуть не умер. Выздоровлению поспособствовало Рождество с традиционными возлияниями, а также сообщение о том, что Королевские ВМС потопили у берегов северной Норвегии линейный крейсер Scharnhorst. Около 2 тыс. немецких моряков погибли в холодных водах Норвежского моря.

Как информировал своих партнеров по переговорам в Тегеране Сталин, Группа армий «Юг» под командованием Манштейна предпринимала регулярные контратаки против войск генерала Ватутина. Надеясь повторить успех своей операции по повторному занятию Харькова в начале 1943 г., Манштейн силами двух танковых корпусов атаковал фланги ватутинского фронта, который к тому времени был переименован в Первый Украинский. Манштейн хотел оттеснить Красную Армию назад к Днепру, снова занять Киев и окружить крупную советскую группировку войск вблизи Коростеня. Гитлер, резко постаревший за последние месяцы, находился в состоянии депрессии и не хотел слышать никаких аргументов, отвергая саму мысль о возможном отступлении. Между тем даже его любимчик генерал Модель охарактеризовал происходящее на Восточном фронте как «боевые действия задним ходом». В германской армии распространялось чувство обреченности. Пехотный офицер, взятый в плен на Ленинградском фронте, сказал на допросе: «Мы в дерьме. Все надежды потеряны». Гитлер, обвиняющий во всех неудачах своих генералов и их недостаточную волю к победе, был крайне обеспокоен пропагандистской кампанией, которую проводила «Свободная Германия» – организация немецких военнопленных-антифашистов, созданная советскими спецслужбами. В ответ Гитлер распорядился с 22 декабря ввести во всех частях должность офицера – представителя нацистской партии, что-то вроде двойника советского комиссара или политрука.

Через три дня Манштейн, считавший, что ему удалось стабилизировать фронт, столкнулся с крайне неприятным сюрпризом. Красная Армия смогла скрытно перебросить части 1-й танковой и 3-й гвардейской танковой армий в район Брусилова, и 25 декабря они начали наступление на Житомир и Бердичев. Вскоре наступающий южнее Второй Украинский фронт генерала Конева также прорвал оборону противника, и два немецких корпуса, удерживавших линию фронта по Днепру южнее Киева, были окружены под Корсунем-Шевченковским. Гитлер отказался дать приказ об отступлении частей, попавших в Корсунский котел, чем обрек их на поистине плачевную судьбу.

Глава 34

Холокост: трагедия евреев Европы

1942–1944 гг.

План Гейдриха, озвученный на конференции в Ванзее в январе 1942 г., поражал своей масштабностью. По словам одного из его соратников, Гейдрих обладал «неуемным честолюбием, умом и бешеной энергией». Стратегический план под названием «Окончательное решение еврейского вопроса», по подсчетам Адольфа Эйхмана, должен был охватить более одиннадцати миллионов евреев, включая проживающих в нейтральных государствах: Турции, Португалии и Ирландии, – а также на территории Великобритании, которая не была оккупирована немецкими войсками.

Тот факт, что план был представлен через несколько недель после неудачи вермахта под Москвой, а в войну против Гитлера к тому времени вступили США, мог свидетельствовать либо о неколебимой уверенности нацистов в «окончательной победе», либо об их решимости выполнить свою «историческую миссию» до того, как неблагоприятное развитие событий сделает это невозможным. Вероятно, имели место оба фактора. Безусловно, в конце лета 1941 г. надежды на скорую победу способствовали радикализации нацистской расовой политики. Наступил переломный момент в мировой истории, и не могло быть возврата в прошлое. Если раньше «Окончательное решение еврейского вопроса» предполагалось осуществлять с помощью пуль, то теперь нашлось более кардинальное «решение»: с использованием газовых камер.

Как и «план голодомора», и зверское обращение с советскими военнопленными, «окончательное решение» преследовало двойную цель. Наряду с уничтожением расовых и идеологических врагов, необходимо было обеспечить продовольствием войска и население Германии, особенно ввиду того, что рейх наводнили иностранные рабочие. «Окончательное решение» предусматривало параллельное использование двух стратегий уничтожения: доведение до смерти непосильным трудом и немедленную ликвидацию. Выполнение обоих заданий возлагалось на подразделения СС Totenkopf («Мертвая голова» – не путать с одноименной эсэсовской дивизией). Единственное исключение тогда сделали для тех пожилых или знаменитых евреев, профессионалов высокого класса, полуевреев и евреев, состоящих в браке с арийцами, которых отобрали для поселения в «образцово-показательном» гетто Терезиенштадт. Решение их судьбы было отложено на будущее.

В это время уже действовал лагерь смерти в Хелмно (Кульмхофе), вскоре заработали Белжец и комплекс Освенцим-2 (Аушвиц-Биркенау). В Хелмно для умерщвления евреев из близлежащих городов использовали закрытые грузовики с угарным газом. В январе 1942 г. туда привезли и уничтожили около 4400 цыган из Австрии. Трупы зарывали в лесу отряды специально отобранных евреев, работавших под надзором сотрудников немецкой полиции порядка. Хелмно стало центром массового истребления евреев из гетто в Лодзи, в пятидесяти пяти километрах к югу от лагеря. Белжец, расположенный между Люблином и Львовом, считался лучше оснащенным технически, поскольку там угарный газ подавался в газовые камеры из внешних мобильных установок. В январе в Белжеце новые установки были опробованы при уничтожении 150 евреев, а в середине марта там начались регулярные казни, в основном евреев из Галиции. Лагерь Майданек построили практически на окраине Люблина.

В Аушвице (Освенциме), силезском городке неподалеку от Кракова, со времен Австро-Венгерской империи сохранились кавалерийские казармы, в которых в 1940 г. эсэсовцы стали содержать заключенных-поляков. Концлагерь получил название Аушвиц-1. Именно здесь в сентябре 1941 г. проводились, в основном на советских военнопленных, первые испытания Циклона Б – газа, получаемого из гранул цианистого водорода (синильной кислоты), обычно используемых для борьбы с паразитами.

В конце 1941 г. началось сооружение нового лагеря, Аушвиц-2, вблизи Биркенау. Пару крестьянских домов переоборудовали под газовые камеры, которые были введены в действие в марте 1942 г., но с размахом стали использоваться только в мае. Однако уже к октябрю комендант-эсэсовец Рудольф Хесс понял, что оснащение не соответствует масштабам стоящих перед ним задач, а массовые захоронения отравляют грунтовые воды. В течение зимы была построена совершенно новая система газовых камер и печей.

Хотя Аушвиц окружали болота, реки и березовые рощи, туда было легко добраться по железнодорожной дороге, и это стало одной из причин, по которой им заинтересовался немецкий химический концерн «ИГ Фарбениндустри» – как удобным местом для строительства завода по производству синтетического каучука, буны. Эта идея очень понравилась Гиммлеру, который стремился германизировать Силезию, и он предложил реализовать проект, используя труд заключенных Аушвица. Он лично приехал в лагерь, чтобы ввести в курс дела Хесса, и сам вступил в переговоры с хозяевами «Фарбен». Узнав о планируемых объемах производства и подсчитав, какого количества бесплатной рабочей силы потребует новое предприятие, Гиммлер информировал Хесса, что придется утроить численность заключенных лагеря, которая на тот момент составляла 10 тыс. человек. В результате «Фарбен» будет ежедневно выплачивать СС по 4 рейхсмарки за каждого купленного раба. В свою очередь, для надзора за евреями-рабами и физического воздействия на недостаточно добросовестных, СС создаст привилегированную касту заключенных, так называемых капо, из уголовников, отбывающих срок в других местах лишения свободы.

Строительство огромного предприятия «Буна-Верке» началось летом 1941 г., когда немецкие войска одерживали одну за другой победы на Восточном фронте. В октябре, в условиях продолжающейся нехватки рабочей силы, Гиммлер потребовал от вермахта передать в ведение СС 10 тыс. пленных красноармейцев. Незадолго до своей казни за военные преступления Хесс отметил в автобиографических записках, что заключенные были доставлены в очень плохом состоянии. «В дороге их практически не кормили, а на привалах выпускали на ближайшее поле, чтобы они «паслись« там, как скот, в поисках чего-нибудь съедобного». Всю зиму пленные работали на стройке без теплой одежды, измученные и больные, голодные настолько, что было зафиксировано несколько случаев каннибализма, и, по словам Хесса, «мерли как мухи». «Они больше не были похожи на людей, – писал Хесс. – Они превратились в животных, которым хотелось одного – есть». Понятно, что вместо двадцати восьми запланированных бараков пленные смогли построить только два.