Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

Может Игорь тут больше поможет. Хоть и священник, кажется, не до конца сек, что происходит с Агнией.

Да и кто из них разбирался?

Леха, которого Боруцкий с неделю назад просто припер к стенке, требуя каких-то результативных действий, ушел в сторону, заявив, что это уже не его поле деятельности. По своему, врачебному, он все сделал: организм ее чист, и последствия по максимуму нейтрализованы. А вот теперь Агнии нужна психологическая помощь. Был у него искус заявить, что он сам поможет ей лучше кого угодно. Кто больше Вячеслава знал и понимал Бусинку? Да никто! Только вина за все, что с ней случилось, скручивала и гнула его, корежа изнутри. И он не собирался еще раз напортачить.

Нужен был спец по мозгам — Вячеслав такого достанет. Только к кому попало, свою Бусинку не поведешь. Не та ситуация. Да и она обычно не к мозгокопателям бежала, а совсем в другое место. Потому к варианту с посещением Игоря у него не было претензий.

Конечно, у них с этим попом не то, чтоб всегда были чистосердечные отношения. У каждого имелись свои счеты к другому. Хотя Вячеслав мог признать, что иногда священник оказывался прав. Да и просто, хороший Игорь был мужик, нормальный. Когда про сан свой забывал. А уж после второй рюмки, так вообще замечательный. И уладили они все давным-давно, можно сказать, негласно приняли решение ради Бусинки найти точки соприкосновения.

Только вот проблема была в том, что и с Игорем Бусинка не разговаривала. Несмотря на то, что он был ее духовником с шестнадцати лет. Несмотря на то, что знал о них если не все, то очень много, и сам добывал разрешение на венчание когда-то, учитывая всю специфику ситуации и нежелание Борова «светить» свою девочку в официальных бумагах. Сумеет ли он помочь ей сейчас?

С одной стороны, Вячеслав и сам не особо болтал с попом весь этот год. Хоть приходил регулярно, особенно когда снова и снова понимал, что в очередной раз терпит поражение и пытается пробить лбом бетонную стенку. Осознавал, что ему не хватает сил, чтобы вызволить свою жену. В такие моменты, реально сходя с ума от того, что имел представление о том, что Бусинке приходится выносить, Вячеслав шел в церковь. Нет, он не говорил с Игорем, как попом. Не заходил в основной зал. Вячеслав даже не мог сказать, молился ли он. Просто не имел права отчаяться, не мог опустить руки. Вот и сидел в притворе, быть может надеясь на какое-то озарение или мысль. На какую-то идею, которая раньше ускользнула от него.

Хотя, он соврал бы, если бы сказал, что тайком, только в душе, не просил избавить его любимую от этого кошмара, уберечь ее, спасти.

Знал об этом Игорь или нет, но сильно к Вячеславу с душеспасительными беседами не лез. И не обвинял. За это Боров был благодарен попу отдельно. Он и сам в полной мере знал всю глубину своей вины.

Но это все он. А почему Агния сейчас не проявляла желания поговорить со священником о том, что давило и рвало ее изнутри, не понимал ни сам Вячеслав, ни Игорь. Однако оба не оставляли надежды, что ей просто необходимо еще немного времени. Потому Вячеслав ни разу не отказал, сам иногда предлагал малышке отвезти ее в церковь.

— Не надо, не иди. Пусть одна побудет.

Игорь остановил его на середине притвора. Вячеслав выходил на улицу, чтобы «не осквернять» церковь своим разговором с Федотом по мобильному. Игорь очень выразительно указал ему на дверь после третьего подряд звонка. Разумеется, Вячеслав вышел не потому, что вдруг струхнул перед попом. Просто не хотел мешать Бусинке, которая с самого их приезда, почти сорок минут уже, стояла перед иконами, переходя от одной к другим, и смотрела то на изображенных там святых, то на огоньки свечей, горящих под иконами. Если малышка и молилась, он этого не видел. Ее губы не шевелились в беззвучно проговариваемой молитве, как это бывало раньше. И все-таки, Вячеслав старался не отвлекать ее от того, что бы ни наполняло мысли Агнии.

Однако и решая дела, уходить далеко он не собирался. Тем более не планировал оставлять ее без присмотра. И потому совершенно не понял, с какой стати Игорь мешает ему вернуться к «наблюдательному пункту»: укромному месту в арочном проходе между притвором и залом, где Вячеслав обычно стоял.

Остановившись напротив священника, он вопросительно поднял брови.

— Слав, сейчас ей лучше побыть один на один с Богом. Пусть откроется, отпустит себя…

Хмыкнув, чем прервал шепот Игоря, Вячеслав только дернул головой, показывая, что не собирается выпускать Бусинку из виду. Обошел попа и подошел к проходу. Дошел без помех.

А вот рвануть в зал ему Игорь все-таки не дал.

Ухватил за плечо с такой силой, которой Боров не ждал от святоши. Но не поэтому Вячеслав остановился. Пусть и неожиданно, а все равно не выстоял бы поп против него. Только Игорь еще и болтать начал:

— Не иди, говорю тебе! Дай ей сделать то, в чем она нуждается…

— В этом?! Твою ж… налево, по-твоему, она нуждается в этом?! — оборвав себя только из-за того, что малышка могла услышать, Боруцкий зло махнул рукой в сторону зала.

Агния находилась там. И впервые за эти недели тихо молилась. Стоя прямо на коленях на холодном кафеле, склонив покрытую платком голову так, что лоб почти касался пола.

Ее вид: настолько униженный и раздавленный — причинял ему реальную, физическую боль. Не для того он привез ее в церковь, чтобы Агния еще больше терзалась. Его затрясло от ярости и бешенства. Даже веко начало дергаться.

Он уже раз видел ее почти такой. Давно. И тогда чуть не разнес всю эту церковь на фиг. Забрал ее. Даже клялся, что ноги его малышки больше тут не будет. Не позволит. Правда потом Агния сумела его убедить. Успокоить. Но тогда и она была другой. Не настолько подавленной. И меньше всего он сбирался позволить кому бы то ни было давить на то, что и так не давало Агнии дышать. Еще больше угнетать Бусинку не даст. Даже Игорю!

— Она нуждается в том, чтоб суметь открыться. Хоть кому-то. Неужели ты не видел, что до этого она даже молиться не могла? Не считала себя вправе или достойной обратиться к Нему? — Игорь твердо стоял на месте, не пропуская Вячеслава. — А сейчас — начала. Это уже какие-то подвижки. И если Агния так видит начало своего искупления и пути к прощению, не тебе мешаться.

— Искупления?! — Вячеслав глянул на попа с яростью. — Ты совсем обалдел? Ей за что прощения просить? В чем Бусинка виновата? В том, что над ней издевались? Да ты…

— Не торопись. И гневу с виной не давай тебе советовать. Мы все делаем выбор, Вячеслав. И Отец наш позволяет нам выбирать. Но всякий выбор имеет свои последствия. И разумный человек не может этого не понимать. Агния прошла через муки, никто не отрицает. И Бог не оставит ее без своей благодати. Не обделит милостью. Но кто без вины? Да и не всегда мы расплачиваемся за свои грехи. Иногда наше искупление приходит через муку другого. Того, кому мы дороги. Бог не дает нам больше, чем мы в состоянии вынести…