Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

Ходили они и на речку, до которой от дома оказалось всего метров пятьсот-семьсот. А еще оказалось, что ей можно завести собаку. И кошку. И вообще, «чего там она только не захочет завести». В общем, Агния даже растерялась немного и не всегда понимала, шутит он или серьезно. Вообще, Вячеслав был теперь немного другим. Словно за эти дни изменил в себе что-то, или отпустил. Или еще что-то… Он вел себя свободней. Она не могла бы описать это словами, просто ощущала. И ее обнимал постоянно, совершенно не скрывая того, что между ними происходит. Хотя и таиться ни от кого особо причин не было — кроме Федота да Вовы рядом никто и не находился. А они уже и так все знали. И все же, что-то поменялось.

Конечно же, решал Вячеслав и какие-то свои дела, в которые ее не допускали. Мягко, нежно, но неоспариваемо. Он выбрал себе одну из трех комнат на первом этаже. Самую угловую. Не очень большую. Даже поинтересовался: не против ли Агния, если он тут «обоснуется»?

Она решила, что Вячек иронизирует — ей все еще не верилось, что он серьезно насчет дома в качестве подарка. И Агния даже попыталась возразить, настаивая, что не имеет никакого права тут распоряжаться, и «вообще». На что получила в ответ только снисходительное «Бусинка, Бусинка» и веселое покачивание головы.

В общем, ей пришлось как-то пытаться свыкаться с мыслью, что теперь они будут жить тут. Но она, кажется, не была против. Наоборот, Агнию переполняла эйфория и восторг. Потому, видимо, и хватало силы сдерживать себя и терпеть, когда Вячеслав все же закрывался в кабинете с Федотом, что-то решая. Или когда там же разговаривал с Вовой. Ясное дело, в содержание этих разговоров ее никто не посвящал.

Только раз, когда Вячеслав уехал куда-то в субботу вместе с Федотом (который, кстати, к облегчению Агнии, все-таки не собирался поселиться тут же с ними; они, конечно, нашли общий язык за последние дни. Но все же не так, чтобы постоянно находиться рядом) ее немного просветили о части этих разговоров. Вова, оставшийся в качестве охраны вместе с ней, неловко и стараясь избегать прямого взгляда поинтересовался: «не обижал ли ее Боруцкий когда-нибудь? И может быть он может как-то ну, не то, чтобы… Но помочь? Или еще что-то?»

Агния искренне удивилась и рассмеялась, совершенно не понимая, с какой стати друг такое выдумал. А Вова, кажется, испытал облегчение от ее смеха и быстро замял тему.

Лишь спустя какое-то время, на неделе, немного отстранившись от своей эйфории и вновь погрузившись в напряженную и презрительную атмосферу взглядов и перешептываний в консерватории, она отчего-то вспомнила об этом. Агния подумала о причинах, заставивших парня такое спросить. И поразмыслив, оценила. В конце концов, это она знала, что Вячеслав ее любит, другие же, даже видя, похоже, не могли подобное допустить. Видно, куда проще было предположить, что Боруцкий силой заставил ее делать то, что ему хотелось. И то, что Вова искренне волновался о ней, лучше другого показало Агнии, что один настоящий друг у нее все же есть. Правда, и Стас тоже мог быть зачислен в эту категорию по большому счету. Даже странно, выходило, что все, кому Агния могла довериться или на чью помощь стала бы рассчитывать — были мужчины. Может и неудивительно, что большая часть однокурсниц ее не любили и в чем-то подозревали? Впрочем, у нее и без их холодной отстраненности хватало забот, потому Агния не то, чтобы не замечала, но старалась не обращать внимания. Ведь теперь только всего надо было сделать: например, обставить дом. Вот так удивительно, казалось бы — ей всего семнадцать лет, а уже есть дом. Ее, вроде бы. Нет. Их с Вячеком, скорее. Ну, кому еще из девушек приходилось уже обставлять дом? Агния сомневалась, что многим. В общем, не то, чтобы и она так стремилась или знала, что и как надо делать. Но у нее был Вячеслав, и с его помощью они как-то пытались с этим разобраться. Хотя Агния и сомневалась порой, можно ли опираться в таком на мнение человека, у которого раньше не было на кухне стола?

А кроме этого были еще и занятия в консерватории, и какие-то совсем новые дела Вячеслава, про которые он, удивляя Агнию, очень даже охотно ей рассказывал. Не только про текущие проблемы ресторана, клубов или идеи администраторов, это они и раньше обсуждали. А вот про то, что он теперь подался в депутаты местной власти, Агния узнала впервые. И как-то даже опешила. Разве это делается так? Ну, спонтанно как-то? Неужели его выберут? То есть, она в нем не сомневалась, и даже не думала…

Вячеслав долго смеялся над ее растерянностью и смущением. А еще над наивной верой в то, что выборы проходят так, как об этом в «Законе о выборах» написано. И заверил, что: делается именно так, и выберут его. Точно. Что он, зря такие деньги в это вбухал?

В общем, Агния так поняла, что он куда больше в этом разбирался. Как и во многом другом, если честно, и ей оставалось только поверить ему на слово.

А еще она была на втором прослушивании. Правда, в этот раз Агнии показалось, что испытывали и изучали не ее, а тех, кого пригласили для ее «продвижения». И у команды Михаила и Элины был очень реальный шанс «провалиться». И в этот раз Агния была почти согласна с Вячеславом. Потому как слабо себе представляла, что смогла бы выйти на любую сцену в том виде, в котором они пытались предложить. Нет, она понимала, что в данный момент эстрада была переполнена певицами, охотно раздевающимися или эпатирующими слушателей больше поведением, нежели вокальными данными. Но она же и не претендовала на звание «поп-исполнительницы». И уж тем более не хотела быстрого взлета в музыкальной карьере, если для этого придется надевать или делать такое.

То, что сказал по поводу предложения продюсера Вячеслав, Агния стеснялась даже в уме повторить. Правда, он достаточно быстро замолк, оглянулся на нее, и продолжил уже в коридоре, куда вышел вместе с побледневшим Михаилом.

Что они там обсуждали и как, Агния не знала. Она осталась в студии вместе с испуганной Элей, старающейся убедить ее, что они хотели «как лучше». Агния верила, только ей такого «лучше» совсем не хотелось. И когда Вячеслав, несмотря на явную злость, прекрасно справляющийся с ролью отстраненного спонсора имеющего к ней слабое отношение, вернулся в студию с притихшим продюсером, Агния с Элей уже сумели выработать приемлемое для всех направление и ее будущий стиль.

Выслушав их первоначальное предложение, Агния не представляла, как будет справляться с тем объемом концертов, об участии в которых собирались договариваться ее продюсеры. Она вообще в этот момент усомнилась в том, что хочет участвовать в чем-то подобном. За те несколько месяцев, что она, по сути, жила с Вячеславом, Агния стала опасаться любой публичности, волнуясь, лишь бы ничем не выдать любимого. Да и просто, сама по себе комфортней чувствовала себя в узком круге людей, привыкнув к одиночеству. Такой же уровень открытости, который предполагал первоначальный вариант ее раскрутки, заставил Агнию ощутить дискомфорт, только от воображаемой картины. А Михаил с Элей, кажется, поняли, что в их же интересах прислушиваться к желаниям Агнии, если они хотят заниматься ее «проектом». Во всяком случае, было во взгляде Вячеслава что-то такое, что наталкивало на подобное умозаключение.