Узник острова Райкерс Айленд. Американский дневник - Егор Шевелёв

Вчера вечером подчинил наушники одному старику, который работает уборщиком. Сегодня он подарил мне новую, хорошую настоящую чёрную ручку. Заметил, что я постоянно что-то пишу. Теперь надо писать ею как можно больше. При первом же шмоне её отберут, поэтому пользуюсь возможностью писать по-человечески.

Во всей тюрьме дефицит хороших наушников. Радиоприёмник «Сони» идёт в комплекте с очень качественными стереонаушниками. Звук в них великолепный, но вот сам штекер довольно хлипкий. При неосторожном обращении или падении отходит контакт от шнура к штекеру и начинается трагедия: поиск новых наушников. В ларьке продаются дешёвые наушники за 60 центов. Хуже акустики, наверно, в мире не бывает. Свистят, гремят, шумят. В общем, они не пригодны, поэтому вопрос ремонта старых наушников весьма актуален. Не так давно от нечего делать я взялся подчинить одному инмейту его поломанные наушники. Ни скотча, ни зажигалки (для снятия изоляционной краски с тонких проводов), ни тем более ножика тут нет. На помощь пришла смекалка и найденный под матрасом маленький кусочек от внутренности наушника. Я сцарапал краску с тонких проводов, предварительно сняв зубами пластиковую изоляцию. Скрутил шнуры между собой, превратив стереосистему в моно. Прицепил смотку к оголённому штекеру и примотал кусочком верёвки, вынутым из полотенца. Работает! Владелец радио не понимает разницы между стерео и моно звуком. А я думал это мне «медведь на ухо наступил». До этого он сам пытался подчинить наушники, но у него ничего не вышло: просто примотать снятые с пластиковой оболочки металлические провода недостаточно. Сперва, с них надо снять краску, а без зажигалки это чертовски трудно. Моя конструкция сделанная за несколько минут и держащаяся «на соплях», работает до сих пор.

Вторые наушники для старика я сделал ещё быстрее. Тоже моно звук закрутил. Если найду жвачку, то и стерео систему можно будет забацать. До чего же здесь скучно, абсолютно нечем себя занять.

Вторник 19 октября 2010.

Сегодня мне приснился чудной сон: иду я каким-то коридором. Открывается боковая дверь. В коридор выходят Путин и Медведев. Я прохожу между ними, при этом Путин здоровается со мной. Похоже на ночь глядя я переслушал «Голос России». Вечером, собираясь в душ я узнал плохую новость. У меня украли мои шлёпанцы и подменили их точно такими же, но старыми и поношенными. И только сегодня, вытащив их на свет из-под кровати, я заметил подмену. Получается, когда я вчера утром гулял по улице (а остальные спали), кто-то подменил мои шлёпанцы и уехал этапом. Вчера утром около пяти человек уехало на другую тюрьму. Это был кто-то из них. Подумать только – украсть 89-ти центовые шлёпанцы! Обидно.

Самое дорогое – радио с хорошими наушниками, держу поглубже, под матрасом. Сплю буквально над ним. Плохо жить в транзитной хате. В прошлой было куда спокойнее: ведь там люди обитают годами и всё судятся, судятся, судятся. Тут же с ерундовыми делами быстренько осуждаются и отбывают. Ходивший отсюда на суд переселенец из 16-й хаты, оставлял мне на сохранение свою коробку с продуктами и радио. Через неделю и я на суд поеду. Сделаю точно также.

Весь день занимался исписыванием новой ручки, аж большой палец под вечер онемел. В итоге накропал 5 страниц. Плохо пьётся кофе без сахара. Кратковременные приступы лёгкой депрессии с угасанием переходят во вдохновение.

Среда 20 октября 2010.

Ровно неделя осталась до моего суда. Сегодня узнал потрясающую новость про моего судью. Оказывается, моего соседа ждёт тот же самый судья и прокурор, что и меня. И он очень хорошо знает этого судью. Во-первых, этому судье чихать хотелось на мнение прокурора. Он полностью самостоятельный, не идёт ни у кого на поводу. Является самым справедливым судьёй Манхеттена, судит не предвзято и мягко. Все просто мечтают попасть на этого судью Максвелла, который единственный из всех по-настоящему вникает в суть дела.

Во-вторых, он читает поступающую к нему корреспонденцию и «мотает на ус». Ему можно написать письмо, предварительно посоветовавшись с адвокатом (чтобы ненароком не свидетельствовать против себя). В качестве «ложки дёгтя» мне достался прокурор Бэндлер – худший прокурор Нью-Йорка, так что суд предстоит быть интересным.

А пока в который раз я приучаю себя вставать пораньше. Сегодня удалось проснуться очень рано. Проводил взглядом, уходящих на завтрак и… продолжил сон. Не смог покинуть такое приятное ложе. Потом пришла смена белья. Проявил бдительность, «не отходя от кассы», – мне забыли дать наволочку. На автомате перебрал в руках две полученные простыни и полотенце. «Пиллоукэйс?» Получил наволочку. Если бы ушёл не глядя, остался бы без наволочки. Сегодня чистых наволочек на всех не хватило, так что мне повезло вдвойне. Идя с чистым бельём от двери до своей кровати, пощупал самовар. Вода есть, постелил чистую простынь, почистил зубы. Сделал себе безкофеинового чаю без сахара, скушал порцию овсянки. На улице только начало рассветать. «Рек, коминг аут». Последние тёплые деньки. Два человека отправляются на прогулку. Я не вхожу в их число. Залажу в чистую остывшую постель и сплю до обеда.

Два часа дня. Пью кофе, сахара нет, ради интереса подливаю сладкой колы в горячий кофе. Ни сладко, ни вкусно. В целом – какая гадость! Опять и опять пью кофе. Вдохновение не приходит. Раскладываю бумаги, беру ручку в руки. Не помогает. Мыслей сегодня у меня не наблюдается. В ручке так много чернил, бумаги полтора блокнота. Но увы.

Четверг 21 октября 2010.

В голове мысли проносятся табунами, мне не хватает усидчивости и терпения изливать их на бумагу. Эх, мне бы диктофон или печатную машинку. Мыслей много, хороших мыслей мало. Постоянно зарождаются какие-то проекты и идеи. Потом я начинаю думать об этой новой идее, чем больше думаю, тем меньше она мне нравится. В итоге она мне уже совсем не нравится, мой мозг её отклоняет, снимает с повестки дня и окончательно удаляет. Затем возникает новая мысль, и её путь из небытия в небытиё повторяется. Из ниоткуда в никуда. Я лежу в постели, слушаю музыку и наблюдаю за движением мыслей в своей голове. Ничего толкового. Если человек – это то о чём он думает, то я – гипераморфное, постоянно изменяющееся создание, живущее в хаосе и ведущее созерцательный образ жизни. Натуралистических замашек записывать свои наблюдения у меня нет, они не достойны покидать пределы моего разума и быть увековеченными на бумаге.

Иногда меня посещает навязчивая идея – написать книгу. Стоит мне взять в руки ручку – и желание писать полностью покидает меня. О чём писать? Кто это будет читать? Какие новые полезные обществу идеи и мысли я смогу создать? Складывается впечатление, что всё умное уже давно написано. Черпать чужие мысли, идеи и лепить из них свою книгу – это реферато-писание получается. Я никогда не писал рефератов. Всё уже давно написано до нас и находится на просторах всемирной сети. Оно печатается, сдаётся, защищается. Но никогда не читается. Ибо чушь несусветная. Лишь одна тема способна заинтересовать умы ХХ1 века. Разоблачения – обличения. Вытаскивание на поверхность того, что всегда скрывалось за рамками моральных норм, дверями правительственных коридоров и секретами военно-коммерческих тайн. Но это удел журналистики. Меня же упорно тянет в беллетристику. Возможно это – некое графоманство, желание писать, вызванное сложившимися обстоятельствами. Здесь ни книг, ни собеседников, ни развлечений. Ничего. Чашка крепкого кофе без сахара, включающая мозговую деятельность. Мозг играет сам с собой. Сплошные внутренние монологи. Шизофреники способны и на диалоги. Может за этой гранью и начинается настоящая гениальность.

Сегодня в очередной раз видел сон на английском языке. Ассимилируюсь на подсознательном уровне, языковая среда оказывает своё влияние, хочу я или нет. Наверное, это самый эффективный способ не просто изучения, а глубочайшего познания иностранного языка. Да, я начал лучше понимать о чём они говорят. Да, я начал понимать, что они говорят, ещё до того как они начали это говорить. Я уже могу предугадать, что у них на уме. Вот ново пришедший инмейт подходит ко мне. У меня в наушниках играет музыка, он обращается ко мне и что-то говорит, его губы шевелятся, я его не слышу. Отрицательно качаю головой. Он понимает, что я его не слышу. Думает, что раз я его не слышу, то и не понимаю, о чём он спрашивает. А я прекрасно понимаю. Он не спешит уходить. Я вынимаю один наушник и говорю: «Ноу, ай донт хэв фоун колл фор сэйл». Он растерянно уходит в полной уверенности, что я умею читать по губам или обладаю телепатией. Ведь я его вопроса не слышал, но ответил на него, что называется в тему. Собственно, другого вопроса мне незнакомцы не задают. «С какого района?» – не спрашивают – видно, что я не местный. «За что сидишь» – их не интересует, каждый о своём деле думает. Остаётся самый насущный и часто задаваемый вопрос – скупка телефонных звонков.