Бал дебютанток. Танец с врагом - Татьяна Юрьевна Серганова

И что-то в ее голосе заставило меня внимательнее присмотреться к бабушке.

— Почему? Ведь именно он арестовал отца.

— Арестовывал не он, — возразила она.

— Хорошо, не он лично, а его подручные.

Я налила свежий чай в чашку, а тот, к которому так и не притронулся ящер, вылила. Кружку же отставила в сторону, решив помыть чуть позже.

— Ну да, ты же не все помнишь, — пробормотала бабушка, касаясь пальцами лба.

— Не помню что?

— Когда все произошло, эшш Ашхар отсутствовал в столице. Приказ поступил откуда-то сверху. Когда он узнал, тут же примчался. И именно он настоял на том, чтобы тебя и мать отпустили из инквизиции. Он настоял на том, чтобы вас не привлекали к суду.

— Ба, — терпеливо начала объяснять я, — этот ящер едва не сломал меня тогда. Он проник в сознание и чуть не свел с ума. Ты же помнишь, сколько месяцев я мучилась от кошмаров, не могла заснуть. Всюду эти глаза мерещились.

— Помню, — кивнула она. — Но он сделал это не просто так. Его вмешательство послужило главным доказательством твоей непричастности. Твоего отца обвиняли в очень серьезном преступлении. Ты знаешь, что не щадили никого. Были прецеденты, когда всех старших в семье отправляли либо на плаху, либо на каторгу. Именно заступничество эшш Ашхара тогда спасло вас с матерью.

Осторожно опустившись на соседний стул, я попыталась осмыслить услышанное.

— Почему ты мне раньше не рассказала?

— Тогда не до этого было, столько всего случилось. Следом начались эти твои кошмары. Ты от одного имени инквизитора вздрагивала и сжималась. А потом… забылось как-то. Так что не относись строго к эшш Ашхару. Он спас тебя восемь лет назад. Конечно, жизнью это назвать сложно, но уж как есть.

Я перевела взгляд на дверь, за которой скрылся дракон, затем посмотрела на оставленный на столе мешочек.

— Ничего не понимаю… зачем ему это?

Протянув руку через стол, бабушка накрыла мою и бережно сжала.

— Ты забыла? Его нельзя подкупить, заставить и обмануть. Ты была не виновата, и дракон сделал все, чтобы не дать тебе ответить за проступок отца. Запомни: в нашем мире не всегда все так, как кажется.

Глава Четвертая

Денег в мешочке оказалось много. Настолько, что я даже растерялась, когда раскрыла его. Там обнаружились не какие-то медяки и серебрушки, а самые настоящие золотые монеты. Целый мешочек!

— И что это значит? — спросила я, возвращая кошелек на место, и посмотрела на бабушку, которая молча наблюдала за моими манипуляциями. — Ты хоть что-нибудь понимаешь?

— Кажется, он предлагает нам помощь, — пожала она плечами.

Создавалось впечатление, будто столь крупная сумма ее ничуть не удивила.

— Спустя восемь нет? Ты не думаешь, что уже поздно?

— Помочь ближнему никогда не поздно.

«Удивительное спокойствие. И подозрительное».

— Ба, — скрестив руки на груди, протянула я, — ты не хочешь мне еще что-нибудь рассказать? Может, я еще чего-то не знаю?

— А что я могу тебе рассказать? Сама ничего не знаю, кроме того, что эшш Ашхар — человек… дракон чести. Всем это известно.

— Этот дракон чести казнил отца, — пробормотала я.

— Не он, — покачала бабушка головой. — Приговор подписывал не Змей, и ты это знаешь.

— Зато доказательства собирал он.

— Значит, твой отец действительно был виноват, Шерри. Если занимался запрещенной магией, какими бы благородными мотивами он ни руководствовался, все равно виновен.

— Хорошо. И что изменилось теперь? У него проснулась совесть? Спустя восемь лет? А я должна все простить и забыть? — хмыкнула, недоверчиво качая головой.

— Я ведь уже рассказала, что произошло на самом деле. Почему он так поступил с тобой, Шерри.

— Да, я поняла.

Перестав стоять столбом рядом с бабушкой, я подошла к тазу и погрузила руки в мыльную пену. Взяла одну из вещей, кажется, рубашку Грегори, и с силой начала тереть ей по рубелю — видавшей виды деревянной доске с вырубленными на ней поперечными желобками.

— Ба, я все равно не понимаю. Почему сейчас? — Немного покатав по рубелю рубашку, я выжала ее и бросила в таз для полоскания, затем принялась за другую. — За эти годы он миллион раз мог прийти и предложить помощь. Не доводить до подобного.

— Неужели ты забыла, что нам запрещено помогать. Мы должны выживать сами, собственными силами.

— Вот именно — выживать! — Еще одна вещь с громким шлепком упала в таз, а я выпрямилась и уставилась на бабушку. — И если запрещено, то… что изменилось сейчас?

— Не знаю, дорогая, но видимо, что-то действительно произошло. Может, спустя столько лет наше положение разрешили улучшить? Король надумал ослабить наказание, помиловать? Ведь бывает же такое. А от денег ты не отказывайся.

— И не собиралась. Гордость — это не то, что я ставлю на первое место. — Я снова принялась тщательно стирать белье, стараясь делать это немного быстрее, чтобы мыло не разъело кожу на ладонях. — Думаю, деньги надо отнести в банк. Айдж, конечно, дал команду нас не трогать, но его здесь нет и неизвестно, вернется ли он.

— Ты права.

— А часть потратим, — улыбнулась я, вытирая руки о фартук, и принялась делиться планами. — Надо обновить крышу, заказать новые кристаллы в хранительный шкаф. Почистить дымоход, он давно чадит. Купить побелку, приобрести новую посуду. Еще можно тюфяки поменять, ткань для одежды заказать или даже в магазин готовой зайти. Теплые вещи обновить.

От открывшихся возможностей у меня слегка закружилась голова. Я уже забыла, что это такое — иметь деньги и не думать о том, что важнее: теплая одежда для ребят или еда, которая не даст нам умереть с голоду; дрова для тепла или лекарства от простуды.

А еще такая жизнь научила меня экономить. Поэтому я рассудила сначала все пересчитать, а потом составить список и решить, что отнести в банк, что действительно нужно сделать, а что может подождать. Но самое главное сейчас было зайти к лекарю и заказать его визит к нам домой. Теперь мы могли себе это позволить. Как и самое лучшее и дорогое лекарство.

— И про себя не забудь, — мягко напомнила бабушка, вырывая меня из сладких фантазий.

— Что? — переспросила я, наклоняясь над тазом для