Стихи и проза - ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ

Хошь – в сосиску напою.

Отвечает дева юна:

Не губи, прошу добром,

Не отдам тебе иммуно-

Дефицитный свой синдром.

Я еще в начальной школе

Тот синдром приобрела

И с тех пор его для дроли

Все хранила, берегла.

Сохраняла что есть мочи,

Недотрогою росла,

И до первой брачной ночи

Донесла, не растрясла.

А как свадьбу мы сыграли,

Так наутро мил-дружка

В Красну Армию забрали,

В регулярные войска.

Служит милый на границе,

Служба близится к концу,

И ему ночами снится

Все, что следует бойцу.

Стыдно стало мне, ребята,

Застучала кровь в висках,

Ведь и сам давно когда-то

Я служил в погранвойсках.

И родимая сторонка

Так же снилась мне во сне,

И ждала меня девчонка,

И хранила верность мне.

И, простившись с недотрогой,

От стыда едва живой,

Я побрел своей дорогой

Путь-дорожкой половой.

Мне для Алки ничего не жалко…

А. Б.

Мне для Алки ничего не жалко, -

Кто бы там чего не говорил.

Я недавно Алке зажигалку

За пятнадцать тысяч подарил.

Чтоб сумела Алка искру высечь

От которой можно прикурить,

Мне пришлось ей за пятнадцать тысяч

Зажигалку эту подарить.

Приобрел я зажигалку эту

По такой неистовой цене,

Чтобы, прикуривши сигарету,

Вспоминала Алка обо мне.

На свои купил, на трудовые,

Те, что получил за этот стих.

Бабки, прямо скажем, – ломовые.

Алка, прямо скажем, стоит их.

Сгущалась тьма над пунктом населенным…

Сгущалась тьма над пунктом населенным,

В ночном саду коррупция цвела,

Я ждал тебя, как свойственно влюбленным,

А ты, ты, соответственно, не шла.

Я жаждал твоего коснуться тела,

Любовный жар сжигал меня дотла,

А ты прийти ко мне не захотела,

А ты, смотрите выше, все не шла.

Полночный сад был залит лунным светом,

Его залил собою лунный свет.

Сказать такое – нужно быть поэтом,

Так написать – способен лишь поэт.

Поэт, он кратким должен быть и точным,

Иначе не поэт он, а фуфло.

Короче, я сидел в саду полночном.

А ты, как чмо последнее, не шло.

Я обычно как напьюсь…

Я обычно как напьюсь,

Головой о стенку бьюсь.

То ли вредно мне спиртное,

То ли просто возрастное.

1995

Кончилось время военных походов…

Кончилось время военных походов,

Мирное время берет свой разбег.

Крепни, великая дружба народов,

Ельцин и Клинтон – братья навек.

Выколем глаз, кто былое помянет,

Нам ли сегодня грустить о былом.

Клинтон и Ельцин сидят на диване,

Ельцин и Клинтон лежат за столом.

Клинтон и Ельцин кружат над планетой,

Людям земли посылая привет.

Есть ли картина прекраснее этой?

Этой картины прекраснее нет!

Мог ли когда-то об этом мечтать я?

Нет, и мечтать я об этом не мог!

Ельтон и Клинцин – сиамские братья,

Клинцин и Ельтон – наш общий итог.

Кто из нас не знает Мишку?

Кто из нас не знает Мишку?

Миша Мишин всем нам мил.

Замечательную книжку

Написал наш Михаил.

В зашибенном переплете,

Шрифт, бумага – все при ней,

Посильней, чем „Фауст“ Гете

И раз в десять посмешней.

Потерявши стыд и совесть,

Он во всей предстал красе,

Есть рассказы в ней и повесть,

Пьесы, очерки, эссе.

Пульс эпохи в книге слышен,

Слышен гул лихих годин,

Молодец, товарищ Мишин,

Извиняюсь, господин.

Он, мятежный просит бури,

Дышит гневом и тоской,

В нашей, блин, литературе

Он всего один такой.

Куда Россия подевалась?…

Куда Россия подевалась?

Неужто канула во мглу?

Вчера ведь только продавалась

На каждом что ни есть углу.

Мужчина к женщине приходит…

Мужчина к женщине приходит,

Снимает шляпу и пальто,

И между ними происходит,

Я извиняюсь, черт-те что!

Их суетливые движенья,

Их крики дикие во мгле,

Не ради рода продолженья,

Но ради жизни на земле.

И получив чего хотели,

Они, уставясь в потолок,

Лежат счастливые в постели

И пальцами шевелят ног.

Наш Ту-154…

Т. Догилевой

Наш Ту-154,

Смекалки русской буйный плод,

Над территорией Сибири

Вершил свой плановый полет.

Под самолетное гуденье

В момент набора высоты

Я погрузился в сновиденье,

Где фигурировала ты.

И лишь в него я погрузился,

Как вдруг, ну словно как живой,

Явился и не запылился

Мне незабвенный образ твой.

Короче говоря стихами,

На полном, так сказать, лету,

Дыша французскими духами,

Возник он прямо на борту.

Являя всю себя народу,

Ты, внешних данных не тая,

Передвигалась по проходу

(Аллитерация моя – И. И.).

В руках неопытных держала

Младенца ты не тем концом

И что-то смутно выражала

Своим неправильным лицом.

С подобным выраженьем каждый

Смотрел на мир тогда, когда

Бывал он матерью однажды

Или хотя бы иногда.

…Турбины мощные шумели,

Пилот в руке сжимал штурвал,

В салоне плакали и пели,

И кто-то даже вышивал.

Лишь я один не шевелился,

Боясь спугнуть волшебный сон,

Покуда он не удалился,

В другой проследовав салон.

Как жаль, что в некогда могучей,

В единой некогда стране

Столь яркий материнства случай

Увидишь разве что во сне.

Пастораль-2

Как увидишь над пашнею радугу -

Атмосферы родимой явление,

Так подумаешь, мать твою за ногу

И застынешь в немом изумлении.

Очарован внезапною прелестью,

Елки, думаешь, где ж это, братцы, я?

И стоишь так с отвисшею челюстью,

Но потом понимаешь: ДИФРАКЦИЯ.

Стихи мои, простые с виду…

Стихи мои, простые с виду,

Просты на первый только взгляд

И не любому индивиду

Они о многом говорят.

Вот вы, к примеру бы, смогли бы

В один-единственный присест

Постичь их тайные изгибы

И чудом дышащий подтекст?

Да я и сам порой, не скрою,

Вдруг ощущаю перегрев

Всей мозговой своей корою,

Пред их загадкой замерев.

В них разом густо, разом пусто,

А иногда вообще никак,

Но всякий раз из них искусство

Свой подает товарный знак.

Идет в моем культурном слое

Неуправляемый процесс,

Формально связанный с землею,

Но одобряемый с небес.

Я в детстве сильно поддавал…

Я в детстве сильно поддавал

И образ жизни вел развратный,

Я с детства не любил овал,

Но обожал трехчлен квадратный.

1996

Был ты, Лева, раньше бедный…

Л. Новоженову

Был ты, Лева, раньше бедный,

Лишь один имел пиджак,

Жил-тужил на грошик медный

И питался кое-как.

До зарплаты в долг канючил:

„Гадом буду, старичок“,

Да курил „Пегас“ вонючий,

Да вонючий пил „сучок“.

А теперь под облаками

Ты свой, Лева, правишь бал

И своими пиджаками

Всю Москву заколебал,

Ты меня измучил прямо,

Дырку сделал в голове,

Неизбежный, как реклама

На канале НТВ.

Каждый вечер, сидя дома,

Я в тебя вперяю зрак.

Ты – ведущий, я – ведомый,

Ты – начальник, я – дурак.

Впрочем, Лева, эта шутка

Нам понятна лишь двоим,

Симпатичен ты мне жутко

Внешним имиджем своим:

Скорбь библейская во взоре,

Неизбывный груз забот,

И вокруг чужое горе,

И оно тебя, Лева,